- Маленький глупышка! Да ты тот еще романтик! - прошептала она перед поцелуем.
Оставив Джейсона на полу, она побрела по полуразрушенной террасе. Он после необходимой эмоциональной разгрузки впервые просто отдыхал. С наступлением темноты лепестки цветов, листья, бутоны различной растительности пробившейся сквозь камень террасы наполнились светом, приятно не ярко осветив все вокруг. Взяв со здешнего стола оставленную бутылку вина, после перенесенного скрытого стресса конкретно к ней приложившись, в полумраке на большом красном одиноком сияющем лишь в прожилках цветке она увидела бабочку с крыльями, раскрашенными в черно-белые тона. Аккуратно наклонившись, не дыша, дала ей переползти к себе на палец, принеся и показав ее Джейсону. - Смотри, какая она маленькая, беззащитная, погладь ее, - умиляясь бабочке, предложила Кристина. Джейсон послушно, кончиком пальца очень аккуратно и бережно погладил маленькое живое существо. - В этом тяжелом мире принизанном насилием, где сильные творят, что хотят, а бог я так поняла, не смеет вмешиваться. Видишь, какая она слабая и беззащитная вопреки всему злу этого мира. И сейчас она беззащитна перед тобой. Маленькое по-своему прекрасное проявление жизни и разве может возникнуть что-то другое кроме желания погладить ее? - глядя на бабочку, говорила Кристина. - Нет, конечно, - ответил он. - Наоборот нужно сделать все, чтобы таким маленьким невинным существам ничего не угрожало, - немного стеснительно опустив глаза, пробурчал Джейсон. Удивительно, но магия Кристины работала, почувствовав маленькую беззащитную жизнь перед собой, при этом полностью понимая ее ценность, Джейсон точно понял, кто он на самом деле такой. Несмотря на холодный ветер с моря, его заполнило необычное тепло как под мягким одеялом.
Ночное небо помимо сияющих звезд украшали сразу четыре планеты спутника проплывающие среди крыш и куполов зданий золотого города. Многие улицы Армидеи преобразились в так называемые "звездные аллеи". Ночные фонари на этих улицах в автоматическом режиме на своих столбах сдвинулись ниже и замерли в полуметре над землей. Зафиксировавшись ниже уровня глаз, сегодня освещали только тротуары под ногами у гуляющих ночью горожан. На звездных аллеях ночные небеса не заслонялись искусственным фонарным желтым светом, не покидая городских пределов, жители могли любоваться их естественной чистой красотой, просто подняв голову вверх. Стало холодно и Джейсон, накинул на Кристину свой китель.
У Джейсона дома их ждал праздничный стол, так долго томящийся в ожидании на белой скатерти. Несмотря на позднее время, никто из родных Джейсона не спал. Все, безумно соскучившись, ожидали его. Снова успокаивающий запах дома, внушающие покой родные стены, улыбки родных и приятное вино в бокале. Все, что еще недавно отдаваясь тяжестью на сердце, вспоминалось как невозможное, невероятное счастье. Посмеявшись, побеседовав обо всем за столом в гостиной его дома, уделив внимание его семье, Кристина и Джейсон наконец-то остались одни в спальне.
В четвертом часу ночи, все еще тяжело дыша и постепенно остывая после безумного и одновременно внеземного наслаждения, они лежали в теплой мягкой постели, довольно обнимаясь. И тут Джейсона как током ударило - он вспомнил о Рурхане. "Ваше высочество... Рурхан, с ним что-то не так..." - тревожно сказал он.
В спящем доме Фиалки царила темнота. Внизу на кухни стоял не убранный залитый воском свечей праздничный стол, накрытый в честь долгожданного возвращения Рурхана. На сквозняке из открытого на ночь окна в гостиной шелестела бумажная вывеска во всю стену, гласившая: "С возвращением домой любимый наш". Праздничные колпаки валялись разбросанные по гостиной, незаметно каждый понемножку разорванные, потрепанные Шатуном.
