На закате колонна подошла к одной из земных трещин, которые то и дело встречались в Преферии повсюду как напоминание о происхождении этой молодой земли. Сейчас эта гигантская земная трещина больше напоминала каньон по бокам поросший деревьями, зайдя за которые с одной стороны защитившись глубокой каменистой пропастью с другой выставив дозор, батальон встал на полноценный привал. Боевая задача была выполнена, нервозность командиров спала, и теперь можно было спокойно отдохнуть перед последним рывком. В любом случае ночью идти через Пограничье было самоубийством. Солдаты быстро разбили лагерь, в сумерках до прихода темноты успев заготовить дрова и разжечь костры. Маг, остался стеречь голубое пламя на спине отдыхающего мамонта. Фрагор без задних ног отключился в единственной койке полузакрытого стального купола за спиной мага, Рурхану почему-то не спалось.

  В суете установки лагеря, солнце село незаметно. Сияющая полностью луна, приятным светом озарив землю, как фонарь осветила все космическое пространство позади себя. По небу проплывали сразу три планеты спутника. Над головами висел "быстрый" красный Ирделий, за ним чуть южнее медленно следовал его бурый побратим Кэмфис, а вдоль северных широт серебрясь своим льдом в лунном свете, проплывала Инера. Обе скрашивающие ночное небо галактики Кратон-1 и 2 зависли на восточном и западном краях небосвода. Две галактики, выпирали по бокам из-за горизонта, светящимися облаками скоплений своих звезд, такое ночное явление называли Створками Кратона. Не так далеко на юго-западе, сбоку от померкшего в ночи Пограничья, черным хребтом, затмевающим южные звезды, возвышался Пустой Вулкан, трещина в ледяном жерле которого уходила на километры в земную твердь, открывая свечение бушующей в земной глубине Бури Азуры. В ночной тишине из холодного черного жерла Вулкана в небо струился слабый белый свет как отголосок потоков Второй Силы текущих где-то под землей.

  В эту прекрасную, тихую в этих местах ночь, нарушаемую только грохотом Пограничья, Рурхан пошел прогуляться. Все устали, поэтому у костров завернувшись в спальные мешки, те солдаты и офицеры что не стояли в дозоре спали без задних ног. Однако от нескольких костров доносился нетрезвый смех, кто-то еще находил силы, чтобы повеселиться, развлечься игрой в карты и, разгорячившись спиртным в Малдуруме поговорить на запретные в кажущимся теперь пресном артэонстве темы.

  Надышавшись успокаивающим ночным прохладным воздухом, побродив вокруг, наслушавшись ругательств и матерного разъяснения, царящих вокруг опасностей от караульных, едва не выйдя за пределы охраняемой территории, Рурхан заметил одиноко горящий у края пропасти костер, возле которого в стороне от всех сидел Вэйнон. Его меч Экрос, все его носимое на поясе снаряжение, шлем были аккуратно уложены рядом с ним.

  - Ну, иди сюда блин. Что прячешься-то? - он заставил Рурхана выйти из-за деревьев в свет от пламени костра.

  - Почему вы сидите один?

  - Не хочу обременять солдат своим присутствием. Вблизи офицеров они всегда ведут себя скованно, даже поболтать спокойно не могут.

  - Можно к вам?

  - Конечно, если ты будешь молчать.

  - Я вообще-то хотел с вами поговорить, - сказал Рурхан, осторожно присев к костру Вэйнона.

  - Это о чем же? - тяжело вздохнул Вэйнон.

  - Вы можете гарантировать мою безопасность?

  - Во-первых, хватит этих "вы". Во-вторых. Я же тебе говорил, что я здесь именно за этим.

  - Я имею в виду от себя. В смысле, не захотите... не захочешь ли ты беспричинно избить меня, измазать в смоле или там?..

  - Нет, я здесь не безумец. Я отличаюсь от остальных... это как-то глупо прозвучало. Я не совсем обычный солдат... это тоже не лучше, - стеснительно начал Вэйнон. - Я не такой как остальные. Когда-то я был сотрудником спецподразделения выполняющего исключительно силовые операции. Здесь работа тонкая почти ювелирная, в нестабильности поведения при Малдуруме такое провернуть невозможно. Я одинаковый по обе стороны, я артэон обученный жить в гармонии со своим злом, и поэтому всегда вижу полную картину мира или как более пафосно говорят солдаты - мои глаза широко открыты, всегда.

