Котов едва заметно поморщился при слове «наркотики», а вот идея насчет подруги заставила его задуматься.
– Мой сын даже алкоголь не употребляет, а к наркотикам у него стойкое отвращение, – с ноткой гордости в голосе произнес Илья Никитич. – Я воспитал своего сына морально устойчивым и приверженным правильным ценностям.
Я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Все-таки где-то под оболочкой лощеного бизнесмена спрятан маленький комсомольский функционер с веснушками на бледном носу и набором трескучих фраз на кончике языка.
Я пожала плечами:
– Людям свойственно меняться. А дети, вырастая, первым делом отбрасывают моральные ценности, привитые им родителями. Обычное дело. К тому же я не говорю, что ваш сын сидит на героине или употребляет, скажем, кокс. Наркотики бывают разные. Некоторые – неотъемлемая часть какой-либо субкультуры. К примеру, абсент был непременной частью жизни поэтов-символистов…
– Вы думаете, Никита «подсел» на абсент? – недоверчиво спросил Котов. – Все-таки версия с женщиной кажется мне более убедительной. Странно, что я сам не подумал об этом. Мальчишка попал в лапы какой-нибудь профессионалки и слюни развесил. Знаем, как это бывает.
Котов заметно повеселел. Теперь ситуация представлялась миллионеру не такой безнадежной – вместо непонятной, необъяснимой проблемы перед нами виднелись вполне разрешимые трудности. Стоит разобраться с ними – и все станет хорошо! Илья Никитич слегка изменил позу, расслабился и перестал стискивать руки.
– Вы там пожестче с этой девицей, – недобро улыбнулся Котов. Видимо, в его сознании уже сформировался образ итальянской профурсетки – виновницы всех бед его мальчика.
– Я готова приступить к работе, – кивнула я. – Последний вопрос – каким образом вы сами пробовали повлиять на сына?
Котов снял очки и принялся протирать их белоснежным платком. Ага, понятно. Этот прием используют в разговоре, когда хотят потянуть время, чтобы сформулировать ответ… или придумать правдоподобную ложь. Время шло. Я терпеливо ждала. Наконец миллионер водрузил очки на место и проговорил:
– Я много раз беседовал с Никитой по телефону. Возможно, в последний раз я был излишне резок… и наговорил лишнего. После этого разговора Никита перестал отвечать на мои звонки. Но я знаю, что с сыном все в порядке, потому что он созванивался с матерью. Вы же понимаете, она куда мягче… матери готовы простить своим ангелочкам все. Включая убийство…
Я напряглась. Неужели проблемы юного Котова куда серьезнее, чем пытается представить его отец? Неужели мальчик впутался во что-то уголовное?
– У вас есть основания для такого предположения? – вкрадчиво поинтересовалась я. Вообще-то мне приходилось вытаскивать клиентов и не из таких передряг, но это не совсем мой профиль работы. Грамотный юрист принесет гораздо больше пользы, чем телохранитель, если речь идет о преступлении…
– Вы неправильно меня поняли. – Голос миллионера снова сделался холоден. – Мой сын ни в чем подобном не замешан! Он ра-зумный, законопослушный молодой человек.
Ага, все родители так говорят…
– Думаю, мы обсудили все. – Илья Никитич, похоже, решил поскорее закончить неприятный разговор. – Остались детали – оплата.
Я приятно улыбнулась, и вопрос с оплатой был решен к обоюдному удовольствию.
С визой у меня проблем не возникает – дело в том, что у меня есть вид на жительство в Евросоюзе. Точнее, в Германии. Один человек, художник, с которым мы познакомились при весьма драматических обстоятельствах… в общем, этот человек меня ждет. Так мне и сказал: «Евгения, я буду ждать столько, сколько понадобится. И никакая другая женщина мне не заменит тебя». Поскольку я вовсе не собираюсь связывать с ним мою жизнь, у него высокие шансы дожить до конца дней холостяком. Но пусть ждет! Не я же его заставляю. По-моему, ему просто нравится жить одному, а его слова – это просто отмазка, позволяющая отбиваться от хищных дамочек, так как мой друг художник не только богат, но еще и очень красив… В общем, он сделал мне вид на жительство, так что в Италию я въехала без проблем.
