Глава первая

Повесть является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Посвящается Тане Мохарт. Девочке, которая спасла мне жизнь и продолжает спасать до сих пор.

Станция переработки руды Р34WHISKEY

Луна

2208 г.

- Ты ведь меня не бросишь?

Положив тоненькую ручку мне на грудь, Алиса уставилась немигающим взглядом в стену каюты. Я рассеянно игрался с ее смешными косичками.

- Не продашь? Не поменяешь на новую модель? Не оставишь в центре замены? Правда?

Она вдруг резко запрыгнула на меня и стала смотреть то в один глаз то в другой. Словно пыталась прочитать мои мысли. Я разозлился:

- Блин, Мышонок! Слушай, ну сколько можно? Мы уже обсуждали это кучу раз. Даже если я и начну с кем-нибудь встречаться, ты все равно останешься для меня самой лучшей подругой. Боевой подругой. Незаменимой. В конце концов ты знаешь, как я к тебе отношусь.

- Да. Ты хороший, - тихо сказала Алиса. Я потеребил кончик ее носика. Она скользнула чуть ниже, дунула мне в пупок: "Пфррр" и встала с кровати. Натянула на себя штанишки и черную хлопковую маечку.

- Есть будешь?

- Не. Потом. Не хочу. Принеси мне кофе, плиз.

- Сейчас, - ответил робот и быстро вышел из каюты в бесшумно отъехавшую дверь.

Уронив расслабленный взгляд на стоящий возле кровати низенький столик, я увидел пачку сигарет и кряхтя, без особого желания вылезать из-под одеяла, протянул руку и взял ее. Достал темно-серую палочку. Хрустнул фильтром. Затянулся, и выпустив длинную дорожку искрящегося в свете каюты дыма, задумался. Смена заканчивалась. Кевин прилетел три дня назад, и если бы не полетевшая система охлаждения на главном конвейере, мы с Алиской уже паковали бы вещи. Но пока поломку не устранят, сдать смену я не мог. На центральной базе, ответственный за станции переработки был Лебедев. Надменный толстяк с вечно серьезной и хмурой физиономией услышав по видеосвязи о произошедшем, сначала молча сверлил меня своей ярко-голубой "линзой", затем пожал плечами и разведя руки в стороны, с патетическим надрывом в хрипловатом голосе сказал кому-то невидимому: "Почему я не удивлен? Где Арсеньев, там постоянно какая-то херня случается. Особенно когда вахту нужно закрывать". И отключился. Мудак.

Кевин услышав жалкую тираду Лебедева и увидев мою сморщенную физиономию, похлопал по плечу стоящую с открытым ртом Алиску и тихонько сказал мне на ухо.

- Не сцы, Влад, Толстый просто выпендривается. Я Франческе звонил. Они уже ремонтника вызвали. Завтра должен прийти.

Я с благодарностью глянул на Кевина. Он продолжил:

- Я бы может и смог починить, да на станции инструментов кот наплакал. И вообще, нафиг нужно. Мне за это точно не доплатят.

- Уважаааю, - протянул я.

- Кевин, а я вам испекла грибной пирог, - держа руки за спиной и с улыбкой глядя на сменщика сказала Алиска.

- Моя ты девочка! Дай я тебя поцелую, - заржал Кев, и подхватив андроида на крепкие руки, подбросил ее в воздух.

- Ай, - завизжала Алиса, - пустите!

Я скупо улыбнулся и пошел в каюту. Прямо в одежде повалился на кровать. Матовый цвет потолка навевал легкую тоску. Чуть заметный гул от реактора начинал вызывать неприязнь. Все-таки восемь месяцев в одиночестве, несмотря на то, что скучать на станции я себе не позволял, это чересчур. "А может бросить все к хренам, да и устроиться где-нибудь на Земле?", - вяло подумал я. Воспоминания о прежней жизни застыли слизким комком в глубине души, и лишь изредка, когда я напивался, выползали наружу и вводили меня в долгую хандру. Работа на лунной станции для человека с моим образованием - это дно. Конец. Жопа. Но честно говоря, я еще легко отделался.

На выпускном вечере, мы с Хубертом решили сгонять на глайдере за добавкой. Я сел за штурвал пьяным, и не рассчитав скоростной режим всадил аппарат в женское общежитие. Мне просто сказочно повезло, что все девчонки в тот вечер танцевали на балу. Хуберт погиб на месте. Я стал гордым обладателем искусственной ноги и композитного имплантата в черепе. Суд был жесткий, быстрый и показательный. Девчонки плакали, Хуберта обожал весь факультет. Я прятал глаза от его матери, которая словно надеясь, что все происходящее просто сон растерянно озиралась по сторонам. Сжав зубы я выслушал вердикт - шесть лет поражения в правах. Погоны с меня сорвали сразу после оглашения приговора. Будущее, о котором я так долго мечтал, с грустью обернувшись на циничного прожигателя жизни в последний раз, исчезло в мрачном дыму затяжной и тяжелой депрессии.

Вероника бросила меня почти сразу после суда. Очаровательная девочка из приличной венесуэльской семьи, не смогла смириться с тем, что ее будущий муж стал убийцей. Благо тетя Эмма, промокнув платочком слезы, тихонько прошептала: "Вовочка, не волнуйся! Все будет хорошо! Шесть лет пролетят, даже не заметишь". А наутро привезли Алиску. Тетя позвонила чуть позже и мило стесняясь сказала: "А это чтобы ты не скучал в гордом одиночестве. Подарок от нас с Эдвардом. Не обижай девочку, пожалуйста. Модель новая. Безумно дорогая. Еще толком не обкатанная".

Так я познакомился с Алисой. Она андроид. Выглядит как юная девчонка. Невысокого роста. Мягкие искусственные волосы плавными волнами спускаются к небольшим грудочкам. Аккуратный носик. Темно-карие, вечно распахнутые от удивления глаза и худенькое, но крепкое тело. Я, признаюсь откровенно, сначала поступил по-скотски. Напившись до беспамятства от "офигительных" перспектив, открывающихся уже перед бывшим офицером Академии, в тот же вечер доколебавшись до бедного робота по надуманной причине, я ее побил, а потом и трахнул. Жестко. И угрызений совести по этому поводу особо и не испытывал. Ведь она спроектирована как искусственная подруга для одиноких мужчин. А мужчины бывают разные. В том числе и такие как я.

Поначалу мне пришлось довольно нелегко, однако через некоторое время я не только привык к работе на станции, но и после отбытия срока остался здесь. Чем окончательно настроил против себя родителей и потерял всех бывших друзей. Алиска как верная жена декабриста, моталась со мной на вахту уже двенадцатый год. Ее модель давно устарела, а секс превратился почти в семейный, но представить другого робота на ее месте я решиться пока не мог. Вахта - восемь месяцев в "глубине", четыре - на Земле. Денег хватало на аренду старого домика под Смоленском и маленькие радости жизни, типа спорадических поездок в близлежащий бар. Серьезных отношений у меня так и не сложилось, хоть я иногда и подумывал о том, чтобы завести постоянную подругу, а возможно даже и семью. К сожалению, а скорее к потаенной радости, ни моя финансовая ситуация, ни специфика работы, ни довольно юный для XXIII века возраст, не позволяли рассматривать эти блаженные мысли на полном серьезе.