Калининград стал тесен для Игоря, да и отношения с матерью не ладились, так как она постоянно пилила его за то, что он бросил учебу и не идет работать. Мать хотела, чтобы сын получил специальность и был «как все», однако у Игоря имелись на этот счет совсем другие планы. Именно нежелание быть «как все» толкало его на авантюрные поступки.

Городом в России, похожим на Амстердам, Игорю показался Санкт-Петербург. Там Игорь и стал для всех Гари. Молодежь двухтысячных активно входила в новый век, и для ускорения требовалось все больше и больше стимуляторов. Бизнес Гари шел в гору, и за пару лет Игорь накопил неплохие для его возраста деньги — около ста пятидесяти тысяч евро. Он бы накопил в три раза больше, но желание ни в чем себе не отказывать сильно опустошало счета. Тем не менее на эти деньги можно было купить квартиру в Санкт-Петербурге, однако у Гари имелись совсем другие планы, которым не суждено было сбыться, так как во время передачи очередной партии синтетики его взяли с поличным. Ситуация усугублялась не только 228-й статьей, но и особо крупным размером партии. Вопрос с продажными полицейскими надо было решить за один день, поэтому Гари снял все деньги и отдал их на «хранение» служителям закона с условием, что в течение суток его в северной столице уже не будет.

Так Гари оказался в Москве — без денег, но с большим желанием их иметь. Москва сначала не понравилась ему, и, считая себя жителем северной столицы, он, как многие питерцы, видел только негатив: слишком много шума и движения, все куда-то спешат, все гоняются за «голубой мечтой». Позже, втянувшись в ночную жизнь города, он изменил свое мнение, особенно ему понравилось, что то, что в Питере он еле продавал за одни деньги, в Москве влёт уходило по в два раза большей цене. Постепенно он начал раскручиваться в клубах и по знакомым, у многих московских тусовщиков и просто молодежи в телефонных контактах появлялась новая запись типа: «Гари первый», «Гарик», «Gary Staff», «Гари Гаррисон» и т. д.

Гари все еще сидел, задумавшись, в ресторане, когда телефон прервал ход его хаотичных мыслей:

   —  Алло, привет, Гари. Это Сергей. Я от Алексея звоню. Можно взять? — спросил незнакомый голос.

   —  Какого Алексея? Вы что-то путаете, — раздраженно ответил Гари. Он не любил непонятные звонки от неизвестно кого и, наученный горьким опытом, не заводил новые непонятные контакты.

   —  Ну, мне Алексей сказал, что у тебя можно взять, — не унимался звонивший.

   —  Ничего я не продаю, не звоните сюда больше. — Гари отключил звонившего.

Придя домой, Гари с ноутбуком упал на диван и вышел в социальные сети, которые он использовал в своей работе для контакта со многими людьми и обмена информацией о новых модных клубах и закрытых вечеринках. Также в соцсетях Гари заводил знакомства с девушками. Он питал надежду найти там свою вторую половину. Хоть он и жил развлечениями, но родительская установка об институте семьи иногда работала против него, и Гари задумывался о постоянных отношениях. В своем воображении он нарисовал себе идеальную женщину: красивую, стройную, умную, почти непьющую. Чтобы могла с ним уйти в загул, но ненадолго, а главное, чтобы в сексе фантазировала не хуже, чем он, а он в этом был изобретатель. Но у тех, что ему попадались, эти качества или отсутствовали, или присутствовали, но в таком виде, что Гари сам был в шоке и бежал от них первый.

Гари еще раз зашел на страницу Милены. «Что же зацепило в ней так? — подумал он. — Вроде обычная. Ну, красивая. Но как она уверенно говорила! А я сидел, как школьник, и ничего не мог ответить... Другой я бы столько всего наговорил, а я Милене толком так ничего и не смог сказать. И самое интересное, что дело даже не в логических доводах и аргументах, а в ее энергии. Наверное, сильные адвокаты в судах должны обладать именно такой энергией». От этих мыслей Гари оторвало только воспоминание того, что сегодня его попросили «намутить» большую партию и что клиент сам заедет и заберет. Гари это насторожило, но контакт был проверенный, поэтому он согласился.

