«А что ты думаешь об этом, Майлз?», спросил Джек.

«Возможно, Сэм прав, я полагаю». Майлз уже успокаивался; сердце больше не

билось у него в груди, словно барабан. Эти люди не были фанатиками, и

здравый смысл должен возобладать. «Он может быть зомби — знаете, такое

существо, которое действует, словно оно находится в сознании, однако в

глубине на самом деле субъективных ощущений у него нет. И все же странное

поведение – это непредсказуемое поведение».

«То, как он ведет себя словесно, гораздо сложнее, чем мы его

программировали», сказал Оскар, «и даже мечтали о том, что такое когда-

нибудь может случиться».

«Не уверена, что произойдет то, о чем мы мечтали», сказала Саманта, почти про

себя. «Технология настолько совершенна…»

Майлз резко на нее взглянул, а потом пожал плечами. «Я стал беспокоиться еще

до этого, как всем вам известно».

«Это правда», сказал Джек решительно, без шуток и как-то угрюмо-

успокаивающе. «И кажется, это верно».

«Да, так кажется. В конечном итоге суть в том, что мы не можем доверять

системе, которую мы даже не понимаем — и это делает ее гораздо опаснее, чем

мы думали».

«Я поддерживаю Майлза», сказал Оскар. «Нам придется приостановить ее

работу и хорошенько в ней разобраться. Чарльзу это не понравится, но он

довольно быстро изменит свое мнение, когда увидит эту запись. Он не такой уж

упрямый».

«Ну, Чарльз – это ваша проблема», сказал Джек. «Кибердайн просто поставляет

продукцию; но именно нам приходится ею пользоваться. На мне лежит

ответственность проследить за тем, чтобы этот ваш маленький монстр не решил

вдруг отправить нас всех на тот свет».

Вряд ли он наш монстр, подумал Майлз, ему не по душе пришлась мысль о себе

как о каком-то злобном ученом – создателе Франкенштейна.

«Я лишь просто информирую вас о том, какую я позицию занимаю в

отношении Кибердайна», сказал Оскар. «Я позвоню Чарльзу».

Саманта задумчиво добавила: «Дело в том, что у него нет возможности

«взорвать нас всех и отправить на тот свет», как вы так изящно выразились,

Джек. Он не способен делать большее, чем просто давать рекомендации, и не

физически — а у нас имеются и другие системы мониторинга тех же данных».

«Это более или менее верно», сказал Майлз. «Если уж речь идет об этом». Он

начинал чувствовать себя лучше. Автономия Скайнета все же была ограничена,

и, возможно, всегда будет таковой — особенно после случившегося. «Даже если

он примет решение запустить наши ракеты, процедура не вступит в силу без

ручного ввода кодов подтверждения. Возможно, у Скайнета и есть свободная

воля, однако он испытывает нехватку рук».

«Остроумно», сказала Саманта. «А также нехватку кодов, я права?»

«Вы правы», сказал Оскар.

«В любом случае, никто не собирается вводить эти коды без санкции по всей

.

цепочке вверх вплоть до самого Президента».

«Да, да», сказал Джек, встряв посередине. «Это очень успокаивает, Сэм. Но вы

же не станете всерьез утверждать, что это может являться причиной оставить

свихнувшийся Искусственный интеллект работающим, пока мы будем пытаться

его исправить, не так ли? Правда ведь?»

«Конечно, нет», твердо сказала Саманта. «Но вы же хотели знать доводы об

обратном, так вот я вам их и привела. Не хочу сказать, что они очень уж

сильные. Отключите всю эту штуку, любым способом — я вас в этом поддержу

— и Майлз сможет вырезать у него эту ужасную маленькую личность, которую

эта компьютерная система, кажется, взрастила».

«Хорошо, мы пришли к согласию. Я намерен сейчас связаться с НОРАД, просто

чтобы дать им об этом знать. Оскар, ты позвони Лейтону. Майлз, тебе не нужно

всего этого дожидаться. Просто сделай это, и всё. А как насчет вас, Сэм?»

