Немного продвинувшись вперед, прокладывая путь телами волков и пятнами их алой крови на белом снегу, на первой же крупной поляне, которыми пестрили предгорные районы, солдаты под непрекращающимся натиском врага машинально сбились в круг, выставив стены щитов организовав круговую оборону. В центре поляны припорошенные снегом лежали последние тела тех из Людей Волка, что ночью ушли с вождем, по всей видимости, они, также столкнувшись с ожесточенными атаками волков в ночном мраке, выбившись из сил, заняли центр этой поляны и встретили здесь последний бой. Из-за серых туч пробились лучи солнца, день обещал быть ясным. Волки окружили отряд, зажав его в центре поляны, всякие их попытки прорваться за стену щитов приводили к их смерти от армидейских копий и мечей. Зажав солдат в кольцо, волки топтались кругами, рычали, истекая слюной, скалили пасти, глядя солдатам прямо в глаза. - У нас нет времени торчать здесь. Мы должны продвигаться к деревне! - кричал командир.
В центре строя, сменив мечи на луки стрелами с разрывными наконечниками армидейцы обработали окружившие их ряды противника. Пехотинцы у фронта забросали гранатами ближние ряды волков, щитами укрывшись от осколков. Когда осела поднятая взрывами снежная пыль, местами дымящаяся поляна, изрытая воронками, была завалена волчьими телами. Оставшиеся волки бежали прочь, и укрылись за окружающими поляну деревьями. Волки выли, рычали и озлобленно смотрели из-за веток заснеженных сосновых зарослей не решаясь ступить на этот простреливаемый солдатами открытый участок местности.
Солдаты, немного переведя дыхание, оказав помощь раненным Людям Волка, по приказу командира двинулись дальше на восток, туда, где за километрами заснеженных дебрей их ожидала деревня Людей Волка - их конечная цель. Едва подойдя к краю поляны, они столкнулись с разъяренными волками, набросившимися из-за деревьев, завязалась новая ожесточенная схватка. Отбив очередную атаку, зайдя за деревья, солдаты столкнулись с очередной огромной волной волков. За небольшую передышку отряда в центре поляны волки стянули сюда целую свою орду. Поляну просто взяли в оцепление. Лохматые твари шли нескончаемым потоком. С трудом, пока без потерь расправившись с очередной волной, перерубив тысячи волков, отряд двинулся дальше.
Шумами взрывов гранат, оставленными в деревьях стрелами, оставляя после себя след из волчьих тел, отряд прорывался к деревне. Пока волки нападали волнами в основном пытаясь разбить отряд на мелкие группы, старались отбить отдельных солдат из общей массы. Идущий в центре командир периодически дуновением в рог собирал разбредшийся отряд, не давая волкам разбить его на части. По мере углубления к центру лес становился все гуще и мрачнее. В ходе ожесточенных схваток то и дело, задевая окружающие вековые сосны, от содроганий стволов, с ветвей которых осыпались вечные залежи снега, покрывая места битвы миниатюрной снежной вьюгой подхватываемой ветром, отряд прорывался вперед.
Солдаты и Люди Волка сплоченные этой битвой на выживание держались кучно, как могли, постоянно прикрывая друг друга, не бросая никого, оказывая первую медицинскую помощь, возвращая в строй всех кого можно. В процессе непрекращающегося натиска труды волков давали первые результаты. Пошли первые потери - враги все же добирались до Людей Волка. Также бесконечно цепляясь зубами за броню армидейцев, волки добирались до внутренних ремешков скрепляющих элементы их бронекостюмов, разрывали их и отделяли отдельные бронепластины открывая части тел солдат. В основном волки первыми отрывали наплечные бронепластины, впиваясь в открытые части тел, так среди армидейцев стали появляться первые раненные. Если сначала битва с волками казалась вполне посильной, то сейчас махать мечом не было уже никаких сил. Постоянно отбиваясь от вражеских полчищ, солдаты просто изматывались, враг брал кровавым измором ценой жизни тысяч волков. Бойцы выбивались из сил, а волки тем временем не давали возможности продохнуть, все сильнее сжимая натиск. Армидейцы понесли первые потери, Людей Волка оставалось все меньше, а до деревни было еще далеко. Командир дуновением в рог собирал вокруг себя солдат, не давая им увязнуть в этих мерзлых дебрях, направляя свой отряд в сторону цели. Бросая погибших по пути отряд медленно и тяжело пробирался вперед. Теплая алая волчья кровь быстро застывала на морозе поверх лезвий мечей и стали доспехов.
