Спустя несколько суток подкошенный в противостоянии с обитателями Мерзлого леса пятый батальон Джейсона, своим ходом подходил к вратам родного города. В броне покрывшейся слоем дорожной пыли, под жарким солнцем солдаты тряслись в наспинных кузовах огромных мамонтов, в которых теперь было просторно. Глядя на родные стены, возвышающиеся из-за них крыши отдельных высоток и шпиль ЦентрЦитадели, Джейсон не мог скрыть поток радости затмевающий собой все. Рурхан сидящий рядом счастья возвращения домой не разделял. Его состояние так и не улучшилось. Он все также вел себя заторможено, плохо управляя своим телом. Движения будто давались ему с трудом, он не мог элементарно удержать кружку в руках, а передвигался только при поддержке Джейсона. Пытаясь сказать что-то, долго заикался, в итоге выдавая что-то невнятное. Тело, будто не слушалось его. Внешне он выглядел болезненно, бледно, измотано, будто устал двигать свое тяжелое тело. И больше всего Джейсона поражал взгляд Рурхана, изменившийся до неузнаваемости. В последнее время в его взгляде застыло суровое напряжение и серьезность прежде ему никогда несвойственные. Не понимая, что с ним происходит, разведя руками, медики в Альфагейт отправили его домой, под присмотром Джейсона решив, что, быть может, компания друга поможет ему выйти из состояния необъяснимого забвения. При взгляде на друга улыбка пропадала на лице Джейсона, его серьезно волновало состояние Рурхана. Действие препаратов давно закончилось, а он все еще ведет себя как какой-то поломанный робот. И причину такого его состояния лучшие из армидейских докторов были не в силах объяснить.
Улавливая настороженный взгляд друга, Рурхан естественно натягивал слабую уставшую улыбку, как бы говоря, что все хорошо. Но сейчас при подходе к родным стенам его вдруг охватил какой-то доселе невиданный приступ. Покрывшись холодным потом, он сжался изнутри пронзаемый невиданной болью, с какой-то злобой, гневом глядя на родные стены. Едва перепуганному Джейсону стоило спросить: "Что с тобой?!" как он, издав болезненный стон все также ненавистно и устало глядя на родные стены, потерял сознание. Прибежавший из головы наспинного кузова медик дал ему здешнего нашатыря, очнувшись, он прокашлялся, успокоив всех фразой: "Вс-с-се нормально. Н-н-нормально". Пощупав пульс, посмотрев зрачки, проверив температуру, медик лишь развел руками, "Хрен знает, что с ним происходит" - все, что сумел сказать он. Перепуганный Джейсон, прижав к себе измученное чем-то непонятным тело друга, мог только гадать, что с ним происходит. Это какие-то последствия травмы или в нем поселилось что-то темное что боялось войти в родные стены под Свет Духа, ведь вытащенный из петли фактически возвращенный к жизни он вполне мог перенести клиническую смерть и что-то в себе с того света принести. Джейсону нужно было срочно посоветоваться с Кристиной.
Огромные животные остались ожидать снаружи, бойцы, ровным строем войдя внутрь, маршировали под счет подаваемый командиром. Джейсон маршировал в строю, немощное тело Рурхана на себе тащил командир, идущий в стороне. Встречать потрепанный батальон вышли различные командиры: полковники, пара генералов и сам глава корпуса морской пехоты. За спинами командиров в золотистой броне стояли несколько сотен красавиц в ярких красных платьях пришедшие официально от имени общества поблагодарить вернувшихся воинов, погрузить их в ласку артэонского мира. Батальон замер по стойке смирно, огромные транспортники, войдя внутрь, встали сзади, майор Калегром передав тело Рурхана одному из своих заместителей, отправился делать доклад громиле командиру морской пехоты. Прозвучала команда "вольно", замершие смирно бойцы расслабились, вздохнули с облегчением. Главный морпех обратился к вернувшимся солдатам, выразил свое сожаление по поводу больших потерь, поблагодарил их всех за службу, и окончанием своей речи дал старт официальной церемонии встречи именуемой "Возданием благодарности". Зазвучала тихая спокойная музыка, по традиции красавицы в ярких красных платьях с букетами, целыми корзинами цветов и солдаты двинулись навстречу друг другу. Прекрасные молодые армидейки улыбаясь, дарили солдатам букеты, всовывали цветы им под листы брони. Некоторых, заставляя снять свои стальные больше ненужные шлемы, своими нежными хрупкими руками надевали на головы венки. Дарили поцелуи, нежными губами мягко касаясь щек долгое время не видавших женской ласки и аккуратно даже губ. Незначительные парни, не такие огромные как солдаты, обычные гражданские артэоны, следующие в толпе встречающих, также облаченные в красные плащи, выражая защитникам благодарность, жали вернувшимся солдатам руки и из лукошек которые несли в руках, подбрасывали вверх горсти разноцветных лепестков. Солдаты, в первых объятиях родного дома уже отдыхая душой, брели среди ласкающего аромата женских духов и дождя из разноцветных цветочных лепестков, задыхаясь от следов нежных губ и ладоней на щеках и сердце. Отовсюду то и дело раздавался визг - некоторые девчонки встречали среди солдат своих друзей, парней и тут же вереща от счастья, вешались на них.
