- Так Миризе ж бывший дом Лирка купил с огромным садом, а Фе там обнаружил какие-то необычные растения, вот и заинтересовался хозяином сада.
- Ладно, проехали, у кого-нибудь есть предложения, рекомендации?..
... – Я не пойму, неужели так сложно определить круг лиц, проявлявших интерес к Лирку? Саймон, ты что молчишь?!
- Ну, Ферехт... – неуверенно сказал тот и посмотрел на своего начальника несчастными глазами, закончив: – ...был последним, про кого мы узнали.
- Нет, опять этот скрад, да что ж это такое!!! Он везде влез! С ума сойти!
- А может, это он? – также нерешительно спросил Саймон.
Фред, огромный рэрд, покрутил пальцами в районе своего виска:
- Не говори фигню.
- Почему – фигню? – обиделся Саймон. – Очень даже не фигня!
- Воркен, расскажи ему, я больше не могу!
- Ну, это давняя история, короче, так, когда нас признали в Лискар и выделили планету для проживания, мы сами по определенным алгоритмам стали искать подобных себе, рассчитывая, конечно, в первую очередь отыскать наших. Ферехт выпал сразу же в первом десятке имен с анормальным поведением, резко выпадающим из стандартного. За ним долго наблюдали, наши подняли на него все, что было. Но попали в пустоту. Дело в том, что он сразу по прибытии сюда потерялся и остался один в чужом окружении, поэтому, естественно, Ферехт всегда выделялся на фоне обычных рэрдов. Он всегда был самостоятельным и независимым, практичным и одновременно совестливым, и очень доброжелательным ко всем, всегда всем стараясь помочь, даже когда его не просили. За это все окружающие уважали и по-своему ценили его, и до сих пор уважают и ценят, прикрывая все его выверты и похождения. Одно выступление на Земе чего стоит! В Анклавах к его словам всегда прислушиваются. Мальчишкой он всегда старался быть нужным, иначе бы просто не выжил в одиночку. То есть он в Лискар ВСЕГДА был таким необычным, странным, назови, как хочешь. Но! Он никогда ничего не скрывал и вел себя естественным образом, у него гибкий ум, абсолютно нехарактерный для скрада, но ведь мы и не знаем, откуда он взялся, дело в том, что при прохождении сумеречной зоны у многих из этого каравана возникли проблемы с памятью, а он вообще ее потерял и начал жить фактически с чистого листа. Оттуда и странности в его поведении, для него не существует понятий приличия, принятых среди нас, он, словно маленький ребенок, плюет на все наши заморочки и живет так, как считает нужным.
- Ничего себе, а сколько ему было лет, когда он тут очутился?
- От восьми до десяти лет, приблизительно где-то так.
- Несчастный ребенок, как он вообще тут выжил?
- Выжил, надеясь лишь на самого себя, выкарабкался и вполне ничего так устроился. Короче, проехали, не напоминайте мне больше о нем. Он, да, странный, но не больше того. Следующая кандидатура?..
... – О чем ты говоришь?! Неужели ты думаешь, что Измененный связался бы с нами?! Да ни в жизнь!
- Слава Богам, что Фе не Измененный. С этими не договориться, а уж помогать они точно нам никогда не станут. Да, Ферехт – не подарок, но за неимением лучшего более чем сойдет.
- Да где ты лучше Фе найдешь? Я с ним легче договорюсь или попрошу о помощи, нежели кого другого. Если он дал согласие, оно незыблемо, в отличие от даже тех же силлуров или зайсаа. И на него всегда можно рассчитывать. Вот какого Згана ты тогда не заключил с ним договор, а, Вазрг?
- Согласен, это моя вина! Я был молод, а подсказать мне в тот момент было некому. Фактически он стал тогда нашим единственным партнером, который добровольно пошел на контакт с нами. И я всегда это ценил и буду ценить, несмотря ни на что, – дернул головой синх, глянув в сторону нагло расположившегося в кресле кирса. – Думаю, кое-кто, присутствующий при нашем разговоре, присоединится к моим словам.
Кирс важно кивнул головой, щелкнув языком, подтверждая сказанное Вазргом.
Так Фе в очередной раз выпал из поля зрения безопасников всех родов и мастей, даже не подозревая об этом.
