—Ты прав. — Тон Евы снова смягчился. Немного подумав, она произнесла: — А может, все-таки стоит поискать такой ключ? На­пример, указание на то, каким курсом они могли воспользоваться с наибольшей долей вероятности? Возможно, Мэри... может быть, она в разговоре с тобой случайно упомянула какое-нибудь место, которое ее особенно интересовало?

— Ну... гейзеры в Аримане, — ответил Дэн безнадежно. — Но в последнем сообщении, которое мы от них получили, говорилось, что они только что там побывали и теперь направляются дальше.

— Верно. Я сама прослушивала эту пленку несколько раз.

— А может, ты подала им какую-нибудь мысль, Ева? Ты ведь с ними много общалась, пока они были тут?

—- Это верно. Но я много что рассказывала им о местных чуде­сах. Ральфа, например, особенно интересовали здешние крупные животные. — Она вздохнула. — Я даже предложила ему поискать стадо теразавров. Мы слетали в Айронвуд, откуда пришло сообще­ние, что они там появились, но к тому времени стадо ушло на север, и хотя следы были весьма отчетливы, впереди образовался грозовой фронт. Я с большим трудом уговорила Ральфа, что в таких условиях лететь в том направлении просто глупо. Только потому, что воздушные потоки в Низинах движутся медленно, эти верхне­американцы считают, что их сила невелика... Нет, Ральф, конечно, умен, он понимает, что правильно, а что нет, но и в нем есть эдакая беззаботная удаль. Но чего это я разворчалась? Мы... — Она вне­запно оборвала фразу. — Что с тобой, Дэц? — спросила она почти шепотом.

— Возможно, это и есть тот ключ, который мы ищем! — Ветер почти заглушил его слова.

— О чем ты? — Ева крепко схватила его за руку. Только позже он обнаружил, что ее ногти слегка поцарапали ему кожу.

— Теразавры... Ты же знаешь, летом они откочевывают в более высокие места. Билл мог пообещать Локаберам отыскать стадо, может, даже то самое, которое вам найти не удалось. Сверху ведь следы стад видны великолепно. — Дэн прижал к себе девушку. — Ты замечательная девчонка, Ева! Может, это и ложный след, но сейчас это все, чем мы располагаем. И это не мало! С наступлением утра я вылетаю.

У Евы брызнули слезы, но голос даже не дрогнул.

— Я тоже лечу. Тебе понадобится помощь.

— Что? Конечно, я возьму напарника.

— Этим напарником буду я. Я отлично вожу машину и из писто­лета стреляю и оказываю первую помощь не хуже любого другого. А потом, разве я не заработала свое право лететь?

За несколько лет работы исследователем Дэн Коффин не раз возвращался в Верхнюю Америку. И не только потому, что ученые и планировщики нуждались в его информации о планете, которую они надеялись заселить своими потомками; у него и самого неред­ко возникала необходимость обсудить задачи новых экспедиций и договориться об их снаряжении. Кроме того, там жила его семья и его друзья.

Да и вообще в тех краях он отдыхал и телом, и душой. Верхняя Америка лежала выше пелены облаков, окутывающей почти посто­янно большую часть планеты. Небо Верхней Америки отличалось необычайной чистотой, ее зимы были снежными, а летом прохлад­ные бризы умеряли жару. По сравнению с Низинами это была почти что Терра.

Вернее, так казалось Дэну, пока постепенно его не стали посе­щать сомнения в правомерности подобных сравнений. Он ведь получил образование, и ему были известны различия. Солнце Тер- ры было меньше по размерам, хотя и более активное, его свет был скорее желтым, чем оранжевым. Терре требовалось 1,7 рустамских года, чтобы обойти вокруг солнца: но зато оборот вокруг своей оси она совершала за 24 часа. У нее была всего одна луна, огромная, но расположенная дальше, чем луны Рустама, и она казалась вдвое меньше, нежели Ракш, и ей требовалось 11 дней (или 30.земных суток), чтобы пройти все фазы. Если здесь Дэн весил сто килограм­мов, то на Терре его вес равнялся бы всего восьмидесяти. В своей основе жизнь на Земле и Рустаме была сходна, но далеко не иден­тична. Например, на Терре листва не имела того синеватого отлива, как здесь, и никогда не бывала желтой или коричневой, кроме как в период увядания.

