— Ты же знаешь, что хочу, — прошептал он. — Сдвинься на край кровати, Эддисон.

Так мне будет легче добраться до тебя.

Лежа на краю кровати со свисающим вниз ногами, я не могла не вспомнить, как он

впервые исцелил меня после порки. Тогда я не хотела секса с ним, сейчас же, стоило

ему развести в стороны мои колени, с радостью раскрывалась для него. Моё тело

полыхало от похоти, пульсировало от страсти, и я жаждала почувствовать его

обжигающее дыхание на моем лоне.

Но Корбин серьезно отнесся к излечению моих бедер, на которых, если честно, были

не только синяки от его пальцев. Он медленно и неторопливо зализывал следы на

моей коже, заставляя меня дрожать от напряжения и страсти. Его покалывающая,

исцеляющая магия сводила меня с ума. Боже, он так сильно мне нужен...

Я боялась, что мне придется умолять о большем, но Корбин наконец закончил с

бедрами и расположился между моих ног. Закрыв глаза, я стала ждать, когда же он

начнет... и ждала, и ждала. В конце концов, открыв глаза, я нахмурившись, посмотрела

на него:

— Корбин?

— Я так грубо тебя использовал, дорогая, — его низкий, тихий голос охрип от эмоций.

Я видела, что он всё ещё рассматривает меня. — Не могу забыть о том, как тебе было

больно. Ты очень опухшая здесь. — Он легко, кончиками пальцев скользил по моим

обнаженным складочкам, вызывая дрожь во всем теле.

— Тогда... тогда исцели меня, — прошептала я, затаив дыхание. — Вылечи так же, как

всё остальное.

— Но это не одно и тоже, — запротестовал он. — Я причинил тебе боль внутри. Мне

нужно будет войти в тебя, Эддисон. Проникнуть в тебя языком как можно глубже,

чтобы устранить весь причиненный мной ущерб. — Он посмотрел на меня. —

Сможешь ли ты открыться для меня, позволишь ли ты сделать это? Сможешь развести

свои бедра как можно шире и предоставить мне полный доступ к твоему маленькому

нежному лону?

Моё сердце билось в груди так сильно, я дрожала и в то же время ощущала

распространяющуюся по мне истому, восхитительный сексуальный жар, который,

казалось, поглотил всю меня. И я захотела дать Корбину всё, что он пожелает,

открыться ему всеми возможными способами.

— Да, — прошептала я, скользнув пальцами в его волосы. — Ох, да, Корбин. Да.

Он слегка улыбнулся:

— Похоже, ты очень хочешь, чтобы тебя исцелили, моя дорогая.

— Очень хочу, — заверила я его. — Хочу всё, что ты можешь мне дать.

— Только исцеление, — сурово напомнил он мне. — На сегодня это всё.

— Тогда исцели меня. Корбин, — умоляла я, зная, что с ним бесполезно спорить. —

Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты исцелил меня прямо сейчас.

— Конечно. — Он нежно поцеловал мои влажные лепестки. — Думаю, начну

снаружи.

Я прикусила щеку от разочарования, когда он опустил голову и принялся медленно

облизывать наружные губки влагалища. Оно оказалось настолько опухшим от похоти, что я чувствовала, как сами по себе раскрываются для него внешние губки, но он

упорно избегал прикасаться к внутренним складочкам, доведя меня до того, что я едва

не кричала.

— Корбин! — наконец ахнула я. — Пожалуйста, ты нужен мне внутри, сейчас.

— То есть? — прошептал он. Расправив внешние губки большими пальцами, он

медленно, с обожанием вылизывал мои внутренние складочки языком, заставляя меня

стонать и извиваться от восторга.

— Да, вот так! — сказала я, ахнув. — Только сильнее, Корбин, ещё сильнее.

— Я просто пытаюсь тебя исцелить, Эддисон. А не доставить удовольствие, — с

напускной строгостью ответил он. — Если ты будешь лежать спокойно и не

извиваться, процесс пойдет намного быстрее.

— Ничего не могу с собой поделать, — прошептала я, снова выгибаясь. — То, как ты

меня исцеляешь, ощущается так хорошо... так правильно.