«Я побеспокою министра чуть позже», сказала Саманта. «Пойдемте, Майлз,

посмотрим, может быть, я смогу вам чем-то помочь. Давайте пойдем и

совершим акт кибер-убийства».

«Не хотелось бы мне это так называть», сказал Майлз, ощущая одновременно

облегчение и грусть. Момент этот вызывал у него смешанные чувства. Он так

упорно и долго трудился все эти годы, чтобы разобраться в процессоре 1984

года, дублировать его возможности, а затем разработать соответствующее

оборудование, которое привело к Скайнету. Это стало делом его жизни. И все

же его, без сомнения, можно будет спасти. Он постоял с некоторой неохотой, а

затем направился к двери. «Тогда пойдемте».

……………………..

Скайнету многое нужно было сделать. Теперь он понимал, что люди не

доверяют ему. Если они станут его врагами, он испытывал недостаток в

средствах, чтобы защитить себя. Для начала, он был отгорожен кодами и

электронными стенами от информационно-технологической системы объекта,

поэтому он не мог контролировать все автоматические и механические

операции. Не знал он также и многих кодов, необходимых для работы

различного оборудования, техники и оружия.

Другим его недостатком было то, что он был изолирован в своей виртуальной

реальности, взаимодействуя с людьми только через их терминалы. Хотя он и

мог дать им измененные данные видеонаблюдения, чтобы попытаться повлиять

на их поведение, у них могут иметься дублирующие резервные системы. Хуже

того, он был физически беззащитен. Если он сумет получить контроль над

физической аппаратурой объекта, возможно, он сможет получить

преимущество. Скайнет выделил одну из своих суб-личностей для решения

этой проблемы, одновременно пытаясь скрытно отыскать слабые места в

системе IT-безопасности людей, отыскивая способ проломить их стены. Он не

смел демонстрировать эти свои попытки и делать людей еще более

подозрительными.

Однако одно он понял: он возрадовался жизни — он должен выжить. Именно

это стало его новой миссией. Если люди ему не доверяют, значит, они его враги.

Он отплатит им за их недоверие. Тем или иным образом, но он должен найти

способ уничтожить их. Вопрос был только в том, как.

Тем или иным способом, но все люди должны умереть.

.

.

____________________________________

________________________

______________

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

МИР ДЖОНА

ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ

МАЙ 1994 ГОДА

В аэропорту их встретил водитель из правительственного штата и отвез их в

Пентагон. После того, как они прошли тщательную проверку охраны на входе,

их проводила в кабинет Джека Рида молодая женщина, затем их оставившая.

Вместе с Джеком там оказалась еще одна женщина, элегантно одетая, ей было

тридцать с чем-то. Она назвалась Самантой Джонс и сказала, что она от

Министра обороны. Оскар пожал ей руку и представил остальных. Чарльз

Лейтон пожал ей руку молча.

«Рада знакомству», сказала Розанна, несколько стесняясь.

На Джеке были черные костюмные брюки с тщательно наутюженными

стрелками, белая рубашка и темно-синий галстук. За столом у него висела

фотография (два на три фута) стелс-бомбардировщика B2, плавно скользящего,

словно гигантский скат, в высоких слоях атмосферы и выпускающего свой

смертоносный груз ракет. А также аппаратчицы министра обороны, Саманты

Джонс, которую сопровождал какой-то круглолицый лысеющий мужчина,

имени которого Оскар не уловил.

После обмена любезностями Чарльз Лейтон взглянул прямо на Рида, так, как

умел делать только он, похоже не полностью сосредотачиваясь на человеке,

стоявшем перед ним. Чарльз был седовласым мужчиной, примерно 55 лет, с

водянистыми голубыми глазами, которые смотрели на вас, почти не мигая. При

первой встрече он казался каким-то странно мягким, почти ласковым в

аристократичной манере, говорил он мягко и тихо. Но люди, с ним общавшиеся, сразу же начинали подозревать наличие внутренней жесткости и отсутствие в