  Таких как я называют реэртонами. Отчего я, конечно, не такой слепо радостный и счастливый как остальные артэоны живущие в вечной эйфории, только прекрасной стороной человеческой сущности. Я более мрачноватый, но зато одинаковый по обе стороны в отличие от окружающих безумцев, сходящих с ума от этого своего "раздвоения личности". Таких как я среди артэонов немного. Лишь единицы из нас способны разумно уживаться со своим злом. Специалисты подобные мне обычно создаются для управленческой работы в военной сфере. Все высокопоставленные генералы, все высшие военные чины - те, что отвечают за безопасность нашего розового внутреннего мира, все они реэртоны. Но помимо командиров еще нужны сотрудники, которые работают в полях, выполняют высокоточную грязную работу - ликвидируют всякие важные цели. И я один из таких ну типа убийц. Еще в детстве я был отобран в силу своих уникальных психологических характеристик и прошел специальный курс обучения. Теперь я всегда такой, какой есть, мое поведение всегда стабильно. Со мной ты в полной безопасности.

  - Неужели я настолько важен, что они послали такого особого солдата для моей охраны?

  - Ага "особого"! Да и в тебе нет ничего важного, - это Вэйнон так пошутил. - Я здесь, потому что меня списали. В настоящий момент я отстранен от выполнения своих прямых обязанностей. Мой командир пытающийся вытащить меня из депрессии посчитал эту миссию интересной для меня и вот я здесь. Я должен продержаться до следующей весны и только тогда меня может быть вернут на полноценную службу. И это все офигеть как смешно.

  - Что в этом смешного?

  - Да дело в том, что теперь я этого не хочу. Не хочу возвращаться. Вернее не, не хочу, а как же лучше сказать то... Всю жизнь я жил этим, был этим болен. Большую часть жизни я провел за южным периметром, участвуя в каких-то кровавых разборках. Дома редко появлялся. Только на службе я мог быть... в общем... был счастлив. И вот меня списали, ни за что. Я стал больше времени проводить дома, и, глядя на своих счастливых ровесников, неизбежно понял то какой я идиот. Счастье нужно искать в реальности. В итоге не семьи не детей, я блин, - он усмехнулся, - все еще живу с родителями, слушаюсь маму!

  Раньше семья казалась мне проявлением слабости, как и всякое проявление чувств... в этой реальности. А теперь уже поздно... Да и не все так просто в моем случае. Пока я жил своей обычной жизнью, прозябая за периметром, у меня не было возможности столкнуться со своей ущербностью. Я был по-своему счастлив. А потом все рухнуло из-за бюрократических проволочек. Теперь я не знаю что делать, как быть. Спасибо господам генералам за это. За то, что выбросили меня на обочину, и это в качестве благодарности за долгие годы службы. Теперь пошли они в задницу. Ни хочу я больше служить, из принципа, но и в мирной жизни мне нет места... Хрен знает...

  - Это печально.

  - Так к чему я все это. Моя жизнь разваливается к черту и поэтому меня стала мало волновать служба, поэтому я забил на свое задание, совсем не присматриваю за тобой, хотя по идее не должен отходить от тебя на метр. Мне было велено следовать за тобой как тень, присматривать на протяжении миссии, но мне теперь плевать на все эти приказы. Я извиниться хотел, только перед тобой. Я бросил тебя одного, просто на все забил и ты оказался один среди кучки погруженных в безумие громил. И естественно влип в неприятности. Ну как бы извини Рурхан.

  - Как внутренний мир артэонов не зацепил тебя своей красотой. Неужели ты никогда никого не любил?

  - Совсем уже что ли? Иди ты от меня с такими вопросами! Друзьям оставь эти темы.

  - Ты много бывал за периметром, в чем смысл того безумия что там твориться? - спустя пару минут молчания Рурхан, пытался восстановить диалог. Он получил возможность поговорить с настоящим солдатом, знающим внешний мир, на темы, которые ранее были запретны. Появилась реальная возможность утолить свой интерес.