- Надо было добиться, чтобы его тоже взяли на самолет.
Я вызвал полковника В. Г. Романова. Он сказал, что, обобщив, насколько это возможно, данные разведчиков, 63-й и 21-й армий, пришел к выводу, что враг готовил оборону в течение примерно двух месяцев. Главная ее полоса состоит из нескольких позиций, расположенных в 3-5 километрах друг от друга. Каждая позиция имеет одну общую траншею с целым рядом выдвинутых вперед и соединенных с нею ходами сообщения окопов на отделение - взвод. Такие окопы отрыты с интервалами 60-100 метров. На тех участках первой позиции, которые командование противника считало особо важными, оборудованы вторые и третьи линии окопов.
В большинстве населенных пунктов и на выгодных рубежах между ними созданы узлы сопротивления по принципу круговой обороны. Передний край проходит в основном по господствующим высотам. Перед ним устроены противотанковые и противопехотные минные поля. В промежутках между окопами, близ ходов сообщения, отрыты щели для истребителей танков и автоматчиков.
Имелись у Василия Гавриловича Романова и другие конкретные данные. Так, из донесений командира 203-й стрелковой дивизии 63-й армии полковника Г. С. Здановича было известно, что перед его соединением находится 40-й полк 9-й пехотной дивизии румын с двумя поддерживающими артдивизионами. Его оборона включает две позиции: первая - из трех линий сплошных траншей с дзотами и блиндажами, проволочными заграждениями и минными полями; вторая, еще недооборудованная, расположена на расстоянии 2-3 километров. Линия ее окопов не сплошная, но и здесь есть минные поля и проволочные заграждения. Оборона прикрывается системой фронтального и косоприцельного огня с выносом максимального количества огневых средств, в том числе отдельных противотанковых пушек и ротных минометов, непосредственно в первую линию окопов. Противотанковые орудия, как правило, располагаются в 250-300 метрах от переднего края около перекрестков или у дорог, уходящих в нашу сторону. Позиции батальонных и полковых минометов находятся в 350-400 метрах от переднего края. На километр фронта оборудовано три-четыре дзота.
- Что ж,- резюмировал Григорий Давидович,- противник имеет хорошо организованную систему огня, которая во взаимодействии с противопехотными и противотанковыми заграждениями может стать серьезным препятствием для наступающих войск. Недостаток же неприятельской обороны кроется в ее линейности и малой глубине.
Тогда же Стельмах попросил нас подсчитать необходимую плотность стрелковых соединений, танков, а также прикинуть вероятное соотношение сил в целом по фронту и в полосе главного удара. Такая работа в штабе велась, но данные постоянно менялись, ибо войска фронта все более пополнялись, а с другой стороны, уточнялась и группировка противника. Григорий Давидович сказал, что он получил в Генеральном штабе данные о численности противостоящего врага.
- Их и примите за исходные при расчетах,- распорядился Стельмах, вручая мне сводку. Из нее следовало, что в 8-й итальянской армии, занимавшей оборону от Красно-Орехового до Базковского, насчитывалось чуть более 100 тысяч человек, в 3-й румынской, располагавшейся от Базковского до Клетской,- 130 тысяч и в находившемся во втором эшелоне за итальянцами и румынами 29-м армейском корпусе вермахта - 34 тысячи человек, то есть всего около 265 тысяч солдат и офицеров{230}. Орудий и минометов, по данным, полученным Стельмахом, у врага было 4222, а танков - 320{231}. Это количество боевых машин слагалось из 130 танков 1-й румынской танковой дивизии, из такого же числа машин 22-й танковой дивизии вермахта и 60 танков 8-й итальянской дивизии.
В войска нашего фронта на эту дату входило около 200 тысяч человек, 4200 орудий и минометов, 560 танков{232}.
Я доложил Г. Д. Стельмаху, что в соответствии с имеющимися данными общее соотношение сил и средств составляет: в людях - 1,3:1 в пользу врага; по орудиям и минометам - 1:1; по танкам - 1,7:1 в нашу пользу{233}. Далее предположил, что с помощью решительной перегруппировки мы можем создать на главном направлении перевес в людях и танках примерно в 2 раза, а в артиллерии - в 2,2 раза{234}. В заключение сказал:
- Учитывая, что артиллерия у румын и итальянцев уступает нашей, танки тоже, а боеспособность советского воина и румынского солдата, вынужденного воевать за чуждые ему интересы, вообще несравнимы, следует считать, что данное соотношение сил дает нам вполне реальный шанс на разгром врага.
- Однако вы оптимист,- ответил Григорий Давидович,- а Ставка считает, что этого мало и продолжает подачу нам резервов.
