комплекса. Здесь преобладал личный состав ВВС в серых комбинезонах,

следивший за десятком рядов компьютерных экранов — в общей сложности

здесь имелось сорок восемь экранов, — работавших вместе с сотрудниками

Кибердайна в гражданской одежде, которые считались лишь техническими

экспертами проекта.

Как и весь объект в целом, оперативный центр тщательно просматривался

скрытыми камерами видеонаблюдения, установленными во всех углах.

Майлз вежливо кивнул, проходя мимо нескольких рядов, где на скамьях сидели

сотрудники, получая лишь самое общее представление о поступавшей в центр

информации. Они анализировали электронную информацию, поступавшую из

командных пунктов противоракетной обороны США и их союзников, в том

числе оптические, инфракрасные, радиолокационные и сейсмические данные.

Что было не менее важно, они проверяли и предугадывали реакцию Скайнета

на ту же информацию. На экранах их мониторов выкладывались числовые

данные, графики и топографические проекции в мелких деталях.

Один молодой сотрудник Кибердайна, Энди Ли, поднял глаза, взглянув на

Майлза, когда он проходил мимо. «Привет, как дела, дружище?», спросил он.

Рядом с ним стоял гигантских размеров бумажный стакан колы. «Привет»,

сказал Майлз с ухмылкой.

«Пришел понаблюдать за работниками?»

«Пришел понаблюдать, как наблюдают работники», ответил Майлз.

«Ну, этой ночью не так уж и много, за чем можно понаблюдать», решительно

сказал Ли, словно объявляя шах и мат.

«Ну тем лучше», медленно произнес один из других сотрудников, в форме. Это

был Фил Пакер, мертвенно-бледный и худой, с густыми усами, по прозвищу

«Напольная вешалка».

«Не могу с этим поспорить», сказал Майлз. «Да, это было бы просто классно».

С 4 августа, с момента полного ввода в эксплуатацию, система Скайнет

работала отлично, обеспечивая быстрый, правдоподобный и впечатляющий

анализ потоков сопоставляемых данных. Примерно через неделю после ввода в

строй она обнаружила возможно готовящееся ядерное испытание русских,

проводимое в нарушение их добровольного моратория. Однако она

проанализирована данные за час, несравнимо быстрее по сравнению людьми, и

вынесла определение, что данное событие являлось лишь небольшим

землетрясением. Люди, проводившие анализ, все еще лишь пытались

.

подтвердить это определение Скайнет, однако, похоже было, что компьютер

чрезвычайно точно попал в точку.

Теперь же не происходило ничего необычного: никаких непонятных глюков,

никаких сбоев. В соседний монитор пристально глядела талантливая любимица

Майлза Розанна Монк, изредка переключавшаяся с одного вида на другой

нажатием кнопок левой рукой. Рядом с ней стояла пластмассовая чашка кофе.

Розанна была начальником этой смены, а это означало, что именно на нее в

первую очередь падала задача справляться с любой возникающей проблемой,

помимо выполнения собственно своей работы. Она занималась проектом

создания нанопроцессоров, а затем Скайнета, уже пять последних лет, и теперь

она знала о системе и ее параметрах больше, чем кто-либо другой.

«Что, у тебя тоже скучная ночка?», спросил Майлз.

«Пока что ничего подозрительного не происходило», сказала она, словно речь

шла о какой-то обычной технической проблеме. «Русские ведут себя тихо, как

обычно».

«Как говорит Вешалка, это лишь к лучшему».

Розанна сделала глоток кофе, взгляд по-прежнему прикованная к

компьютерному экрану. «Расчеты Скайнета постоянно становятся все точнее и

точнее», сказала она, завороженная тем, что видит. «Он создает выходящие за

рамки нормы логические протоколы, которые я не могу объяснить — мы их

абсолютно точно туда намеренно не вводили».

«Мы и  не могли это сделать», сказал Майлз со слабой улыбкой. В этом-то и

была проблема: как он и говорил уже Джеку Риду, система работала слишком

хорошо. Розанна имела в виду принципиальные ограничения в компьютерном

программировании. Что являлось немного пугающим, – так это объем

непредусмотренного человеческого мышления, которому Скайнет каким-то

образом обучился и выработал самостоятельно за последние три-четыре

недели. Такого объема возможностей машины можно было предполагать

достичь лишь через десятки, если не сотни лет.

«Да», сказала Розанна, «но чем больше он взаимодействует с нами, тем больше

он начинает думать как человеческое существо — разве только в миллион раз

быстрее. Такими темпами мы скоро заключим контракты по запуску Скайнета

во всех органах государственной власти, которые будут нуждаться в

компьютерном анализе. Его возможности превосходят все, о чем мы только

могли мечтать ранее».

«Конечно».

Его тон, должно быть, ее озадачил, потому что она наконец-то оторвалась от

экрана. «Тебе не кажется, что в этом заключается определенная проблема?»

Майлз ободряюще улыбнулся. «Конечно, нет».

Розанна пожала плечами и снова уткнулась в экран компьютера.

«Держись и продолжай в том же духе», сказал он, улыбнувшись фразе-клише.

«Как скажете, босс». Она рассмеялась, но по-прежнему стала продолжать

просматривать массивы поступающих данных.

Может ли это стать проблемой? Майлз начал задумываться над этим.

.

Сложность и изощренность Скайнета росла в геометрической прогрессии. Его

способность выносить быстрые и точные решения и определения в

соответствии с заранее установленными параметрами уже далеко превосходила

возможности любого коллектива человеческих существ. Теперь он делал

выводы и принимал решения настолько тонко, что они выходили за рамки того,

что от него требовалось, объясняя аномальные или маловажные данные с

поразительной проницательностью. В каком-то смысле, это было весьма кстати, поскольку система действительно могла предупредить о запуске российских

межконтинентальных баллистических ракет, что она была способна сделать на

отлично. Однако она демонстрировала огромный потенциал в гораздо более

тонких и менее эффектных сферах применения, таких, как обнаружение и

выявление контрабандных операций. Пользуясь аналитическими

возможностями Скайнета и его способностями к интерпретации, можно было

отслеживать информацию о движении самолетов и бесчисленное множество

иных событий и мероприятий на совершенно беспрецедентном и

недостижимом ранее уровне.

Все это было, наверное, и хорошо. И уж конечно хорошо для бизнеса

Кибердайна. Но Скайнет делал именно то, что и предсказывала Сара Коннор.

Он самонастраивался, превращаясь почти что в человеческое существо — или

даже более того.

……………………………

Когда Ева бросилась на них, оба военных пригнулись и открыли огонь, целясь

поверх нее, просто чтобы напугать ее. Они не видели никакой серьезной угрозы

от безоружной обнаженной женщины.

Она ударила человека покрупнее по голове, когда они столкнулись телами,

.

проломив ему голову единственным ударом. Когда другой попытался было

оказать ей сопротивление, она развернулась и отшвырнула его. Он отлетел

назад, упав на одно колено. Ева схватила его за горло и свернула ему шею. Она

подбросила его на добрый десяток футов вверх, и он рухнул лицом вниз на

дорогу, скользя по проезжей части и сдирая кожу.

Ева взяла у здоровяка пистолет Беретту М9, из которого было выпущено лишь

три пули. Она швырнула его труп в густой придорожный кустарник. Далее, она

раздела офицера поменьше ростом и переоделась в его форму, решительными и

осознанными движениями. Его труп она выбросила туда же, рядом с первым.

Его брюки и рубашка висели на ней мешковато, но они вполне ей подходили.

Она засунула свой пистолет за пояс, под рубашку.