– Мне ни разу не выпал шанс поблагодарить тебя за блинчики… – она сглотнула и встретилась с ним взглядом. – Способ, которым ты выложил их в виде солнца… Это было… очень мило.
Веда отвернулась, когда почувствовала постыдное жжение слез в глазах. Было довольно плохо, что блинчики заставили её плакать в тот первый раз, когда она их увидела, сидя на краю кровати, а теперь она собиралась приумножить этот конфуз, устроив ему приватное шоу? Она сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, благодарная за то, что показавшиеся в её глазах борьба и эмоции иссякли.
– Когда я был ребенком… – начал он.
Веда упивалась его глубоким голосом, как умирающий от жажды наслаждается водой, тайком посматривая на него краем глаза.
Он продолжал смотреть вперёд, массируя свой подбородок, и небольшая улыбка играла на его губах.
– Превращение овсяных хлопьев в случайные формы или животных было одной из нескольких вещей, которые гарантированно заставляли мою мать улыбаться. К тому времени, когда началась начальная школа, я стал чертовски изобретательным. Завтраки в стиле Пикассо.
– Это то, что ты пытался сделать? – мягко спросила она. – Заставить меня улыбнуться? Потому что это сработало, – это также заставило её истерически рыдать по причинам, которые до сих были непонятны , но она опустила эту пограничную психологическую пикантную подробность.
Повернувшись к ней, улыбка исчезла с его лица, когда Гейдж прошептал в ответ:
– Я напугал тебя прошлой ночью?
Неспособная остановить себя от поворота на каблуках, Веда повернулась к нему с широко открытыми глазами, прижимая к своей груди карту пациента.
– Нет.
– Просто… – к его горлу подкатил комок. – То, как ты смотрела на меня. Ты смотрела на меня так, будто…
Веда подошла ближе.
– Я не была напугана. Думаю, что просто была удивлена больше, чем кто -либо. Ты защитил меня, и это… действительно ново для меня, – она глубоко вдохнула. – Предполагаю, я так привыкла всегда полагаться только на себя, заботиться о своих собственных проблемах, вести мои собственные сражения, которые… когда ты вмешался и схватил Тодда за шею… – Веда усмехнулась. – Думаю, что я была немного шокирована. Я совершенно точно была в шоке, – решила она. – Но мне не было страшно.
– Я просто… Я услышал, как ты кричишь, и… Он не отпускал тебя. Он никогда не должен был хватать тебя своими руками так. Меня ослепил гнев.
– Крик был лишним. Вырвался прежде, чем я смогла его остановить. Мне, правда, жаль, что напугала тебя так сильно, – она моргнула, удивляясь, как они оба столкнулись лицом к лицу, открыто смотрели друг другу в глаза и не трудились поддерживать ложное чувство отчужденности, для которой они приложили столько усилий на прошлой неделе, чтобы сделать разыгрываемое представление правдоподобным. – Я просто … К огда Тодд схватил меня , то вернул меня к реальности… – дерьмо, её глаза снова горели от слез ? Веда пыталась бороться с этим, но, когда заговорила, то услышала слезы, проявляющиеся в её голосе, от чего создалась заминка. – Он вернул меня в по-настоящему плохое место.
Девушка даже не смогла закончить, прежде чем Гейдж сократил расстояние между ними и обнял её за плечи, притягивая к себе.
– Эй, эй, эй… Воу, – его дыхание согревало ей волосы, когда он притянул её в нежные объятия, быстро успокоив.
Веда обвила руки вокруг его талии, прижавшись лбом к его груди, и тяжело выдохнула.
– Это возмутительно.
Одной рукой Гейдж держал её за плечо, а другую поднёс к её затылку, удерживая близко и не позволяя ей отступить, используя свою силу, пока она не повернулась щекой к его груди и не позволила ему убаюкать её рядом со своим бьющимся сердцем.
Веда позволила себе ненадолго закрыть свои взволнованные глаза, попав в тепло его больших сильных рук и зная, что ничто не сможет проникнуть сквозь их кольцо, если бы он того не захотел. Она вдохнула его пряный аромат, позволив ему свернуться в теплый клубок у неё в животе. Веда обняла Гейджа , сжимая так крепко, как только могла, желая заставить мужчину почувствовать себя в безопасности так же, как и она чувствовала себя в его руках.
