Но было поздно. Решительного полицейского остановить криком сложно.

БАХ! - раздался выстрел.

ВЖИК-ВЖИК-ВЖИК... - засвистела пуля, рикошетом отлетая от стен.

Кеша рухнул на пол, обняв голову руками, а Олег замер как статуя, не понимая, что происходит. Наконец свист стих. Кеша поднял голову и с нескрываемым презрением высказался.

- Слышь, ты, деревянный, тебе фуражка мозг совсем отдавила? Тюрьма это. Ещё раз надумаешь шмальнуть из своей пукалки, я тебя худолея, голыми руками придушу. Одно дела пуля рикошетом тебя неполноценного завалит, а другое в меня попадет, а я жить хочу, и жить красиво.

Тут только майор заметил мусорные мешки. Профессиональное отношение к делу мгновенно вернуло его в реальность. Черное отверстие ствола пистолета тут же нашла новую цель: волосатую голову эксгуру сексологии.

- А ну, разверни мешочки, - тоном, не терпящим возражений, приказал старший оперуполномоченный.

Кеша-Балаган не стал испытывать судьбу, и предпочел из ярого и агрессивного критика должностного лица превратиться в послушного зека под арестом.

- Начальник, извини дорогой, чего не скажешь со страху, но ты ведь первый начал, шмальнул в потолок - пуля вжик, вжик - могла и дырку пробить в ненужном месте, - примирительно залепетал Иннокентий.

- Мешки к осмотру! Быстро! - настаивал на своём Щавелёв.

- Всё, всё, командир, подчиняюсь, только без нервов, а то дрогнет пальчик на курке, а я еще бездетный, уйду в мир иной, и наследников не останется.

С этими словами Праведников развернул мусорные мешки. В тусклом свете блеснули пачки купюр розово-красного цвета. Евро пятисотки отливали звездами, вселяя трепет и восторг в душу Кеши-Балагана. Однако не таков был старший оперуполномоченный по имущественным преступлениям.

- Иннокентий Праведников, - торжественно объявил он, - вы арестованы. В ближайшее время вам будет предъявлено обвинение по статье 158 уголовного кодекса Российской Федерации - кража.

- Слушай майор, опусти пушку, а? - с мольбой в голосе ответил на арест вор, - и мозги включи хоть на минуту. Мы с тобой уже арестованы, посажены. И что-то мне подсказывает, что приговор у нас будет скорый, и без суда с адвокатами, а бабки эти уплывут в чужой карман.

- Ты намекаешь, что мы попали в какую-то бандитскую ловушку?

- Наконец-то дошло до дяди Стёпы милиционера. Схватили нас разбойники. Щас в расход пустят, а европейскую капусту подкопают в чей-то уютный огород.

- Ну, это мы еще посмотрим, - мужественно начал майор и решительно обхватил рукоятку пистолета руками.

- Да, герой ты, конечно, видный, только хлопушку твою они тебе же в задницу и засунут. Соображай: раз они так ловко нас срисовали, то точно не лохи, а серьезные бандиты!

- И кто же они такие, по-твоему?

- Не знаю, может черные, а может синие.

- Или волосатые, - сыронизировал Олег.

Праведников пристально посмотрел на полицейского, но тут же отвлёкся на что-то важное.

- О, майор, сейчас, кажется, мы кое-что узнаем, - при этих словах Кеша кинулся в противоположный угол камеры.

Только тут Щавелёв заметил, что в камеру проникло нечто необычное, это была человеческая рука, тощая и белая. Удивительным образом она пролезла сквозь стену, и пыталась поставить на пол некий сосуд. Праведников, с грацией кота, настиг эту руку и что было сил, потянул на себя.

- Помогай начальник, - с напряжением в голосе, равным усилию по удержанию руки, зашипел сквозь сжатые губы рецидивист.

Старший оперуполномоченный не заставил себя долго уговаривать, и вцепился в руку, но с другой стороны. Общими усилиями удалось преодолеть сопротивление, и в камеру буквально влетел тощий, лысый и абсолютно бледный - до прозрачного - человек. От неожиданности оба узника тут же отпустили его. Человек напоминал обтянутый кожей скелет, одетый в какие-то невообразимые лохмотья. Он злым и тяжёлым взглядом смотрел на обидчиков и лепетал что-то нечленораздельное.

- Ш... Ш... Ш...

- Ты кто такой, чертило? - первым опомнился Кеша.