А на Земе Василий, читая общую сводку происшествий, тихо вздохнул и не смог даже представить себя на месте Фе, и как поступил бы он, найдя могилу своего напарника, ушедшего в Мир Теней во второй раз. И твердо решил, как только появится свободное время, съездить к Фе для оказания хотя бы моральной поддержки.
Мири опустился на низенькую скамейку, расположенную в уютном тихом уголке большого сада имения Лоирэ на Мкассе. Именно здесь посадили присланные Фе в подарок деревца – три небольшие бириссы, три ростка священного дерева ири, по два саженца четырех еще каких-то незнакомых рэрди деревьев и десятка полтора декоративных и плодовых кустарников. Когда сажали, Камитран поклялся убить садовников, если те их посадят неправильно, и деревца погибнут. Поэтому все над ними дрожали и ухаживали изо всех сил. Здесь же выложили вырезанные Фе и отправленные в свернутом виде на Мкассу пласты земли с травой земов, которые сами Лоирэ привезли с Ойлуры. Травка прижилась, зазеленела и радовала глаз всех забредающих в этот уголок сада.
Тут было тихо, Мири здесь отдыхал от непривычной ему домашней суеты и мельтешения множества рэрдов и рэрди. Он лишь теперь понял, как, оказывается, замечательно ему жилось в их Лесном доме. И впервые в сознательной жизни был предоставлен сам себе. У него, наконец, появилось время подумать о муже, о семье, о детях, о себе и своей бестолковой жизни, о том, что было, есть и будет, помечтать о будущем, попытаться спланировать свое будущее как семейное, так и профессиональное.
Оказывается, рэрди даже не представлял своей привязанности к своему Зорги. Он так скучал по мужу! Ему было непонятно, почему ему так внезапно стало без него тоскливо и почти невыносимо. Ведь Фе часто уезжал по делам, оставляя Мири одного, да и сам он уезжал на целых пять дней в космопорт... Правда, они никогда не были так далеко друг от друга. Эту бездну расстояния между ними Миризе ощущал физически, потому что теперь он ощущал себя оторванным ветром листиком бириссы, который унесло от Фе далеко-далеко...
А еще здесь, у Лоирэ, Миризе ужасно раздражало, что все домочадцы Лоирэ и их гости провожали его оценивающими, а некоторые – и раздевающими бесцеремонными взглядами, будто он неведомый и диковинный зверек, от которого не знают, что ожидать. Исинэ как-то сразу, едва прилетели, оторвались от него и отправились в свободное плавание по просторам поместья. Они, в отличие от своего папы, были весьма коммуникабельными, даже чересчур. Исинэ очаровали всех. Стоило им появиться где-то, как все начинали улыбаться, шутить и тормошить таких забавных малышей. А те звонко смеялись, верещали и визжали от удовольствия.
На третий день Мири углядел Ангра, явно никуда не спешащего, и обрадовался.
- Дед, ты мне скажи, я что, так похож на свободного или гулящего рэрди?
Ангр нехорошо прищурился, разглядывая внука:
- Нет, не похож, совсем не похож! А...
- Так вот, если не похож, то передай, пожалуйста, всем своим и находящимся тут в гостях рэрдам, чтоб держались от меня подальше и не тянули ко мне свои загребущие лапы, иначе я за себя не ручаюсь! У меня, между прочим, есть старший муж! Если бы он приехал сюда со мной, никто ко мне ближе чем на метр и не приблизился бы! Послушай, я, что, как-то неправильно себя веду или одеваюсь вызывающе, что они ко мне все лезут, будто вокруг меня чем намазано? Зато все рэрди от меня шарахаются, можно подумать, я какой-то некультурный и дикий! – возмущенно высказал свои претензии деду Мири.
- Это кто тебя руками трогает?
- Какая разница, кто! Мне не нравится, когда меня трогают руками! Я порядочный замужний рэрди, и мне неприятны чужие прикосновения. У нас на Ойлуре не принято так себя вести.
- Ну что ты, Мири, не злись! Просто ты не беременный...
- А с какой стати я должен быть беременным?! Я что, каждый год должен рожать?! Покажи, где это написано! Мне мой старший муж сам лично сказал, пока исинэ не подрастут, он против второй беременности, поскольку я не справлюсь с ними одновременно.
