- Это не убийство, а очищение от грязи. Как воин на защите Арвлады ты должен это понимать. Тысячи наших солдат погибли, чтобы отчистить север от этой мерзости. Этим злом мы восстанавливаем историческую справедливость, - на чистом общеартэонском безо всякого южного акцента главарь людоедов пояснил Тарду.
Не вступая в словесную перепалку, желая быстрее доделать дело, Тард набросился на главного людоеда. Тот бросил на пол огненную лампу, которая разбилась, и между ними образовалась стена огня. "Мы с тобой боремся за одно и то же. Служим одной цели, можем просто обсудить сложившееся противоречие", - с той стороны огненной стены доносился хриплый голос кровожадного палача. Лежащие на полу тела жителей деревни медленно начало пожирать пламя. В жаре исходящем от огня Тард стал ослабевать, ледяной слой стал осыпаться с его брони. Достав из-за спины свой серебряный клинок, он бросился через огонь и дым, столкнув не ожидавшего дикаря на пол. Последний людоед искусно владел мечом, Тарду пришлось поднапрячься, чтобы сразить его. Несколько раз от мощных ударов сталь его брони трещала, разлетались в стороны остатки белого льда, и вот, наконец сраженный людоед упал на пол, захлебываясь кровью.
- И что ты сделаешь? Убьешь офицера СБК, из-за чего, кого? Дикарей этих сраных! - успел прохрипеть этот урод, прежде чем Тард зарубил его.
- Малдурумная тварь, - с пренебрежением произнес Тард.
Едва он успел выбраться наверх, как пол амбара обрушился. Пожар быстро охватил всю постройку, огонь начал перекидываться на другие строения. Тард без сил рухнул на землю. Обессиленный жаром огня, закашливаясь от дыма, горящими легкими он жадно глотал чистый воздух. Вроде все сделал: убил злодеев, раз и навсегда сделал этот мир немного безопаснее, но что-то было не так, что-то на подсознательном уровне не давало покоя. "Заложники!" - прокричало его сознание. В случае с захватом пленных он должен был действовать скрытно, тайно пробраться внутрь, снять часовых, добраться до пленных и прежде всего, убедиться в их безопасности. Открыто пойдя на штурм, он спровоцировал врага и всех пленных казнили. Он никого не спас, а наоборот подтолкнул того безумного палача к расправе. "Идиот! - крикнул сам на себя Тард. - Размяться тебе захотелось! Дебил!". Все что ему оставалось так это разрываться внутри, проклинать себя из-за своей тупости. Огонь постепенно обволакивал деревушку, окружающие дома, быстро прогорая с грохотом стали заваливаться, а он все продолжал сидеть.
Огонь все уничтожил, вряд ли кто-то предъявит к нему какие-то обвинения, однако на душе было мерзко. Велев Руфусу побегать самому, он потерянно брел по лесу. Как обычно к жизни его вернул его прекрасный ангел. С наступлением темноты он услышал ее чудесное пение, доносящееся откуда-то из глубин леса. Его душа автоматически ожила, на лице появлялся отголосок улыбки. "Ты просто глупый мальчишка. Главное помни, что ты хотел как лучше", - услышал он ее нежный голос в своей голове. Отец, как и договаривались, ждал его у костра на окраине Аламфисова леса.
- Почему так долго? - серьезно спросил Крегер. Тард ничего не отвечая сел у костра. - Я серьезно, я вроде как переживал.
- Отец, - не желая разговаривать с ним, как обычно скривился Тард. - Да я как обычно идиот. Решил повыпендриваться, пошел напролом и всех заложников казнили, о чем я только думал?
- Да ладно... бывает, наверное. Но ты в любом случае не парься. Просто на все забей. В такой безумной штуке как жизнь сложно все предусмотреть, - ответил Крегер, протянув ему кружку свежезаваренного чая. - Эти люди и так были мертвы. Никто не собирался их спасать. Их бы всех просто сожрали. Злодеи все мертвы? - спросил маг, Тард подтверждая, покачал головой. - Ну, хотя бы мир стал немножко спокойнее! - безумный маг улыбнулся, Тард отхлебнув чая, вроде как улыбнулся в ответ.
