Или могла?
***
Подол её белого платья касался пальцев ног, на которых был педикюр с леопардовым принтом. Веда поджала их , стоя на скользком камне, который был достаточно большим, чтобы стоять на нем. Остатки разрушающих волн океана соприкасались с гладкой поверхностью камня и были настолько сильными , что попадали на поверхность камня и щекотали пальцы её ног, прежде чем снова вернуться обратно в пучину. С тех пор как она была ребенком, это было её самое любимое место из всех в Тенистой Скале. Девушка могла надеть свой купальник и сидеть на этой скале часами, позволяя волнам касаться пальцев ног до тех пор, пока вода не поднималась слишком высоко, и скала не скрывалась под водой полностью, вынуждая её покинуть это место. В еда посмотрела вниз, улыбнулась белым пузырям, которые обволакивали её пальцы перед тем, как снова возвратиться домой в океан, и подняла глаза на звездное ночное небо.
Когда она взобралась на скалистый утес слева от себя , такой высокий и огромный настолько, что закрывал половину желтой луны, Веда ощутила новую легкость, с которой делала каждый вздох. Ощущала в себе новую силу с каждым ударом сердца. Энергию , которая наполняла каждую клеточку в её теле.
Веда могла только представить себе женщину, которой сможет стать, чтобы нанести удар остальным девяти чудовищам, как сделала это с Тоддом Локвудом этим вечером. Девушка знала, что однажды посмотрит в зеркало и увидит совершенно другую женщину.
Улучшенную женщину.
Веда сделала еще один глубокий вдох, позволяя морскому воздуху заполнить её ноздри, прежде чем обернуться через плечо и убедиться, что её сумка, лежавшая на песке , все еще была там, где она её оставила. Ночью пляж всегда был пустым, поэтому Веда не поняла , что заставило её обернуться.
Но, посмотрев через плечо и встретившись взглядом с Гейджем, она поняла, почему.
Боги, наверное , хотели увидеть, как Веда потеряет все свои силы, после того как она приложила столько усилий, чтобы вернуть их. И у них это получилось, стоило лишь ей увидеть его, прогуливающегося по песку, так же одетого во все белое. Гейдж засунул руки в карманы своих штанов, расстегнул рубашку, а его волосы развивались на ветру.
Она повернулась к нему, открыв рот, чтобы упрекнуть, но не удивилась, когда так и не смогла ничего сказать.
Веда заметила красную отметину на его щеке, и ей было интересно, откуда она взялась, но у нее не хватило смелости, чтобы спросить. Девушка была слишком занята тем , что пыталась противостоять своему сердцу. Сердцу, которое билось для того, чтобы быть ближе к нему, быть достаточно близко, чтобы почувствовать его магический аромат, быть в кольце его крепких рук. Заниматься с ним любовью так, как они делали это прошлой ночью, глядя ему в глаза, задыхаясь напротив его губ и умоляя о том, чего она сама не могла понять.
Гейдж перевел взгляд на массивную черную скалу, откуда издалека был виден его дом.
– Представь мое удивление, когда после нескольких часов поиска, я вышел на свой балкон и увидел тебя здесь, на моем пляже, – он шагнул на большой камень, но не подошел к ней. – Это то место, о котором ты говорила ? З десь ты бывала, когда была маленькой девочкой?
– Гейдж… – Веда все еще не могла понять то чувство, которое пронзало её тело. – Я думала, что сказала тебе идти домой к своей невесте.
Он начал двигаться в её сторону, медленно ступая босыми ногами по гладкой поверхности камня.
– А я думал, что сказал тебе, что влюблен в тебя, – его взгляд не смягчился, даже когда он мягко покачал головой. – Все кончено.
Веда закрыла глаза.
Гейдж говорил, но веки Веды были опущены.
– Со Скарлетт покончено.
Её глаза распахнулись.
Он попытался улыбнуться, но у него не получилось. Улыбка получилась напряженной.
– Сегодня… отец в первый раз ударил меня. Первый раз в моей жизни.
Взгляд Веды снова вернулся к красному пятну на его челюсти, и она смягчилась, когда представила, насколько ему было тяжело пойти против своих родителей.
