Пытаясь хоть новыми впечатлениями перебить навязчивые образы в голове, Маркус даже несколько раз присоединился к Калленам на охоте. С Карлайлом все прошло не особенно хорошо – удовольствие от погони за оленем не шло ни в какое сравнение с мерзостью его вкуса, так что пришлось срочно бежать в Порт-Анджелес, чтобы запить эту гадость. С Эдвардом охота сложилась поудачнее – и с хищником поборолся, и вкус пумы оказался на удивление неплох. Младший Каллен сочувственно порекомендовал не отчаиваться и привел собственный пример почти векового ожидания суженой. Маркус так и не понял, было это от чистого, но недалекого сердца, или телепат тонко издевался.
В очередной раз Вольтури отправился на обход побережья. Ему всегда нравилось наблюдать за морем, вечнодвижущейся стихией с вечноменяющейся оправой из скал. И вот, подходя к одному из своих любимых мест, Маркус увидел нечто, заставившее его буквально окаменеть. Прекрасная фигурка обнаженной девушки, раскинувшей руки, как бы приветствуя ледяной октябрьский ветер, замерла на самом краю обрыва. Ветер усиливался с каждой секундой, начинался дождь, волны угрожающе скалились белыми бурунами, но казалось, что незнакомка просто наслаждается всем этим.
«Океанида», - промелькнуло в голове у Маркуса, который просто не в состоянии был отвести взгляд от подтянутой смуглокожей красавицы, черные волосы которой трепал яростный ветер.
И тут девушка шагнула вперед. Непонятно откуда взявшийся инстинкт спасателя завладел телом вампира, даже прежде чем включился разум. Маркус неожиданно обнаружил себя рассекающим ледяную глубину океана в поисках незнакомки. Как ни странно, девушка отыскалась уже на поверхности, причем, судя по недовольным крикам полным непечатных выражений, в обществе Вольтури ей было… некомфортно. Не обращая внимания на шумовые эффекты, вампир решительно потащил свою некультурную «океаниду» к берегу, огибая при этом скальные выступы. И только достигнув пологого намека на каменистый пляж и отпустив девушку, Маркус смог ее нормально рассмотреть и замер.
Эти глаза, полные ярости и ненависти, преследовали его уже больше года. Только напрасно он пытался подобрать к ним лицо – перед вампиром стояла огромная серая волчица. И тут потрясенный вампир с удивлением отметил, как ненависть у нее в глазах замещается какой-то беззащитностью, робостью, нежностью и отчаянием. Раздался отдаленный вой понятного происхождения, и произошло обратное превращение. Стоявшая напротив Вольтури девушка дрожала и тоже не могла отвести от него взгляд. В голове у Маркуса все перемешалось, светлый образ Дейдемы, помахав ручкой, испарился, а глаза наконец-то обрели свое лицо. Вампира затопил такой водоворот, казалось, давно забытых чувств, что он бы не удивился, если бы забилось его молчавшее уже полторы тысячи лет сердце. Невыносимое желание дотронуться, защитить, утешить, прогнать отчаяние из прекрасных черных глаз, заставить их пылать от страсти…
Почти не осознавая своих действий, Маркус шагнул к незнакомке, протягивая ей руку. С какой-то обреченностью во взоре, девушка двинулась навстречу и, всхлипнув, ухватилась за предложенную конечность. Необычное ощущение раскаленной ладошки в его руке казалось таким желанным и правильным, что вампир осторожно, как хрустальную вазу, привлек девушку в свои объятия. И все стало на место. Маркуса заполнило чувство дома, как будто мир прекратил свое существование, и осталось только это горячее и дрожащее в его ледяных руках прекрасное тело.
Девушка, в свою очередь, отчаянно простонав «ненавижу кровососов», прижалась к вампиру и, как будто отпустив себя, разрыдалась.
Маркус опустился на камни, прижимая к себе и укачивая обретенное сокровище. Единственным желанием его было, чтобы слезы прекратились, он хотел видеть только счастье в этих глазах. В некоторой степени вернувшийся разум различил среди бессвязных всхлипов слова «проклятый импритинг», «за что мне такое» и уже знакомое, но вполне ожидаемое «ненавижу кровососов».
Губы сами прижались к мокрой темной макушке с нежным поцелуем, ноздри широко раздувались, впитывая почему-то не вызывающий раздражения и такой желанный запах. Разум, громко кричавший, что нормальные вампиры оборотней убивают, а не целуют, был послан к Дейдеме.
Девушка вздрогнула и подняла голову, встретившись с Маркусом взглядом. Вампир, чуть отстранившись, нежно пробежался кончиками пальцев по раскаленной коже лица, изучая, утешая, разглаживая горькие складки на лбу, чувствуя обволакивающее его теплое дыхание девушки. Он коснулся ее губ и тут же понял, что это не правильно, что на месте пальцев должны быть его губы. Девушка вздохнула и, пробормотав «пошло все на…», неожиданно прильнула поцелуем к жаждущим губам вампира.
Маркуса охватила такая волна страсти, что последние остатки разума улетучились, прихватив с собой самоконтроль. Из груди вырвалось рычание, вампир впился в такие желанные губы своей мечты, просто сминая их. Его язык ворвался в рот девушки, исследуя и сражаясь с ее языком. В черных глазах волчицы полыхала страсть, отчаяние испарилось, осталось только яростное желание. Поцелуй не прервался, когда горячие пальчики рванули рубашку и отшвырнули ее в сторону комком мокрой ткани. Руки вампира закончили исследование спины партнерши и уверенно обхватили ее ягодицы…
Счастливый Маркус лежал на камнях пляжа, волчица клубочком свернулась у него на груди.
- Как тебя зовут, нимфа? – нежно поинтересовался он.
- Ли, - нехотя отозвалась девушка. - Ли Клируотер.
- Маркус Вольтури, приятно познакомиться, - улыбнулся вампир.
Волчица застонала:
- Не везет - так во всем, мало того что кровосос, так еще и повышенной упыристости.
- О да, можно даже сказать "королевской". Хотя пумы тоже недурны на вкус, а волков я еще не пробовал. