- Не Армидеи, а мира артэонов в целом. Ради защиты этой красоты я готов уничтожить кого угодно, меня самого это пугает, но я ничего не могу поделать...

  - Ты просто плененный Духом раб, сколько крови ты пролил, якобы защищая эту свою "красоту"? Задумайся, осознай кто твой враг на самом деле. Это вовсе не я.

  - Ты темная тварь, ты убиваешь людей!

  - Мелких букашек!

  - Заткнись! Это Дух он... ублюдок. Как-то около года назад, наверное... короче я... выпил и пьяный пошел поговорить с ним на эту тему. Вломился в его главный храм, что в Цитадели... Он так и не ответил, храм я разнес в щепки! Потом долго извинялся перед правителем.

  - На твоем фоне я с каждой секундой становлюсь все лучше!

  - Да, не говори! Это все... вся эта ситуация... Это все вопрос только моих отношений с Духом. Как бы я не ненавидел его, как бы мне не было тошно от всего этого, к ней... к этому прекрасному созданию у меня нет претензий. Этот ангел здесь не причем. Она тоже пострадала, та Злата много лет тому назад. Чтобы нас свести он сделал так, что два пьяных ублюдка поймали эту глупую девчушку, гуляющую по Певенсу, приехавшую помогать несчастным людям Эвалты! Они изнасиловали ее, несколько раз, связали и держали в подвале...

  - Артэонская красота сводит людей с ума.

  - Чтобы избежать шумихи, недопонимания между обществами Эвалты и Армидеи я решил разобраться сам. Я... - мага всего затрясло, - натурально выпотрошил их своим клинком, не прибегая к магии. Потом на руках вынес эту малышку из этого ада, - Фросрей едва сдержал накатившие слезы.

  - Давай поплачь, не бойся! - смеялся над ним Ортопс.

  - Она замкнулась в себе, несколько месяцев пролежала в больнице, разговаривала только со мной. Это несчастное создание... она просто не могла понять от чего так много зла в этом мире.

  - Так у вас с не й что-то было? В смысле с той Златой, тогда давно когда она уже стала взрослой? - Ортопс пытался издеваться над магом, боясь перегнуть палку, зная, как Фросрей может вспылить.

  - Ты что баран? Ах да, - Фросрей вспомнил, с кем говорит. - Я заперт в немощном не на что неспособном теле, я могу лишь любоваться ею. Когда мне тяжело ночами я иногда проникаю в ее комнату, наблюдаю, как она спит, ощущаю покой и сладкую нежность. Я готов сделать все, чтобы этот покой остался нерушимым.

  - Ты больной урод, - Ортопс с удовольствием слушал откровения мага все глубже проникая в его внутренний мир.

  - Да, ты меня прекрасно понимаешь! - они оба засмеялись. - Служа Армидее, я сгубил много невинных жизней. Еще до Касмия, Кэлоса я председательствовал на военном совете, думал, как ослабить, раздробить, уничтожить непокорное бесконечно плодящееся людское племя. Я курировал процесс переформатирования дикого юга - первой волны разрушения устоявшихся людских государств, сложно представить, сколько миллионов людей погибло в ходе этого одного большого геноцида. Тогда я совсем потерял голову, ослепший, привязанный к этому чертовому миру артэонов был настоящим чудовищем. Сейчас меня вроде отпустило. Сейчас глядя на безумца Касмия, мне становится страшно за себя, за свою душу.

  - И все это как обычно - из-за бабы.

  - Нет, не говори так, она ни в чем не виновата, - после всех откровений погрузившись в тяжелые мысли Фросрей ушел в себя, надолго замолчав. Ортопс изучая его, про себя поражался степени безумства старого мага.

  - Действительно нормальных в этом мире нет... Ладно, становится скучно, я пойду. Не забывай, мы заключили сделку, - поднявшись со стула, Ортопс напомнил магу, вырвав его из пучины внутренних переживаний. - Пойду тратить заработанное, пасти своих козочек и козляток, дабы даровать им спасение от мерзких телесных оболочек, - решил он позлить мага на прощание.

  - Только семь и не больше. Только посмей переступить черту! - сердито крикнул ему в след, совсем раскисший маг.

  Пока пиво в кружке не выдохлось окончательно Фросрей, сидел за столом погруженный в мысли и бушующие эмоции. Ему был противен его темный собеседник, в одной из своих половин он дико ненавидел эту тварь. В другой своей половине понимал, как он ему нужен. С тех пор как Фросрей стал фигурой политической, эта темная тварь стала неотъемлемой частью его внутреннего мира. Для него человека прямого и бескомпромиссного без хитрости и коварства этого темного ума было невозможным уберечь Армидею, выкручиваясь из постоянных передряг. Это чудовище было ему нужно, он понимал это. Однако всякий раз, давая ему разрешение на убийство, чувствовал себя его соучастником, а может таковым и являлся.

  Через три дня после этого разговора, на армидейский пляж со стороны Закхала высадился десант СБК. Вопреки всем ожиданиям вооруженные силы Белого Камня, пришедшие за головой Ричарда Серого, подошли к стенам Армидеи по водам Соленой Мили. Их обшитый сталью парусный корабль встал на якорь на безопасном расстоянии. Штурмовая группа из пары сотен бойцов на нескольких лодках высадилась на берегу.

  Вместо запланированных магом тридцати тысяч к стенам Закхала для защиты своего народного правителя вышла толпа в сто с лишним тысяч человек. Простые мирные граждане Эвалты съехались со всех ее концов, чтобы защитить свое будущее и высказать белокаменным агрессорам, свое недовольство их постоянным вмешательством в свою жизнь. Толпу простых рабочих и крестьян подогревали различные провокаторы, натасканные армидейскими военными. Заранее изготовленные в Армидее транспаранты и различные плакаты пестрили разнообразием лозунгов, "СБК не пройдет"; "Долой тиранию СБК" - гласили некоторые из них. Среди пока мирной толпы затаив оружие под плащами ожидали сигнала особые представители провокаторов. Войска Армидеи приведенные в боевую готовность замерли за ее стенами в ожидании последствий.

  Едва силы СБК высадились на берегу их тут же начала закидывать камнями агрессивно настроенная эвалтийская молодежь. Бойцы Белого Камня, не обращая внимания на провокации, укрывшись щитами от летящих камней приготовив резиновые дубины, ровным строем двинулись к воротам Закхала. Толпа недовольных граждан Эвалты, встав живой стеной, не пропустила их. Как бы спецназовцы не пытались прорваться внутрь пройти через живую стену из людей у них не получилось. Затем начались переговоры. Полицейские генералы СБК, возглавляющие группу задержания, пытались уговорить толпу пропустить их мирно. Обещали справедливый суд над преступником, пытались объяснить, кто такой на самом деле Ричард Серый, говорили о том, что вынужденные выполнить приказ они все равно никуда не уйдут и будут продолжать осаду столько, сколько потребуется. Но толпа, чувствуя свою силу, ничего не хотела слышать. Переговоры ничего ни дали, группа задержания, укрывшись щитами, стояла напротив все больше накаляемой толпы. Опустился вечер, солдаты все стояли, а у толпы все больше сдавали нервы. И вот под напором провокаторов толпа набросилась на солдат. В ответ полетели шумовые и газовые гранаты. У мирных людей вдруг откуда-то появились палки, которыми они принялись стучать по щитам солдат, которые в свою очередь стояли, терпя безумие толпы. Потом в солдат полетели огненные коктейли. Выйдя из-за стены щитов, солдаты принялись орудовать дубинами, в клубах слезоточивого газа валя особо буйных наземь заковывая их в наручники и заталкивая в центр своего строя. Заставить солдат пролить кровь не получалось. И вот когда толпа снова пошла на штурм стены щитов, провокаторам ничего не оставалось как, запустив в солдат еще пару огненных коктейлей, спровоцировать их к новому наступлению и в заварившемся побоище самим пролить кровь нескольких граждан Эвалты. Затесавшиеся среди толпы вооруженные наемники, такие же люди, такие же граждане Эвалты, сами убили нескольких бедолаг из толпы. Естественно обезумевшая толпа во всем обвинила солдат и набросилась на них всем своим весом. Началось уже реальное противостояние, в солдат бросали все что можно, от чего в рядах СБК появились первые жертвы. По команде солдаты пошли в полноценное наступление, сшибая резиновыми палками всех на своем пути, двигаясь к воротам Закхала. Но тут темноту незаметно опустившейся ночи огласил протяжный вой.