Все обвешанные цветами, с помадой от легких поцелуев на щеках солдаты прошли сквозь первые объятия ласкового дома. Джейсон удивился, что среди встречающих красавиц не было Алексы, он долго искал глазами свою солнечную богиню, но почему-то, к его удивлению она пропустила эту возможность официально покрасоваться в ярком красном. Под аплодисменты девчонок вернувшиеся солдаты уже не строем, а как обычно просто толпой двинулись к своей казарме. Прежде чем отправиться отдыхать, нужно было снять броню, разоружиться, наточить оружие, отчистить снаряжение от грязи и пыли. Все аккуратно уложить на складе, вымыть огромных мамонтов, отмыть от грязи и их броню тоже. Пока Джейсон работал вместе со всеми Рурхан оставленный им у окна казармы просидел, так и не дернувшись. Счастье возвращения домой для Джейсона перебивало состояние друга, он не представлял, как будет смотреть в глаза Фиалки, что сделает с его малышкой состояние, в котором сейчас находится Рурхан? Ребята, переполняемые счастьем, ставшие разумными артэонами, посмеиваясь, шутя, помогая друг другу, бесконечно улыбались торопясь домой, в то время как Джейсону было не до смеха. Только ближе к вечеру, выполнив всю необходимую работу, одевшись в парадную форму: китель морской пехоты темно-зеленого цвета, отглаженные брюки, фуражку с кокардой, хромовые туфли ребята двинулись к выходу из территории гарнизонов. Погоны парадной формы у Джейсона были обычными пустыми как у простого рядового, безо всяких красных отметин, здесь дома ничто не должно напоминать о безумии.
У контрольно-пропускного пункта со стороны города столпились многочисленные родственники близкие друзья вернувшихся солдат. Яблочным ароматом родных улиц до истосковавшихся сердец доносились первые отголоски любимого дома. Майор Калегром идущий домой в толпе среди солдат, взвалив Рурхана на себя, остановился, дав Джейсону нормально встретиться с родными. Матери рыдали, отцы, стоя в стороне, радостно улыбались, девчонки, жены вешались ребятам на шеи. Среди радостной толпы Джейсон разглядел своего отца. Пожилой артэон с прослезившимися глазами, ростом с сына, в классическом армидейском плаще. Солдат, списанный в резерв многие годы назад. Обычный рядовой, отважившийся обзавестись семьей только после ухода на заслуженный отдых. Он просил Джейсона не повторять его ошибок и не отказывать себе в счастье, пока молод. Джейсон прижался к отцу крепко, как только мог. Еще не отпустив отца, он почувствовал легкий аромат духов и нежные объятия матери сбоку. Она наоборот прекрасная артэонка в самом своем расцвете, кажущаяся совсем молодой на фоне отца. Разделившая любовь со списанным солдатом за которого уже ненужно переживать, не только из-за сексуального удовлетворения в виду физических характеристик супруга, в семейной жизни немногословный исполнитель приказов, безмерно ценящий мирную жизнь, был лучшей опорой для создания общего счастья. На ней какое-то темное с белыми узорами платье и волосы, завитые в кудряшки, армидейского плаща она никогда принципиально не носила. Его правую ногу обняла маленькая сестренка - аккуратно мамой и папой завернутое в маленький положенный плащик всегда забавляющее Джейсона милое создание, очередная "маленькая Фиалка". Джейсон аккуратно прижал к себе эту милую кроху. Младший брат пятнадцати лет, рожденный свободным, или как принято говорить гражданским артэоном, подойдя со спины, подергал Джейсона за край кителя и когда высокий брат обратил внимание, помахал ему рукой. Не следящий за модой, все еще как маленький одеваемый матерью, поэтому как послушный мальчик, облаченный в летний армидейский плащ, этот подросток, не покидающий пределов артэонского благополучия, не знал ничего и не о чем. Начитавшись книжек, изрядно перебарщивая с погружениями в виртуальный мир Инфосреды, даже и не догадываясь о реальной жизни, что царит за стенами города, он завидовал старшему брату и мечтал быть солдатом, как и он. "У тебя хотя бы есть возможность стать героем" - погруженный в свои иллюзии и мечты говорил он Джейсону, которому оставалось только посмеиваться над его глупостью.
