- Второй курс... ему, поди, и двадцати еще нет. Получается, что его старше его на целых пять лет, а то и больше, - подумала Маша с легкой грустью, любуясь игрою солнечных бликов на его вьющихся волосах, - просто попью горячего шоколада в компании хорошенького мальчика. Что тут такого? Не влюбится же он в меня за полчаса совместного поедания пирожного за одним столиком? За угощение заплачу сама, вежливо попрощаюсь и все...
-Будешь артистом? - спросила она, пригубив горячий шоколад.
- Я уже в какой-то мере артист, - ответил он, обхватив чашку длинными изящными пальцами, - пою в группе и выступаю в клубах.
- Ух ты, - восхитилась Маша, и тут же полюбопытствовала, - И в какой же группе ты поешь?
- Рок-группе, - губы Даниила чуть дрогнули. Молодой человек изо всех сил сдерживал смех.
- А как на счет тебя? - спросил он, прежде чем озадаченная его реакцией девушка успела задать следующий уточняющий вопрос.
Маша растерялась, и дабы потянуть время, снова пригубила горячий шоколад. Что ей ответить на этот, казалось бы, простой вопрос? Наиболее правильным был бы прямой и честный ответ "Я дипломированный Калифорнийским Университетом магистр компьютерных технологий. С августа я выхожу работу в компанию, программное обеспечение которой ты наверняка пользуешь каждый день. Я старше тебя на пять лет, живу в солнечном Сан-Франциско, а через пару недель и вовсе выхожу замуж...". На этом он, скорее всего, наше общение закончится, он вежливо попрощается и уйдет...
В его глазах играло летнее солнце. Вьющаяся прядь длинных волос упала юноше на глаза, и Маше ужасно захотелось протянуть руку, дабы узнать, правда ли эти волосы настолько мягкие, как ей кажется. Даниил снова улыбнулся, и от этой теплой улыбки у Маши вдруг сладко заныло в груди.
- Я будущий математик, - ответила она наконец, - Учусь на третьем курсе в МАТИ (Маша назвала вуз, который заканчивала ее мать). На Машино счастье, дополнительных вопросов об институте Даниил (или просто Дэн. Именно так он попросил его называть) не задавал, и девушке так и не представилась возможность засыпаться на вранье.
Они проболтали о пустяках больше двух часов. О рок-группах, математике, фильмах, чае и котах. Выпили еще шоколада, запили кофе и разделили на пополам огромный (его просто невозможно было съесть в одиночку) кусок торта "птичье молоко". В конце концов, они оба согласились, что если еще чего-нибудь выпьют или съедят в этом замечательном заведении, то непременно скончаются от обжорства.
Он не дал ей заплатить за себя. Когда принесли счет, и Маша принялась копаться в сумке в поиске кредитки, парень просто сунул официантке заранее приготовленную купюру.
- Хочешь прогуляться по Москве? - спросил Дэн, когда они, наконец, вышли на улицу.
Маша в полной мере осознавала, что сейчас самое время вежливо отказаться, сославшись на дела, развернуться и уйти. Но что, собственно, такого, если она проведет еще пару часов в обществе этого милого юноши? Это же просто прогулка по городу. И раз уж сожаления все равно неизбежны, то пусть они будут о чем-то чуть более существенном, правда?
Они начали с того, что было ближе всего - со старого Арбата. Маша с восторгом рассматривала преобразившуюся со дня ее детский воспоминаний улицу. К огромному удивлению и удовольствию девушки, ее новый знакомый очень много знал не только об интегралах, рок-певцах и музыке, и большинстве исторических зданиях этой древней улицы, но и оказался замечательным и остроумным рассказчиком.
Девушка по началу, правда, заподозрила, что юноша просто виртуозно импровизирует свои рассказы на ходу прямо из головы. Но внезапно остановившая их тетечка почтенного вида, представившаяся преподавателем кафедры истории, отметила, что молодой человек "чрезвычайно начитан и образован, раз так хорошо знает родной город", и что Марии "несказанно повезло со столь милым экскурсоводом".
- Ну что ж, столь милый экскурсовод, - засмеялась Маша, - таки не удержусь и спрошу, откуда ты столько знаешь?
