– Поняла.
Отвела взгляд, нервно теребя светлые пряди, завязанные в низкий хвост. Дура, ну как есть дура.
– Пойдем, – обнял за плечи Спящий, прижимая к себе. – Надо поговорить. Давно уже.
Вот… мужчина, а?! «Надо поговорить!» – сказал он, увлекая за собой девушку, которая уже полторы недели пытается отловить поганца! Даже удовольствия высказаться лишил!
Ладно, успеется. А пока… пока надо оторваться от тепла его тела, которое кажется таким невыносимо родным, что совсем не хочется отстраняться, и пойти туда, куда Ар соизволит сводить.
Сказать это, особенно мысленно, было просто. Но очень сложно сделать, тем более что господин Анли-Гиссара и сам медлил, по-прежнему прижимая меня, легонько поглаживая спину и касаясь щекой волос.
– Ты последняя сволочь, – тихо сказала я.
– Знаю, – грустно согласился Арвиль, второй рукой начиная перебирать мои волосы. – Но это смотря с какой стороны…
– Вот сейчас и расскажешь, – мрачно проговорила я и со вздохом высвободилась из его рук, напоминая себе, что некоторых пока не простила. – Тезисами изложишь и сопроводишь логической цепочкой, по которой пришел к таким замечательным выводам.
Он внимательно взглянул на меня фиолетовыми глазами и молча протянул руку, куда я, не колеблясь, вложила ладонь. Дальнейший путь был недолгим. Сначала по главным коридорам, потом – по тайным ходам.
– Зачем тут-то? – спросила, пробираясь по узкому туннелю вслед за хейларом.
– По главным путям долго, – не оборачиваясь бросил Арвиль. – А время – материал хоть и тягучий, но крайне дефицитный.
Сначала я услышала шум падающей воды, потом увидела впереди свет. Солнечный свет. Не искристое потустороннее сияние магии Анли-Гиссара, а настоящий! Мягкий, янтарный и невыносимо притягательный!
Я так скучала по солнышку…
Больше – только по мужу. Мысли о Ринвейле отозвались привычной тупой болью в сердце, но я усилием воли задвинула их подальше. Не время. Про Вейла – потом. Сейчас надо разобраться в отношениях с другим близким и дорогим мужчиной.
Когда мы вышли, я сначала зажмурилась от лучей, резанувших по привыкшим к полумраку глазам, а потом застыла… Потому что шумел водопад, рассеивая по лицу мельчайшие брызги, потому что вокруг витал аромат солнца, зелени и воды… потому что некоторые снова меня обнимали, тихо говоря на ухо:
– Аккуратно, тут край очень близко.
Арвиль, Арвиль… Как сложно все у нас с тобой.
Ты мне очень нужен и важен, я ни с кем не чувствовала себя так хорошо и спокойно, как с тобой. Ты как… продолжение меня. А без частицы себя очень плохо. Не знаю, откуда появился такой эффект, но сейчас, когда Арвиль после стольких дней отчуждения снова был рядом, я трепетала от счастья.
Постепенно глаза привыкали и, прищурившись, я рассмотрела место, куда меня привел хейлар. Ущелье! Такое… дикое! Первобытное, без следов вмешательства каменщиков: даже переправа через маленькую, но очень бурную речку – просто кусок гранита, навек застывший чуть изогнутым мостом. После великолепия Анли-Гиссара этот уголок дикой природы был мне очень… мил. Да, мил сердцу. Почти до сладкой боли. Не идеальный, в чем-то грубый, но свой.
Арвиль спрыгнул на нижний уступ, развернувшись, поймал меня и аккуратно поставил рядом. Взял за руку, переплетая пальцы, и мягко потянул на гранитный мостик. Там снял камзол, кинул его на камень, жестом предложив сесть, затем опустился около меня.
Мы молчали. Я смотрела то на Сотника, то на поток, несущийся из-под ног во тьму ущелья. На Арвиля смотреть было интереснее… и грустнее. Во-первых, хейлар казался уставшим. Под глазами залегли тени. Он выглядел бледным и каким-то очень… зрелым. От мальчишки, которого я встретила в сновидении с Вейлом, остались только яркие аметистовые глаза и встрепанные черные волосы.
Стало стыдно, что я отвлекаю его по такой ерунде, как уязвленное самолюбие. Его бы не на разговоры тащить, а в постель, отсыпаться. А еще… еще с ним было до боли хорошо. Вот так сидеть, держа за руку и положив голову на плечо. Просто хорошо, просто тепло и спокойно.
– Какой же ты еще ребенок, – грустно сказал Арвиль, невесомо погладив меня по волосам. – Мы с твоим мужем – законченные извращенцы!