С этими мыслями он разложил на стеклянном столике все необходимое и отправился в небольшое «путешествие»...

Гари откинулся на диване и попытался понять свое состояние. Бодрость духа и другое мышление присутствовали, но не было состояния «Вау», которое он испытывал раньше. Гари оценивал это состояние, как радость от покупки автомобиля — сначала супер, а потом садишься, как к «себе домой». Да, приятно... но уже нет ощущения первого раза. С девушками было примерно так же, а Гари все время хотел эмоций «первого раза». Желание жить в постоянном удовольствии заставляло его пробовать новые ощущения или смешивать их, что и было главной несвободой Игоря, о чем говорила ему Милена. Закрыв глаза, Гари провалился в полудрему...

   —  Что ты хочешь?

   —  Хочу денег... много денег.

   —  Зачем тебе деньги? Думаешь, ты станешь счастливее?

   —  Конечно.

   —  Наличие денег не так радует, как печалит отсутствие. Тебе не хватает денег?

   —  Я хочу больше.

   —  У тебя будет все. Смотря на что ты готов.

   —  На все...

   —  Алло, кто говорит? Загир, ты? — спросил невысокого роста дагестанец лет пятидесяти.

   —  Да. — Крупный и крепкий кавказец был немногословен.

   —  Загир, у нас пассажир объявился. Какой-то питерский барыга. Я через Толика крупный вес у него заказал. Короче, возьми Магу, и езжайте к нему. Толик договорился в час ночи к нему заехать. Возьмите барыгу, только не валите, пока все не отдаст и не скажет откуда наркоту берет, а потом делайте с ним, что хотите, незачем наш хлеб кушать. Кокс Маге отдай, деньги мне привези. Все, давай.

Загир всегда слушался двоюродного дядю Ахмета, так как после гибели отца он был самым близким для него человеком — и по крови, и по духу. Ахмет давно жил в Москве, и именно он вытащил Загира из Шамильского района Дагестана в столицу. Постепенно Загир начал выполнять все более ответственные задания, и Ахмет стал ему полностью доверять. Для Загира Ахмет был единственным авторитетом, что и становилось причиной частых конфликтов. Большой город был непривычен Загиру, и он защищался от него самым простым способом защиты — агрессией. Однажды, бурно отреагировав на замечания представителя власти, Загир уверенным ударом отправил полицейского в глубокий нокаут, посчитав оскорблением попытку обыскать его. При задержании он оказал сопротивление, чем лишил себя впоследствии части своего богатырского здоровья, а дядю Ахмета — крупной суммы, которую тот заплатил за его вызволение из отделения. После этого Загир стал спокойнее, но постоянное состояние агрессии все же провоцировало его на конфликты.

Загир сел в свой внедорожник БМВ черного цвета и поехал к Магомеду. На дороге все еле тащились, что бесило нетерпеливого Загира. Он хорошо водил машину и лихо перестраивался из ряда в ряд. Он никуда не спешил, но стиль езды был отражением его темперамента. Когда его ряд окончательно встал в «пробке», Загир не выдержал и поехал по встречке, объезжая стоявшие автомобили. Навстречу ему ехала старенькая «Тойота», которая не захотела съезжать со своей полосы.

   —  Ну, чего такой баран, едешь на куске дерьма, — выругался он.

Загир помигал фарами, но «Тойота» продолжала ехать в своем ряду, чем окончательно перекрыла ту небольшую часть мозга, которая отвечала за толерантность и спокойствие. Загир определял свое общение по принципу «опасно или не опасно», а в современном городе в 99% случаев было «неопасно».

   —  Я тебе ща башку прострелю, тварь, — сказал Загир, готовый достать пистолет и уничтожить раздражающий объект.

Машины разминулись, а участники конфликта разъехались но Загир уже «завелся» и поэтому решил сначала заехать к имаму в мечеть на проспекте Мира. После мечети он, забрав Магомеда, еще раз сцепился с очередным лихачом, устроившим гонки по ночному городу. Автомобиль дешевле или менее крутой, чем у Загира, автоматически попадал в категорию «не опасен» и вызывал раздражение, если мешал ему на дороге.