- Значит, мы не ограничимся первой фазой операции,- сделал я вывод.
В это время из 63-й армии вернулись Н. Ф. Ватутин и М. П. Дмитриев. Стельмах поспешил представиться командующему, а мы наконец получили возможность остаться наедине с Михаилом Петровичем. По-братски обнялись с ним. Ведь мы являлись с Дмитриевым не просто сослуживцами по 16-й дивизии имени В. И. Киквидзе, но и коллегами по роду работы - оба были начальниками полковых школ: я - в Новгороде, в 43-м стрелковом полку имени С. П. Медведовского, а он - на станции Медведь, что близ Новгорода, в артполку нашей же дивизии. Нельзя было в те дни без улыбки слушать, как он с серьезным видом каламбурил, утверждая, что подал рапорт по начальству о передислокации полка имени С. П. Медведовского по принадлежности на станцию Медведь.
- А тебе-то какая польза? - спрашивал я его, бывало. Он отвечал:
- Тогда нас из этого медвежьего угла переведут в Новгород.
Каламбуры каламбурами, но главным при встречах был обмен опытом, который проходил отнюдь не в шутливой форме. Причем мне было чему у него поучиться, он гораздо дольше меня возглавлял полковую школу.
...Работа в дни подготовки контрнаступления просто захлестывала нас. Приведу в этой связи две короткие цитаты. В труде "Великая победа на Волге" указано: "Из замысла и плана наступательной операции "Уран" видно, что большая роль в решении задачи по окружению группировки противника между Доном и Волгой отводилась Юго-Западному фронту. Для достижения цели операции на ее первом этапе из состава Юго-Западного фронта привлекалось гораздо больше сил и средств, особенно подвижных войск, чем из остальных фронтов"{235}. Добавлю от себя - вместе взятых. В мемуарах Г. К. Жукова находим такое свидетельство: "С 1 по 4 ноября были рассмотрены и откорректированы планы Юго-Западного фронта, а затем во всех деталях (подчеркнуто мною.- Авт.) были рассмотрены и увязаны планы действий 21-й армии и 5-й танковой армии"{236}.
Думаю, читателю будет небезынтересно, если я попытаюсь хотя бы частично раскрыть, какая масса работы, проделанной самим Г. К. Жуковым с его малочисленной оперативной группой, а также штабами фронта и армий, кроется за этими лаконичными словами.
Начну с того, что поглощало, пожалуй, наибольшую часть времени. Это прием и сопровождение в выжидательные районы получаемых резервов. К нам тогда прибывали из Воронежского фронта 8-й кавалерийский корпус генерала М. Д. Борисова, а также одна стрелковая дивизия и пять артиллерийских полков. Одновременно из Донского фронта поступили четыре стрелковые дивизии, один танковый и один кавалерийский корпуса, одиннадцать артиллерийских и пять зенитных полков{237}. Мы получили также ряд соединений непосредственно из резерва Ставки, в том числе пять стрелковых дивизий, два танковых и один кавалерийский корпуса, одну танковую бригаду, три танковых, тринадцать артиллерийских, семь минометных полков и шесть полков гвардейских минометов ("катюш"). Наша 17-я воздушная армия пополнилась 1-м смешанным авиационным корпусом{238}. Кроме того, в дальнейшем мы в своих планах учитывали участие крупных сил авиации дальнего действия и подчиненной нам в оперативном отношении 2-й воздушной армии Воронежского фронта.
Прием войск, прибывавших из резерва Ставки, протекал одновременно с подготовкой плана операции и конечно же очень осложнял нашу работу, так как отрывал немало штабных сотрудников. Особых усилий потребовало принятие и сосредоточение в исходном районе 5-й танковой армии. В целях маскировки ее соединения вначале размещали на северном берегу Дона, в 30-40 километрах от линии фронта. Наибольшие трудности вызвала организация переправ через многочисленные водные преграды. В наших планах указывалось, какие части, когда и где будут перебрасываться. Необходимо было добиться максимальной загруженности переправ. Пришлось все маршруты, ведущие к ним, а также въезды и выезды обозначить вехами и другими условными знаками. Чтобы сохранить в тайне нашу подготовку, передвижения осуществлялись исключительно ночью. К рассвету все перегруппировки прекращались, районы сосредоточения войск тщательно маскировались. Удалось добиться того, что подавляющее большинство передвижений и переправ прошло организованно. Этому способствовала поздняя осень с ее продолжительными ночами. Но все же был случай, когда части сил 1-го танкового корпуса, переправлявшегося через реку около Зимовского, не хватило ночи, и авиация Рихтгофена не замедлила воспользоваться этим.