– Э-э-э? – опешила я.
– Я о том, что ты – такое мелкое создание, а желания в твой адрес – самые взрослые, – хмыкнул Спящий.
– Мы уже обсуждали это. И, кажется, пришли к консенсусу. – Я отвела взгляд, нервно потеребив манжету рубашки. – Ар, я не хочу тебя терять. Но сейчас… ты отдаляешься, у меня тоже появляются дела и заботы. И если мы оба не будем пытаться сохранить дружбу, скоро попросту разбежимся по разным углам. И… и все.
– Ирьяна, – снисходительно хмыкнул господин Анли-Гиссара. – К сожалению, так легко и просто это не решается. И всему есть причины.
– Знаю! – Я вскинулась, глядя на хейлара, который с прерывистым вздохом запустил пальцы в неровно обрезанные волосы и несильно дернул. Попыталась собрать разрозненные мысли и объяснить: – Арвиль, вспомни, сколько всего случилось. Мы прошли через Изначальную империю, а потом и через твой смертельный аттракцион по имени Анли-Гиссар! Я тебя разбудила… Неужели на этом все закончится? Почему ты меня избегаешь, я понимаю. Но мог бы сам сказать, по какой причине хочешь так резко ограничить общение? Ты ведь прекрасно знаешь, насколько мне нелегко сейчас… без тебя! А ты просто оборвал все нити!
– Не знаю, с чего начать, – неожиданно признался Ар, мягко поглаживая мою ладонь большим пальцем.
– И все же попробуй.
– Да, я бегаю из-за влюбленности. Стараюсь держаться как можно дальше, потому что считаю это благоразумным. Со дня на день появится твой супруг, и я должен быть к этому готов, чтобы не сорваться, – спокойно признался Спящий, щуря яркие фиалковые глаза. – И в этом свете ты считаешь мой поступок неверным?
– Считаю его необдуманным, – честно ответила и вздрогнула от едва заметной перемены в лице хейлара. – Ты принял решение за нас двоих, не поставив меня в известность. Стало быть, я невольно рушу твои планы.
– Я не был готов к разговору, – потер висок Сотник, устало улыбаясь. – Ирьяна, это узы. Узы, которые появились во время нашего путешествия. Сейчас они рвутся, потому нам и плохо.
– И что делать? – беспомощно развела руками я. – Ты же понимаешь, почему тебя ко мне тянет. Ар, это элементарная физиология плюс привязанность.
– Почему – дело десятое, – отмахнулся Арвиль. – Проблема есть, и это факт.
Спящий снова притянул меня, касаясь губами виска, потом немного отстранился и горько рассмеялся:
– Вот я идиот, а? Сам же знаю, что дистанция сейчас главное, но удержаться не могу.
– Не идиот, – потерлась головой о его плечо, понимая, что тоже совершаю редкостную глупость. – Это и называется привязанностью, Арвиль. Думаю, если бы ты меня любил, не смог бы удержаться от искушения видеть.
– Малышка, что ты знаешь о любви? – открыто рассмеялся хейлар. – Больше меня ты осведомлена исключительно в постельном плане. Морально – такая же, как я. И своего мужа не любишь. По вышеуказанным тобой же причинам. Ты его бросила, дорогая моя.
– Дорогой мой, – в том же тоне откликнулась я. – Отношения с Вейлом тебя не касаются. Мои чувства к нему, их сила и природа – тоже не твое дело! Сама разберусь.
– Еще одно подтверждение, – пожал плечами Спящий, с деланым равнодушием глядя перед собой. – Милая, а тебе не кажется показательным, что всего после полутора недель разлуки со мной ты мучаешься, стараешься поговорить и все выяснить? Напомнить, как давно ты не видела своего рыжего дракона?
– А кто спорит? – Я улыбнулась, запрокидывая голову и подставляя лицо под тепло солнечных лучей и легкую морось водной взвеси. – Но, Ар, кем бы я была, прыгая по мужикам? Вот потому нет. Я выбрала Ринвейла, я к нему неравнодушна… а любовь – слишком сложное и многокомпонентное чувство, в котором главное – обоюдное желание его сохранить. У нас с мужем такое желание есть. – Взглянула на Арвиля и все же решилась высказать мысль до конца. Чтобы не было ошибок, обид и недомолвок. – Да, мне без тебя плохо. Ты родной. И я верю… я знаю, что эту болезнь ты перерастешь. Если говорить совсем откровенно, она у тебя наверняка лишь до выхода в мир. Стоит познакомиться с другими девушками, и… все. Увлечешься кем-то иным.