– Черт возьми, Гейдж…
– После этого, пока разыскивал тебя по всему острову, я ждал, когда наступит сожаление. Страх. Чувство ответственности, которое всегда сжирало меня изнутри, как их единственного ребенка. Это было неизбежно. Эти чувства всегда возникали, в конце концов, когда я бросал им вызов. Но в этот раз… Ничего. Ничего такого не произошло. И ничего не произойдет. Я не знал этого два месяца назад, но знаю сейчас. Теперь я уверен , что любовь никуда не исчезнет. Я никогда не устану от этого. Никогда не отступлюсь.
Веда почувствовала, как её грудь начала вздыматься от волнения и от переполнявших её эмоций, а глаза наполнились слезами.
– Я не оставлю тебя, Веда, – его голос понизился до шепота. – Я никогда тебя не оставлю.
Когда Гейдж шагнул вперед, все в её душе кричало сделать шаг назад , но она знала, что отступление, будет означать шагнуть со скалы и упасть в воду. Нет спасения. Нет выхода.
Чем ближе Гейдж подходил, тем лучше она могла разглядеть его… карие глаза, влажные от тумана волосы, губы, уже приоткрытые для поцелуя, который она ему еще не подарила. Веда знала, что не хотела этого.
В очередной раз девушка не могла разобраться в себе. Неужели для неё ничего не значило то, что в сумке, оставленной на песке в нескольких футах от них, была фотография мужчин, которых она ненавидела всем сердцем? Неужели для неё ничего не значил то, что она обнаружила Гейджа на этой фотографии? Что он был на той вечеринке, когда её жизнь разрушилась навсегда?
Гейдж подошел на расстоянии вытянутой руки, и Веда подняла на него глаза, не в силах остановить свои мысли, даже когда он прикоснулся к её лицу.
Веда не могла остановить свои мысли, даже соприкоснувшись с ним , но они замедлились, напоминая о том, насколько этот человек опасен для её психики. Для её здравомыслия. Для её сознания.
Её глаза искали его, не в силах сохранить те крохи здравого смысла, что еще оставались в её теле, которое теперь жаждало большего, чем прикосновение, поцелуй и его член.
«Гейдж знал?»
«Гейдж знал о темной стороне его друзей? Его семьи?»
«Был ли он одним из них?»
«Сможет ли она когда-нибудь ответить взаимностью человеку, при виде которого в её голове возникают такие вопросы?»
Когда Гейдж наклонился и накрыл её губы своими в нежном поцелуе, Веда вздохнула. Е й стало все настолько ясно и так легко от того , что она узнала ответ на свои вопрос просто от одного прикосновения его губ.
Гейдж не отстранился ни на секунду, и Веда прошептала ему, согревая мужские губы своим дыханием:
– Я люблю тебя.
Сначала его глаза расширились, но потом взгляд смягчился, в них читалось облегчение, после которого последовала застенчивая улыбка.
– Локвуды… Блэкуотеры… Они опасны. Они причиняют людям боль.
Веда слышала голос Коко в своей голове, даже если теперь это было отдаленное эхо, но, когда Гейдж выдохнул:
– Я тоже люблю тебя , – даже голос Коко исчез. И когда он снова завладел губами Веды , поддразнивая кончиком языка, прежде чем втянуть их между своими губами, его слова победили.
Их поцелуй стал глубже за каких-то пару страстных секунд, и Веда схватилась за его широкие плечи, когда Гейдж согнул колени и положил её на поверхность скалы. «Зуд», от которого, как она была уверена, избавилась месяцы назад, оказался сильнее, чем когда-либо до этого. Мужчина начал двигаться между её разведенными ногами, прижимая свою выпуклость к её возбужденной киске, как будто уже знал об этом.
Гейдж знал, что каждая часть её тела принадлежала ему.
– Я люблю тебя, – шептал он снова и снова, раздевая её , и не нарушая их зрительного контакта, пока снимал бюстгальтер и трусики.
Грудь Веды вздымалась, мужчина сел на корточки и схватил её голое тело; упругие коричневые соски девушки затвердели и словно потянулись к небу. Веда раздвинула свои стройные ноги, умоляя его занять законное место между бедрами. Её леопардовые ногти вонзились в поверхность скалы, когда она не смогла больше выносить эту пытку без его прикосновений дольше, чем могла вытерпеть. Стук сердца отдавался эхом в ее киске, заставляя поверить, что Гейдж мог увидеть, как ее влагалище дрожало для него так же неистово, как это ощущалось.