Роясь в памяти и задавая точно сформулированные вопросы, Дэн вскоре понял, как плохо пожилые люди — даже те, которые достигли зрелости на Терре, даже когда они пользовались книгами или кинолентами, — умели передавать другим свои впечатления о том, какова же она была — эта Матушка-Земля. Может быть, ре­ально существующие различия между обеими планетами усиливали чувство отчужденности, благодаря чему восстановить полностью память о прошлой жизни становилось практически невозможным. И если это так, то что же говорить о тех рустамцах, которые роди­лись уже туг? А как будет с теми детишками, которые уже начали появляться у этой молодежи?

Так нужна ли в действительности Дэну Коффину эта самая Верхняя Америка?

Большинству людей на планете она была жизненно необхо­дима. Давление воздуха в Низинах было для них слишком высо­ким, они быстро заболевали, если проводили в этих условиях хотя бы короткое время. Долгое же пребывание в Низинах вызы­вало неизбежную смерть. Но тело Дэна прекрасно переносило эти условия, оно великолепно в них функционировало. Факти­чески при каждом возвращении в Верхнюю Америку он ощущал, как ему не хватает того убыстренного обмена веществ, который обусловливал особую жизнестойкость его организма, не хватало чистоты звуков и богатства запахов. К тому же Верхняя Америка была чрезмерно населена. О, конечно, на тамошних фермах еще и сейчас было много необработанной земли, но будущее принад­лежало тем, кто сможет селиться в Низинах. Уже сейчас этот дикий, дивный и бесконечно заманчивый мир принадлежал та­ким людям.

Дэн продолжал получать радость от своих приездов домой, ему нравилось менять темп жизни, встречаться с новыми людь­ми, наслаждаться удобствами цивилизации, нравилось даже бражничать в тех немногих заведениях, которые Анкер содержал специально с этой целью. Но возвращение в Мунданс было все­гда счастьем. Особенно ясным это стало, когда сюда прибыла Ева Спейн.

Подобно Дэну, Ева была экзогенным ребенком; ее родители были подобраны специально с таким расчетом, чтобы их потом­ство могло переносить плотную атмосферу. Результат оказался в высшей степени удовлетворительным. Дэн и Ева могли спу­скаться к берегу океана и чувствовали себя там отлично. Это делало их естественными партнерами. Большинство из тех, кто начинал заселять Низины, даже не пытались спускаться так низ­ко. Станция Мунданс находилась на высоте двух километров над уровнем океана. Когда-нибудь человечество будет жить на Руста­ме повсюду, и эта эволюция не потребует особо долгого времени. Ибо те немногие, которые и сейчас уже не имеют никаких ограничений, наверняка будут передавать свои качества по наследству.

Дэн и Ева... Они прекрасно вместе работали, они нравились друг другу, у них не было страстного романа, но зато между ними существовало все возрастающее притяжение, и их брак со всех точек зрения был желателен и естествен. Но тут впервые после окончания школы Дэн встретил Мэри Локабер.

Летнее солнцестояние приближалось, и на этих высотах день продолжался сорок два часа. Поисковая партия намеревалась не потерять ни минуты этого времени. Их аэрокар поднялся в воздух еще до того, как первые лучи солнца слегка подсветили изнанку облаков на востоке.

Тучи опять покрывали небо. Дэн вспомнил, как Мэри удивля­лась тому, что он легко переносит эти почти вечные сумерки.

— Да нет, тут совсем не темно, — ответил он. — Это еще одно обстоятельство, которое тебе необходимо испытать самой, чтобы понять.

И вот наконец-то она прилетела сюда и... — Его пальцы побе­лели, сжав рукоять управления.

Ева оторвала взгляд от леса. Под этим серебристым небом, в отсутствие четких теней, цвета древесных крон были чрезвычайно разнообразны и нежны. Их бесконечность нарушалась лишь то появлением высокого вулканического пика, то блеском водопада или широкой реки. К северу открывался великолепный вид на более высокие районы Низин. В нескольких километрах от них в воздухе крутился вихрь бесчисленных птичьих стай.