- А я не удержусь и отвечу, - в тон ей ответил Дэн и скорчил настолько уморительно-серьёзную мину, что, Маша тут же прыснула со смеху, - в школе у меня были очень строгие учительницы.
Вот так, смеясь, слушая истории и болтая, Маша не заметила, как они прошагали практически всю улицу. Несколько минут посовещались, решая куда поехать дальше. Мария полностью доверила выбор Дэну. В метро решили не спускаться (зачем, если на дворе стоит такая прекрасная погода?), а вместо этого воспользоваться трамваем.
Свободных мест в трамвае сразу не оказалось, но молодым людям повезло. Полная женщина с сумками, сидевшая прямо перед ними и занимавшая сразу два сидения, решила выйти.
- Что нужно сказать? - вопросила она гулким басом, забирая с сидения увесистую сумку.
- До свидания, - ответил Дэн с лучезарной улыбкой, и Маша, уже который раз за день, не смогла удержаться от смеха.
Следующая улица была, кажется, Никольская. Или может быть, какая другая, девушка не запомнила. Она потеряла счет времени, ее голова чуть кружилась. Легкий ветерок трепал ее волосы, восхищенные взгляды молодого человека отзывались в ней приятным томлением. Воспоминания о свадьбе, Америке и работе на непродолжительное время покинули ее. На пути их повстречалась большая клумба с узким гранитным бортиком, и Маша, расшалившись, запрыгнула на него, дошла до противоположного края, где Дэн галантно предложил ей руку. Маша с улыбкой приняла ее, и молодой человек помог девушке спуститься. Руки девушки он не выпустил. Наоборот, даже перехватил поудобнее. Маша видела, как он переплетает свои пальцы с ее, но возражать не стала, чувствуя, как от его теплого прикосновения сердце забилось чуть быстрее. Они перекусили в небольшом уличном кафе, и снова Дэн не дал девушке заплатить за себя.
Сумерки вернули Марию на землю. Они стояли, по-прежнему державшись за руки, на смотровой площадке Воробьевых гор, и вечерние огни один за другим вспыхивали в окнах далеких домов и эстакад. Воздух пах цветами и чуть-чуть бензином.
- Вот и все, - с грустью подумала девушка, высвобождая пальцы. В слух же сказала, - наверное, мне пора...
Собственное вранье кольнуло ее в грудь гораздо больнее, чем она думала.
Дэн ничего не ответил. Лишь долго и внимательно смотрел Маше в глаза. На короткий миг из его глаз плеснула такая боль, что пораженная Мария вздрогнула, но уже через миг его лицо стало непроницаемым.
- Ну что же, - сказал он после резко изменившимся голосом, - позволь хотя бы проводить тебя.
Внутри у Маши вдруг что-то оборвалось, когда она осознала, что больше никогда его не увидит. Ответить Мария не смогла - внезапно подкатил комок к горлу. Она лишь едва кивнула.
- Только позволь, я заскочу домой и захвачу забытый телефон. Не беспокойся, это по дороге к метро.
- Конечно... - Маша была настолько поглощена своими эмоциями, что она едва расслышала сказанное.
На всем пути до дома Дэна они молчали. Молодой человек больше не пытался взять девушку за руку, не шутил и не улыбался.
- Что ж, может, оно и к лучшему, - с непонятной ей болью подумала она, - Он очень сообразительный, и, видимо, понял, что второй встречи уже не будет.
Они зашли в подъезд массивного сталинского дома. Консьержка на вахте подозрительно осмотрела Машу с головы до ног, но ничего не сказала. В лифте Дэн избегал смотреть на Машу. Даже отодвинулся от нее как можно дальше. Открыв дверь квартиры, он не предложил девушки зайти. Не разуваясь, молча прошел во внутрь темны квартиры. С минуту Маша пыталась что-то разглядеть в темном коридоре, как вдруг услышала звук разбивающейся посуды и сдавленные ругательства.
- Что случилось? - обеспокоенно спросила девушка и, не дождавшись ответа, вбежала в квартиру.
Дэн обнаружился на кухне рядом с раковиной. Левой рукой он зажимал сильно кровоточащую рану на правой. В раковине лежали окровавленные осколки разбитого стакана. Оценив обстановку, девушка уверенно подошла к молодому человеку.