Из Тарасова самолеты в Италию не летают. Я взяла билет на самолет до Москвы, а уже оттуда лайнер компании «Меридиана» доставил меня в аэропорт Марко Поло в Венеции. Адрес Никиты дал мне его отец. Багажа у меня не было – только легкая спортивная сумка. С собой я взяла немного вещей, необходимых для поездки, да еще минимальный набор снаряжения – на всякий случай. Я не собиралась задерживаться в Венеции надолго. Мало того – задание представлялось мне чрезвычайно легким. Избалованный сынок миллионера закапризничал, решил сойти с рельсов, на которые поставил его отец и по которым по плану господина Котова должна была гладко катиться жизнь его сына. Что ж, Никите придется послушаться. Илья Котов не из тех, с кем можно спорить без вреда для своего будущего…
Сейчас я поговорю с мальчишкой, сделаю «расклад ситуации», как говорил наш инструктор в «Сигме», расскажу, чем грозит Никите конфликт с отцом. Два билета на дневной рейс до Москвы уже забронированы мной, так что уже завтрашним вечером Илья Никитич сможет обнять наследника… ну или выпороть фамильным ремнем, это уже не мое дело.
Но ситуация с первых минут вышла из-под моего контроля. Для начала Никиты не оказалось дома. На звонок никто не реагировал, окна выглядели безжизненными, даже жалюзи ни разу не дрогнули после получаса наблюдения. А жаль. Поговорка «дома и стены помогают» верна лишь отчасти. На самом деле в привычной обстановке человек расслаблен, а следовательно, более уязвим. Кроме того, интерьер, картины на стенах, безделушки на письменном столе могут много рассказать о владельце – нужно только уметь «прочитывать» эти послания. Я никогда не встречалась с Котовым-младшим, а всю информацию о нем получила от его отца. Хорошо воспитанный молодой человек, не замеченный ни в чем порочащем, испытывающий стойкое отвращение к наркотикам, выпивке и случайным связям… Возможно, сам господин Котов в эту чушь верит, но мне такой портрет кажется не очень-то правдоподобным. Так что осмотр жилища Никиты дал бы мне шанс узнать парня получше.
Пришлось использовать запасной вариант. Я достала телефон и набрала номер Никиты. Приятный женский голос любезно сообщил мне, что абонент недоступен. Я огляделась по сторонам. Туристическая столица Европы выглядела на редкость непривлекательно – даже мой провинциальный, продуваемый всеми степными ветрами Тарасов и то смотрелся презентабельнее. А тут неслись по небу темные облака, ветер рвал в клочья воду каналов, ледяные брызги прогнали редких туристов от воды, и даже гондол не было видно. Где искать Никиту, я не имела понятия. Котов-старший не знал, с кем общается его сын, второй год проживая в Венеции.
Разыскивать Котова-младшего через учебное заведение, где тот пытался сделаться искусствоведом, совершенно бесполезно. Сейчас в Европе все настолько боятся террористов, что координат Никиты мне не дадут.
Я решила действовать по-другому. Решительно подошла к двери и позвонила. Вышел консьерж, по виду больше напоминавший охранника. Мой итальянский слишком хорош для выбранной мной роли – я ведь знаю, какова репутация «русских» за границей, поэтому разговор я начала на ломаном английском:
– Добрый день! Не могли бы вы мне помочь? Я ищу господина Котова, который проживает в квартире 2 «Б». Никиту Котова. Я его родственница из России. Приехала всего на несколько часов, а Никиты нет дома. Что же мне делать?
Я включила глупую улыбку и похлопала ресницами. Этот нехитрый прием очень помогает в разговоре с мужчинами средних лет – собеседник сразу же преисполняется чувства собственной значимости, начинает поглядывать на тебя сверху вниз и даже старается помочь некомпетентной идиотке. «Метод хамелеона», простейший вариант. Срабатывает десять раз из десяти.
– Синьор Котов здесь не живет, – сочувственно глядя на меня, сообщил консьерж. – Так, появляется раза два в месяц.
– Может быть, вам известен его новый адрес? – Я беспомощно взглянула на мужчину. – Или адрес, по которому для него пересылают корреспонденцию?