— Конечно, правильно, — прошептал он, снова вылизывая меня, на этот раз уделяя

особое внимание клитору. — Мы принадлежим друг другу, ты и я. Я понял это ещё

тогда, когда увидел тебя впервые.

— Мне потребовалось... намного больше времени, чтобы... осознать это, — с легким

вздохом прошептала я, стоило ему засосать клитор в рот и начать изумительно пытать

его языком. — Ах! Корбин!

Он посмотрел на меня, его губы блестели от моих соков.

— Ты восхитительна, Эддисон, — хрипло прошептал он. — Всегда такая мягкая и

сливочная под мои языком. Но мне нужно проникнуть в тебя намного глубже. Пришло

время исцелить тебя изнутри.

— Да, — прошептала я. — Отлично.

— Хорошо. Я тебя слегка приподниму, чтобы обеспечить себе лучший доступ, —

прошептал он. Обхватив большими теплыми ладонями мою попку, он слегка

приподнял меня и наклонил к себе, как страдающий от жажды чашу с водой, из

которой собрался испить. — Собираюсь войти в тебя языком как можно глубже,

Эддисон, — сказал он, глядя мне в глаза. — Просто расслабься и впусти меня.

У меня не было никакого желания даже шевелиться. С тихим стоном я развела бедра

шире, полностью раскрываясь для него.

Корбин прижался языком к входу в лоно и вошел настолько глубоко, насколько

возможно, нежно трахая языком, вкушая, обожая... исцеляя меня. И хотя раньше этого

не замечала, сейчас могла отличить нежность от грубого использования накануне

ночью. Теперь всюду, где меня касался его язык, я ощущала разливающееся по телу

сладкое успокаивающее наслаждение.

Хоть это было сладко и нежно, и я наслаждалась закручивающейся внутри меня

спиралью наслаждения, но всё же нуждалась в освобождении. Я чувствовала, что

приближаюсь... так близко... но не хватало совсем чуть-чуть, чтобы улететь за край.

— Корбин, — наконец ахнула я, вцепившись пальцами в его волосы. — Пожалуйста...

пожалуйста, мне нужно кончить.

Он посмотрел на меня глазами, полыхающими от похоти:

— Я поклялся, что сегодня только излечу тебя.

— И ты излечил, — запротестовала я. — Ты сам говорил, что лечение имеет

сексуальный побочный эффект. Пожалуйста, Корбин, ты не можешь оставить меня в

таком состоянии! Я схожу с ума.

Тихий смех вырвался из его груди.

— Я никогда не смогу отказать тебе, дорогая. Обожаю, когда ты кончаешь. Что ты

предпочтешь? Чтобы я трахнул тебя языком или пальцами?

— Ни тем, ни другим, — ответила я, смотря ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты трахнул

меня членом.

Корбин нахмурился и отстранился:

— Нет. Я не буду этого делать. Не так скоро...

— Перестань себя наказывать, — нетерпеливо перебила я. — И перестань наказывать

меня. Я хочу тебя во мне, Корбин, ты мне нужен. Мне нужно почувствовать себя

полностью принадлежащей тебе, также как... — я резко замолчала, прикусив губу.

— Как что? — потребовал ответа Корбин, ложась рядом на постель. — Скажи мне,

Эддисон.

— Как прошлой ночью, — прошептала я, надеясь, что от моих слов он не станет снова

себя казнить. — Ты не понимаешь, Корбин. Я испугалась, увидев тебя таким, но когда

я наконец подчинилась, то почувствовала себя так... так... как будто стала полностью

твоей. Как будто ты отметил меня, присвоил, чтобы никто другой не осмелился ко мне

приблизиться.

Он тихо зарычал:

— Вероятно, именно это я и делал. Только мне жаль, что я сделал это так грубо,

дорогая.

— Отметь меня сегодня вечером, — тихо прошептала я. — Займись со мной любовью.

— Полагаю, мы никогда раньше не занимались любовью, — задумчиво проговорил

Корбин. — Я трахнул тебя, когда этого потребовал Родерик, и ты, связав меня

прошлой ночью, сделала тоже самое, прежде чем я потерял контроль...

— Прежде чем ты востребовал меня, — закончила я за него. — Прежде чем ты сделал

меня полностью своей. Но ты прав, мы никогда не занимались любовью. Не такой, как

ты подразумеваешь.