Селина и Рурхан, измотанные выплескиванием любви, уставшие от сладостных объятий, потоков ласки, и следующих за этим веселых разговоров ни о чем, крепко спали вот уже несколько часов. "Рурхан" - разбудил его странный голос огласивший темную комнату. Голая, поэтому в его сознании безмерно сладкая и нежная, Селина сложив руки под подушку, мирно спала, дыша ровно и беззаботно. Он первым делом укрыл ее получше, погладил и тихонько поцеловал. Едва закончилось умиление любимой, он серьезно испугался, осознав, что его разбудило. Он слышал свое имя, будто кто-то, затаившись где-то в темном углу, позвал его. Сев в постели он осмотрел темную комнату. Сюда под покров Света Духа не проникнуть Тьме, да и никаких странных звуков больше не последовало. Он посчитал причину испуга сном, и едва положив голову на подушку, снова услышал: "Рурхан" - произнесенное все тем же странным голосом. Теперь он слышал отчетливо, отчего его волосы от страха встали дыбом. Он узнал свой собственный голос, только более грубый и лишенный эмоций. Селина от переизбытка радости спала крепко и все также беззаботно. Скованный страхом он тихонько поднялся в постели.
- Кто здесь? - тихонько чтобы не разбудить любимую спросил он. "Не бойся" - что-то ответило его собственным голосом, раздавшимся громко и эхом раскатившись по комнате. Селина спала все также мирно, для нее ничего не происходило. Шатун, огромный лохматый пес лежал, не поведя и ухом, в своей койке дрых тихонько сопя. Понимая, что никто кроме него этого голоса не слышит, он испуганно замер в постели. Ему хотелось залезть под одеяло или с криком выбежать из комнаты. Но рядом была Селина, необходимость защитить ее обязывала встать и разобраться в чем дело. Набравшись храбрости, он слез с кровати, накинул халат. Свет чтобы не дай бог не разбудить свою малышку включать не стал. Ничего что можно было использовать как оружие, рядом не было. От безысходности он взял в руки большого плюшевого зайца валявшегося у кровати. И насторожено с игрушкой в руке двинулся по комнате. Отойдя от кровати, он снова спросил только уже громче: "Кто здесь?".
- Я здесь, - откуда-то сбоку донесся его собственный только грубый и лишенный эмоций голос. Он посмотрел в сторону, откуда донесся голос, но кроме шкафа для одежды там ничего вернее никого не было. - Я здесь, - донеслось с другого бока. - Я повсюду, - донеслось откуда-то с потолка. - Я в твоей голове.
- Так все! Я, кажется, сошел... с ума, - игрушка выпала у него из рук. - Что со мной случилось?! Я не помню последние несколько недель своей жизни! Что происходит? - руками обхватив голову, шепотом сокрушался он.
- Ты не сошел с ума, успокойся, - голос вдруг стал спокойным, каким-то убаюкивающим. Страх напряжение как-то сами собой испарились внутри Рурхана. - Просто бывает, иногда реальность становится похожей на сон. Тьме суда не проникнуть. Так кто я тогда? Психическая аномалия? По возвращении из Мерзлого леса твоя нервная система была полностью обследована, никаких нарушений выявлено не было. Если бы в твоей голове могли звучать голоса, они бы не пропустили тебя в свой внутренний мир, безопасность которого так тщательно хранят, - это нечто говорящее его голосом становилось чем-то большим, чем просто сумасшествием.
- Ну ладно и тогда кто же ты? - глядя куда-то под потолок, спросил Рурхан.
- Прошу, старайся шуметь тише, а то разбудишь ее. Если хочешь то можешь посмотреть на меня, - голос раздался из угла, где стояло то самое большое зеркало по краям обклеенное милыми картинками, перед которым Фиалка, прихорашивалась по утрам и вечерам. В зеркале он увидел только свое отражение на фоне ночной комнаты освещенной луной и светом уличных фонарей из окна. Отражение внезапно ожило, само посмотрело на него, и сделало несколько шагов вперед. К такому повороту он оказался не готов. Его ноги подкосились, он плюхнулся на пол, не сводя с зеркала глаз полных ужаса. - Тише успокойся, только не кричи. Главное пойми, что я не плод твоего воображения. Я в твоей голове, но я не твоя выдумка, - глядя на него из зеркала, как из окна говорило его отражение.
- Бред какой-то... - шокировано произнес он, глядя на свое живое отражение. В зеркале он совсем на себя не походил. Лицо было скованно серьезностью и суровостью, брови немного нахмурены и глаза полные решимости устремлены только вперед.
