—  Я ничего не боюсь, — с вызовом, почти рыча, ответил Эльхан.

   —  Вот завтра и докажешь на арене, тем более Абу придет посмотреть на тебя, — сказал Темир и вышел из комнаты.

Эльхан без сил упал на кровать и закрыл глаза, пытаясь успокоиться после неприятного разговора.

На следующий день он проснулся рано и долго неподвижно сидел, чтобы отвлечься от мыслей, которые мешали сосредоточиться. Ему принесли легкий завтрак, а потом пришел Темир.

   —  Готов? — уже другим тоном спросил он.

   —  К чему? — зло произнес Эльхан, все еще обиженный на Темира.

   —  Обида — один из главных врагов воина, который съедает его энергию, делая его слабым, как ребенок. Ты можешь быть злым, хотя это тоже эмоции, которые разрушают.

Эльхан хотел что-то сказать, но Темир его перебил.

   —  Не ищи оправданий... Лучше направь свой мозг на созидание, а не на защиту, в противном случае это будет бесполезный разговор, — спокойно сказал Темир, но энергии в словах было столько, что Эльхан передумал что-либо говорить, а Темир продолжил: — Посмотри, как охотится или дерется лев. Никаких эмоций, только холодный расчет каждого движения. Ничего лишнего — поэтому он царь! Ты сможешь сегодня увидеть, кто такой царь. Через час у тебя бой, — закончил Темир, оставив Эльхана размышлять одного.

Через час он зашел к Эльхану с еще двумя незнакомыми людьми европейской наружности и попросили его пройти с ними. К удивлению Эльхана, они пошли не в сторону ринга, а на главную каменную арену, которую он видел в первый день приезда. Свободных мест практически не было, зрителей собралось больше трехсот человек, а по кругу арены стояли большие решетки, вроде бойцового «восьмиугольника».

«Что за бой должен состояться, и кто это великий боец, на которого намекал Темир?» — недоумевал Эльхан, стараясь отогнать плохие мысли.

Толпа радостно приветствовала Эльхана, но он почувствовал, что все было не так, как всегда. Он вышел на пустую арену и увидел лишь проход, который был тоже закрыт решеткой. Перчаток ему не надели и капу не дали, из чего можно было сделать вывод, что бой будет без правил.

Эльхан вышел на середину ринга и услышал, как с грохотом закрылась решетка за его спиной. Затем до него донесся выкрик Темира:

— Заяц, загнанный в угол, становится волком. Аты не заяц... Понял?

Эльхан уже не слышал, что говорил его тренер, так как гул зрителей нарастал, а когда он через решетку увидел, кто приближается к нему, его ноги сделались ватными, и сердце бешено заколотилось. Эльхану никогда не было так страшно, и внутри живота у него что-то неприятно сжалось.

За клеткой находился настоящий молодой лев, который просовывал лапы через решетку и рычал, обнажая свои клыки.

Эльхан ожидал увидеть кого угодно, только не настоящего царя зверей. Решетку не открывали, и эта пауза еще больше усугубляла состояние Эльхана, так как он начал осознавать весь ужас происходящего, а тело почти совсем перестало слушаться. Публика ревела, и он даже услышал какой-то ритмичный напев толпы на непонятном языке.

«Бейся, как воин, тебе нечего терять. Ты уже в Раю», — как ни странно, эта фраза Темира, которую произнес про себя Эльхан, немного успокоила его. Он стал ее повторять про себя — только сухие губы шевелились, будто он произносил молитву.

Решетка стала со скрежетом подниматься, из-за чего зрители вскочили со своих мест, и их рев сделался просто оглушительным.

Эльхан подумал, что меньше всего ему хочется умирать именно так — в другой стране, непонятно зачем.

Чувство обиды переросло в злость на самого себя: почему он должен так бездарно закончить свою жизнь! Злость за секунды переросла в решимость «умереть, так с музыкой», и он что есть мочи закричал...

Клетка открылась, и лев в прыжке с ревом ринулся на Эльхана, который успел отскочить вправо, не поворачиваясь спиной к льву. В следующее мгновение бешеной силы удар лапой сбил Эльхана с ног и отбросил к решеткам.

Лев резко развернулся и бросился на Эльхана, который неподвижно лежал на боку у самой решетки.

