© Сергей Маслаков, 2017

ISBN 978-5-4483-9971-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«А смысл Пути не в том, чтобы дойти,

А в том, чтобы при каждом новом шаге,

Босыми сто́пами уставшего бродяги,

Цветов касаться, не сминая лепестки…»

(с) А. Скобёлкин

Стихи.ру

Есть такое явление в этом мире, когда птица, для того чтобы запеть свою прекрасную песню, покидает своё гнездо и летит искать куст терновника. Она не успокаивается, пока не найдёт его. А когда его находит, она садится напротив самого большого и острого шипа. И запевает свою волшебную песнь. И поёт она её так, что в благоговении от этой песни замирает вся вселенная.

Потому что и вся вселенная, и всё, что в ней было сотворено живут только потому, что есть эта песня. Всё расцветает от её волшебных звуков, а небо, полное солнечного света и глубинной синевы, будучи заволоченное толстым слоем тёмных и холодных облаков, пробивается навстречу этой песне, разрывая безжизненный сумрак долины.

И только шип, напротив которого сидит птица, изливая свою песнь, какое-то время остается как бы безучастным к этому волшебству. Потому что шип старый, повидавший виды, с толстой огрубевшей корой, напоминающей створки плотно закрытой раковины, погрязшей в тине во тьме глубины морской. Но песнь настолько прекрасна и бесподобна, что своей живительной влагой она орошает огрубевшую кору, смягчая её и согревает своим теплом. И в один момент кора лопается, и из трещины начинает пробиваться росток.

Через некоторое время под воздействием живительной влаги и тепла, исходящих от этой волшебной песни, росток преображается в бутон. Вскоре бутон лопается, и тогда миру во всей своей неповторимости является прекрасный цветок. Красота и благоухание которого таково, что мир впадает в безмолвие от его великолепия. Он будет цвести до тех пор, пока льется эта песнь. А над песнью этой не властны ни стихии, ни силы, ни время. Она вечна.

И это не легенда. Это – реальность.

Есть люди, природа которых отличается от основной серой массы примерно настолько, насколько природа орла отличается от природы курицы. Не факт, однако, что для них самих это является очевидным. Но, так же как невозможно родить не зачав, так же и невозможно, чтобы определённая природа, которая есть в человеке, не явила бы себя… в своё время. Аксиома.

Есть люди, которым в определённый момент становиться противно играть спектакль, который они так долго играли. Они, вдруг, отказываются от тех правил игры, которые им были навязаны прямо с их рождения. И данное Богом право быть самим собой становится для них их правом. Этого права у них уже никогда и никто не сможет ни похитить, ни забрать силой.

Есть люди, которые приняли свою «красную таблетку». Они отказываются жить в мире иллюзий и открывают себя навстречу правде, какая бы она ни была. Для них нет пути назад, они сделали свой выбор.

Есть люди, которых жизнь, порой, нещадно бьёт бейсбольной битой по голове. От таких сокрушительных ударов они падают, теряя сознание. Прямо там, где такой удар их настиг. Иногда прямо в грязь… Приход в сознание после таких ударов судьбы сопряжён с мучительными страданиями. Но, они опять встают, превозмогая боль, отряхивают с себя грязь, прилипшую после падения, и продолжают свой путь. И несмотря ни на что, они приняли для себя одно важное решение – не становиться циниками. Они ими и не станут. Никогда.

Есть люди, которые призваны быть свободными. Они не продадут свою свободу за чечевичную похлёбку. Их свобода стоит для них очень дорого, для некоторых из них она ст́оит жизни. Они идут на такие жертвы. Их судьба – сражаться за свободу всю жизнь и умереть вне рабства.

Есть люди, которых окружающие распинают, разрезают на куски, втаптывают в грязь, поджаривают на костре просто потому, что эти люди – иные. У этих людей есть нечто отличающееся от пустоты, от вакуума внутри. Чего нет у тех, кто над ними глумится. И после того, когда окружающие всё же умыли руки в крови таких людей – на их могилах они напишут: «Он был великим человеком».