С первыми лучами солнца они двинулись в Армидею. Затянутый утренним туманом Аламфисов лес пах сырой травой. И вот в туманной дымке проступила могучая стена. Маленькая дверь в центре огромных четвертых ворот отварилась перед ними. Оставленная артэонами Армидея сырым туманным утром казалась серой и печальной. Но город не был пуст, как раз, наоборот, сейчас здесь творилась суета такая, какую привыкшие к артэонскому спокойствию здешние улицы, наверное, себе и представить не могли. Все женщины, дети, старики, больные, а также особи мужского пола не пожелавшие вступить в ополчение, все мирное население не только севера, но и частично юга Эвалты для безопасности было размещено за стенами золотого города. Армидея стала гигантским лагерем беженцев, которые были размещены в пустующих квартирах, спящих в артэонском акрополе хозяев.
Люди быстро убили атмосферу артэонской идиллии и подстроили город под свой быт. Улицы уже пахли отходами человеческой жизнедеятельности, между жилыми домами от окна до кона были натянуты веревки, на которых сушилось белье. В кишащей толпе можно было встретить коров или коз, которых некоторые хозяева додумались прихватить с собой. Там где еще вчера за столиками у литературных кафе здешние хозяева со свойственной им аристократичностью наслаждались произведениями классиков и цитировали современников, сегодня стояли телеги на которых, защищая свое имущество от разграбления сидели старики дымящие трубками, женщины, дети пустыми взглядами смотрящие в никуда, не знающие что делать, как жить дальше. Снующие по улицам люди расступались перед конем Тарда, отец, не отставая, следовал за этим ледоколом.
Несмотря на ранний час, вокруг царила жуткая суета. Среди людской массы, блистая броней, выделялись армидейские солдаты. Исполняя функции полицейских, они следили за порядком в этом огромном лагере беженцев. На здешних площадях были организованы пункты раздачи еды. Под контролем стоящих на каждом углу солдат беженцы сами обслуживали себя, те, что сегодня стояли в наряде осуществляли раздачу завтрака, накладывали кашу в миски, остальные культурно не толкаясь, выжидали в огромных очередях.
Тард поражался тому, в какую помойку превратился некогда прекрасный артэонский город. Ни приятного аромата, ни тишины, ни порядка, вместо этого зловония, шум, суета, какой-то хаос. "Одноглазый!" - солдаты, патрулирующие улицы узнавали Тарда и, улыбаясь, здоровались с ним. Сидя верхом на коне, глядя по сторонам, он видел бедных измученных людей, лишенных дома, напуганных, не знающих как быть. Ему были заметны полные надежды взгляды тех, что узнавали его. Воин на черном коне, в серебристых доспехах, стальной шлем закрывает половину лица. Во многих беженцев его появление вселяло надежду, быть может, он сумеет остановить Проклятие Таргнера, спасти Армидею следовательно и Эвалту тоже, и все они перестанут быть заложниками этих стен, получив возможность вернуться домой.
В одном из парков какие-то люди, повалив уже множество деревьев, разобрав не одну деревянную скамейку, жгли костры готовя пищу на огне. "Вот же долбаные дикари", - глядя по сторонам, возмущался Крегер.
- Не дикари, а бедные несчастные всего лишившиеся люди. Армидейцы сами во всем виноваты, а эти люди просто жертвы. Мы должны сделать все, чтобы помочь им. Дать возможность вернуться домой, - проникся переживаниями неравнодушный Тард. - Знаешь... отец. Спасибо тебе. Действительно, если бы не ты, я бы сейчас где-то там морально разлагался, пока эти люди здесь страдали. Спасибо что не даешь мне остаться бессмысленным уродом, - восседая в седле Тард не поворачиваясь, сказал плетущемуся сзади отцу.
- Что ты мать твою несешь?! - Крегер смеялся над глупостью сына.
- Шевелись старик. Давай быстрее покончим с этим, - сказав Тард, ускорил Руфуса. Крегер пыхтя, вынужденно прибавил шагу.
Наконец им встретилось напоминание о чудовище, терроризирующем город. Почти в самом центре, на границе жилых кварталов и промышленной зоны один из перекрестков был оцеплен солдатами. На асфальте остались следы от луж крови, следы от взрывов гранат, на одном из домов была видна дорожка следов огромных когтей ведущая наверх.