Лапой отбросив скрюченного человека, зверь вдруг успокоился и стал медленно ходить по кругу. Зал буквально взорвался от воплей зрителей, и было непонятно, кого они поддерживают — Эльхана или льва. Молодой человек лежал на арене и, словно в тумане, где-то далеко, слышал, как беснуется толпа, жаждущая крови. Сознание постепенно стало возвращаться к Эльхану, но от этого он начал ясно осознавать и весь ужас происходящего. Он попытался встать, но сил не было, а из раны в боку хлестала кровь. Держась за бок, Эльхан привстал и встретился взглядом со львом, который рыча, начал двигаться в его сторону.

В светло-желтых глазах зверя Эльхан не видел ничего, кроме цвета. Как будто два шарика наполнили желтой краской и вставили в этого льва, который, ничего не чувствуя, просто шел убивать свою добычу.

Чем больше Эльхан смотрел в глаза льва, тем медленнее текло время, а в какой-то момент он даже подумал, что время совсем остановилось... Но лев все шел и шел на него.

Для зрителей это длилось не более пяти секунд, а для Эльхана все было совсем по-другому. Перестав слышать окружающее, он вдруг оказался в полной тишине, только биение сердца отдавалось в ушах гулкими ударами. Тум... тум... тум... более глухой стук отдавался в груди Эльхана. Через мгновение он понял, что это стук сердца льва, и, словно вспышка молнии, его поразила мысль, что этот лев тоже живой и точно так же может умереть.

Время практически остановилось, а в груди, казалось, начинал раскручиваться ураган, и Эльхан почувствовал, что к нему вновь вернулось состояние, которое было с ним на ринге во время боя в Москве.

Он ощутил мощнейший выброс адреналина. От этой энергии его мозг чуть не разорвало, и он закричал с такой силой, будто у нем взорвалась граната и с кусочками его тела разлетелась по арене.

Вновь стал слышен гул зрителей, а время начало отсчет мгновений до решающего прыжка льва.

Прыжок... Лев мгновенно развернулся в том направлении, куда, сам не ожидая от себя такой прыти, успел отпрыгнуть Эльхан.

С ревом лев ринулся в очередную атаку, но Эльхан и от этого нападения ушел, не поворачиваясь к нему спиной.

После очередного натиска льва, лапы которого пару раз все же оставили раны на коже Эльхана, он споткнулся и упал на спину. Лев с ревом придавил его всей своей массой к полу и обнажил огромные желтые клыки.

Эльхан еще раз встретился с ним взглядом и увидел что-то, а что именно, он сможет объяснить себе намного позже, но не сейчас. Взорвавшись от энергии и силы, издав нечеловеческий крик, Эльхан что есть мочи схватил льва за гриву и крепко прижался к нему.

Время опять остановилось, и только скрежет зубов и биение сердца хищника слышал Эльхан, ощущая, как раскручивается у него в груди торнадо.

С рычанием и сверхъестественным усилием потянув за одну сторону гривы, Эльхан резко вынырнул из-под страшного зверя и оказался на нем. Затем он резким движением сцепил руки мертвой хваткой на шее льва и стал душить его.

Четверть тонны мышц с ревом пытались сбросить противника, но Эльхан сжимал руки все сильнее. Предприняв несколько отчаянных попыток сбросить обидчика, лев захрипел и упал на бок, придавив Эльхана, руки которого, словно тиски, продолжали сжиматься. Через несколько секунд лев начал дергаться и вскоре затих. А Эльхан по-прежнему не ослаблял хватку, ощущая всем телом, как в судорогах постепенно расслабляются мышцы могучего животного. Отпустив, наконец, руки, он откинулся на пол и вдруг стал слышать безумный гул бесноватой толпы. Закрыв глаза и расслабившись, Эльхан потерял сознание.

   —  Я больше сердце слушаю, а не разум, и сердце мне подсказывает, что это Хан, что это великий Хан, — эмоционально, даже с благоговением говорил Темир Абу.

   —  Ты во всех видишь великих Ханов, а твои ошибки — это обед для наших львов. Сколько уже скормили зря? — возражал Абу.

   —  На этот раз Лев стал добычей, а Эльхан жив, — гордо сказал Темир.