Что-то в ней кричало, приказывая отступить. Восстановить стены, по возведению которых они проделали блестящую работу в течение прошедшей недели… Потому что этот…
Этот чувственный путь, крайне приятное направление. Это чувство, слишком хорошо знакомое Веде, могло плохо закончиться.
Вещи, которые ощущались так хорошо, всегда наносили вред.
Веда попыталась отстраниться, но он снова не позволил ей. Гейдж усилил захват, пока она не перестала пытаться отойти.
Его дыхание стало медленнее, тяжелее. Оно по-прежнему согревало её волосы, когда он зарылся в них носом, вдыхая аромат.
Его пульс бился у её щеки, ускоряясь с каждой секундой. И когда член Гейджа стал твердеть около её живота, она почувствовала, как её собственное сердце ускорилось, чтобы соответствовать ритму его сердца.
Карта выскользнула из её пальцев и с грохотом упала на пол.
Прежде, чем подумать о том, чтобы остановиться, Веда руками скользнула под пиджак его делового костюма, словно погрузившись в него. Её жадные руки исчезли под пиджаком, растягивая тонкую ткань, в то время как пальцами девушка пробежалась по сильным мышцам его спины, царапая их через тонкую белую рубашку, которую он носил под пиджаком, отчаянно пытаясь почувствовать кожу любовника. Она повернула лицо к его груди и тихо застонала.
Н ос Гейджа отстранился от её волос и переместился на шею, щекоча ключицу. Пока её ногти царапали рубашку, его губы коснулись нежной кожи между шеей и плечом, посылая фейерверк ощущений, проносящийся сквозь тело девушки так сильно, что она приподнялась на цыпочки.
Гейдж поцеловал этот изгиб, сначала нежно, а затем буквально объял его пламенем, коснувшись языком, посасывая и прокладывая горячую дорожку поцелуев по её шее, издав при этом громкий стон. О н принялся целовать все новые и новые участки на теле , пока алчно не захватил её шелковистую кожу своими зубами.
И что-то в Веде сломалось. Она убрала свои руки из-под его пиджака, скользнула ими по плечам мужчины и , тяжело дыша, попыталась стянуть с него пиджак.
Гейдж отпустил её на достаточное расстояние, чтобы сорвать пиджак со своих плеч. Е го губы, с которых срывались задыхающиеся стоны, не покидали её кожи более чем на расстояние миллиметра , пока кончики их носов соприкасались друг с другом, словно приклеенные.
О н еще даже не закончил снимать пиджак , когда дрожащими пальцами Веда уже начала расстёгивать верхние пуговицы на его рубашке. К тому времени, как Гейдж бросил его на пол, она наполовину расстегнула её.
Гейдж покончил с этим занятием, схватив распахнутый воротник дрожащими пальцами и разорвав его, чтобы быстрее раздеться. К огда он сорвал рубашку, пуговицы разлетелись , отскакивая от стальных дверей.
Веда наслаждалась его видом, проводя своими пальцами по каждому новому обнажающемуся дюйму, который он выставлял напоказ, словно разворачивал подарок рождественским утром. Восемь кубиков пресса, твёрдая как камень грудь, эти широкие плечи и жесткие бицепсы – каждый изгиб открывался её прикосновениям, пока он сдергивал рукава рубашки.
Когда рубашка застряла на запястьях, где манжеты по-прежнему были застегнуты на пуговицы, Гейдж выпустил смешок, его глаза сверкнули на неё сверху-вниз, пока он попытался расстегнуть их. Мужчина не смог, потому что его руки дрожали слишком сильно.
Облизав пересохшие губы, Веда схватила манжет и начала расстёгивать его самостоятельно. Её руки так же сильно дрожали, как и у него, но так как их было две, чтобы действовать, она оказалась способной расстегнуть их быстрее, просто разорвав рукав. Её пальцы украли ещё одно прикосновение к его бугрящимся мышцам, прежде чем она двинулась к манжету на другой руке.
Гейдж снова зарылся лицом ей в шею, пока Веда продолжила заниматься другим рукавом. Н е в силах ждать, он покрыл её плечо страстными поцелуями, обхватывая свободной рукой талию и позволяя почувствовать свое возбуждение, снова толкнувшись в живот.