- Холер. Курва цо ты робишь?- лепетал скелет.

- Так ты что, поляк? - сообразил Щавелёв.

- Так знаемо, польак.

- И как ты к бандитам попал? Морда ты протокольная, - не унимался Праведников.

- Чзо росьианьэ глупи?

- Дружище ты не перепутал часом? Это ты нас спрашиваешь, что мы наделали, и называешь дураками? - Олег попытался перевести разговор в более миролюбивый тон, но эмоции зашкаливали, он уже не мог остановиться.

- Ты нас засунул в какую-то камеру!

- То не я - пытался оправдаться поляк

- Ну твои дружки, посадили в тюрьму, и мы же еще дураки, давай выводи нас отсюда, иначе я тебе башку прострелю, - полицейский грозно наставил пистолет на скелета.

- Ни есть то можливэ.

- Я тебе сейчас покажу невозможно. А ну майор, дай я ему вмажу по роже. Где ключи от этой хаты? Колись скотина!

Кеша схватил поляка за грудки и поднял на вытянутые руки над собой. Смотрелось это комично. Парень в лохмотьях был на голову выше Праведникова, но последнему удалось оторвать его от земли, и скелет болтал ножками в воздухе, как тряпичная кукла.

- Зоставь мньэ, не ма ключьа, - завизжал несчастный.

- Поставь его на землю и успокойся, - обращаясь к Кеше, сказал Олег, - его надо допросить, а то мы так никогда ничего не поймем.

Разошедшийся вор остановился, но всё же с силой отбросил поляка в угол арестантской комнаты. Тот рухнул на пол так, что казалось кости его застучали друг об друга. Старший оперуполномоченный подошел к пострадавшему и начал диалог:

- Так, давай успокоимся и нормально поговорим. Первый вопрос: Как тебя зовут?

- Войцах.

- Прекрасно Войцах, ты понимаешь по-русски?

- Мови медлено.

- О, прогресс! Русское слово вспомнил, - обрадовался Олег и продолжил:

- Войцах, куда мы попали и как отсюда выйти?

- До пана в неволю... - поляк задумался на мгновение и добавил - до бестии.

- Что еще за бестия? - изумился Иннокентий.

- Бестии - это чудовища по-польски. Он говорит, что мы в плену у чудовищ. Я немного жил в Польше, когда там работали родители. Ну, смотрел мультики на польском, иногда с их детьми общались. Так что пару слов знаю, - перевел с пояснениями Щавелёв, и продолжил допрос:

- Что это за чудовища? Кто те бестии?

- Дюже волошате швиньи, едьат людьи.

- Он говорит, что бестии - это волосатые свиньи, и они едят людей, - с разочарованием перевел Олег.

- Ясно, чокнутый! - с не меньшим разочарованием подхватил Кеша.

- Ладно, - опер не терял надежды добиться от сумасшедшего хоть какой-нибудь полезной информации, - как выйти отсюда знаешь? Вышцэ?

- Цо? - поляк явно не понял вопроса.

- А чёрт, я не помню, как по-польски будет выход, - полицейский задумался, но тут гуру сексуальных наук проявил находчивость.

- Экзит? Аусганг? Вихiд где? Чума болотная.

- Немаэ виходу, - неожиданно по-украински ответил поляк.

- Как так нет выхода? Мы же сюда как-то попали, значит, и выйти можно, - Кеша поднес кулак к носу скелета. - Говори, сука, где выход, урою!

- Не бучь може, тулько веяшчти можна так сконструовану аппарат.

- Успокойся, он, похоже, не врет, хоть и дурак, - остановил Олег своего товарища по несчастью. - Говорит, что можно только войти, так, мол, сконструирован аппарат.

- Но не век же нам тут сидеть, всё равно за бабками придут - как-то войдут? - логично возразил Кеша.

- Что это за камера, и зачем нас сюда посадили? Решил зайти с другой стороны Щавелёв.

Цо? - опять не понял.

- Дла чего ту мисто? - опять изобразил Олег польскую речь

- То пулапка. Швиньие ловьат в ньиё еду, - путая русские и польские слова, ответил скелет.

- Ловушка, в которую свиньи ловят себе еду. Полная херня! - старший уполномоченный явно топтался на месте в допросе.

- Слышь, начальник, спроси его, а что за херню он нам в хату припер, - Праведников решил помочь с допросом.

- Цо то есть? - без особого энтузиазма сформулировал вопрос Олег указав на сосуд