Взвод Джейсона, отбиваясь от вражеских атак, отстав от основной группы в окружающем хаосе, продвигался вперед где-то на краю правого фланга. Разрубив очередного волка, не увидев вокруг других "лохматых тварей", Джейсон вздохнул с временным облегчением. Очередная волчья атака отражена, пару минут можно дышать спокойно. Кто-то обреченно без сил падал на снег, кто-то как Джейсон, держась достойно в этой бойне под давлением безумия получившего свободу, просто стоял, наслаждаясь минутой затишья. Откуда-то с края, рассредоточившегося на заснеженной поляне взвода, донесся безумный смех, у кого-то окончательно сдали нервы. Один солдат, безумец, овеянный Малдурумом разрезая волчью тушу, вынимал из нее внутренности, рассматривал их, видя в этом нечто очень веселое, смеясь и что-то бормоча себе под нос, а все вокруг так устали что никому не было до этого дела. Пара минут отдыха, и лейтенант Конрад дуновением в рог уже собирал взвод Джейсона вокруг себя. "Там в деревне нашей помощи, возможно, ждут женщины и дети. Мы сражаемся, чтобы добраться до них и обеспечить их безопасность, оказать помощь. Слышите ублюдки! Сегодня мы служим добру - спасаем гражданское население, пострадавшее от локального кровавого конфликта. Эта битва для вас подарок судьбы, возможность заслужить пред всевышним хоть какое-то снисхождение за все свои грехи!" - приободряя собиравшихся вокруг солдат, кричал молодой лейтенант Конрад. "Да сэр!" - донеслось из запыхавшейся толпы. Офицер прятал от солдат свой взгляд. В его глазах, несмотря на ободрительные речи, зияла пустота, деревня, по его мнению, мертва, шансов нет, в конце пути их ожидает разочарование и руины. Но сейчас они должны видеть цель, его задачей было поддерживать боевой настрой вверенных солдат, во что бы то ни стало.
Взвод двинулся дальше. Очередная атака волков. Джейсон разрубил очередного волка и пока тот бьется в агонии, прижал его ногой к земле. Волк запищал от боли. Причинение боли этому животному доставляло какое-то странное удовольствие Джейсону. Разогретое радостью от чужих страданий его безумие чем-то теплым зашевелилось где-то в душе, полезло наружу. В его ушах раздался безумный женский смех. Он ждал этого смеха, со страхом трепетал перед его обладательницей. Скоро она должна прийти. Продвигаясь дальше, отбиваясь от волков в промежутках между деревьями, он замечал женский силуэт, который, появляясь на секунды, тут же пропадал. Убивая волков жестоко, как только можно он снова слышал женский коварный смех. "Вы безумец... Вы безумец мистер Джейсон!" - сквозь смех эхом проскакивал женский знакомый до боли голос в его больной голове. Не совсем удачно рубанув очередного волка, он полностью забрызгал себя его кровью. Он поднес лезвие меча к лицу, чтобы в его отражении увидеть свою измазанную кровью рожу. Теплые капли крови не спеша катились по лезвию. При виде крови его сердце начало ускоряться. Что-то безумное заклокотало в его душе. Ему захотелось этой кровью упиться. И тут в голову пришла безумная мысль: освежить волчьей кровью боевой окрас на лице. Его сердце заколотилось как сумасшедшее, так что от его безумного биения все звуки вокруг стихли. В своей голове он слышал только этот безумный женский коварный смех. Обмакнув палец в теплых каплях, он нанес кровавые полосы поверх черных линий окраса на лице. "Вы безумец... Вы безумец мистер Джейсон!" - снова раздался чудовищный голос в его голове. Он, потакая своему безумию, измазавшись в крови, чувствуя прилив невероятной темной энергии в душе от которой закладывает уши, обратил внимание на то, что остался совсем один. Вокруг нет никого кроме нескольких расчлененных волчьих туш и пятен их алой крови на снегу. Его уши заложило, сердце уже просто вырывалось их груди, голова кружилась. Она идет. Неизвестно откуда посреди мертвого леса перед ним возникла обладательница безумного смеха, которую он боялся и обожал. Прекрасная женщина, артэонка в возрасте, чьи волосы белы от артэонской седины, как обычно в его больных грезах она просто вышла к нему из леса. Богиня в глазах Джейсона. Она облачена в длинные черные одежды во внутреннем мире Джейсона из-за влияния любимой, ассоциирующиеся с властью и превосходством. Джейсон, провалившись в какую-то кровавую эйфорию, едва держась на ногах, испытывал и боль и наслаждение. Он, приклоняясь перед ней, опустился на колени. Она, глядя на него, снова безумно рассмеялась. "Вы стопроцентный псих мистер Джейсон!" - смеясь, сказала она.