Есть люди, которые оставляют позади всех своих критиканов и судей. Они просто идут своим путём и не могут иначе. И, несмотря на то, что они постоянно оплёвываемы, оклеветаны, обесчещиваемы другими – они не платят им тем же. Их внутренняя природа не позволяет им сделать это.

Есть люди, которые не согласны на second best и им претит отношение «и так сойдёт». Они лучше умрут с голоду, чем будут питаться помоями.

Есть люди, которые на своём смертном одре не будут уговаривать себя в том, что они прожили достойную жизнь и исполнили сполна своё предназначение. Они будут знать это.

«Поведение человека, как и вся его жизнь, определяются либо мерой его слепости, либо мерой его зрячести».

Тема пробуждения, прозрения, осознания реальной сути вещей очень плотно присутствует и «обтирается» как в литературе, так и в кинематографе, в философиях и духовных учениях. Эта тема, тем или иным образом, просто витает в воздухе, и ей практически всё пропитано. В той или иной степени, явности или скрытости.

Вот жил человек, не тужил. День за днем, день за днем. И всё казалось, что именно так и надо. И то, что может быть иначе, наш герой не помышляет и близко даже. Все так живут. Так жили наши предки. А чего может быть иначе? И зачем? Это у меня судьба такая. И так далее… Наверняка, вы в курсе…

И вдруг с ним что-то происходит. Сюжеты могут отличаться от того, что именно и как, но приводят к одному – наш герой внезапно меняется. У него с глаз как бы сваливаются шоры, заставлявшие его видеть именно так и именно в том ракурсе, который давал лишь очень узко-урезанную полосу «обзора». И вот эти шоры, отвалившись от его глаз, раскрывают совершенно иную картину: объемную, с совершенно иной цветовой гаммой. И те основы и «правды», в которых человек пребывал и на которых базировалось его мировоззрение, не ведая иного, не просто блекнут, а рассыпаются в пыль, как мифические великаны, которые были страшны в своём величии незыблемости и непререкаемости, стоило лишь дотронуться до них своей рукой.

Человек в его нынешнем состоянии – есть не что иное, как сгусток вонючей, склизкой, ядовитой слизи. Слова, поступки, отношение, не имеющие никакой конкретики, (от слова – concrete, – бетон, анг.), принципиальности, основательности, неделанности, понтов.

Слизь «а кто пойдёт за Клинским?», слизь беременных будущих мамаш с сигаретами, слизь аллилуйкающих и аминькающих «верующих», не имеющих понятия об истинном евангелии Иисуса, слизь «оскароносных» политиканов, слизь якобы мужей и якобы жён. Слизь, слизь, слизь. Кругом и повсюду. И в этой всепроникающей и всеобъемлющей слизи плавают её сгустки, гордо именующие себя человеком.

В битве за своё «место под солнцем», едва ли не каждый первый готов, если и не заключить прямой завет с дьяволом, так стать таким омерзительным сгустком слизи ради достижения удовлетворения своих похотей и эгоистических хотений, да и просто для поддержания своей, порой, весьма скромной зоны комфорта. Понятия «честь» и «совесть» стали настолько гибкими, абстрактными и растянутыми, что срослись, как сиамские близнецы с утверждением: «Что нельзя купить за деньги – можно купить за большие деньги».

А, чё!? Все так живут! А, что ты хотел!? Сам такой! Стоп-кадр.

Несколько утрированно, но, тем не менее, вы понимаете, о чем речь.

Что это? Это и есть наш среднестатистический герой нашего времени. Человек с шорами на своих глазах, сознании, сердце. Находящийся в состоянии этого нового термина «инвалиди́бильность» – самой распространенной в этом мире болезни. О которой наш герой не ведает и никаким образом не имеет способности ведать, пока с ним не произойдут определенные события.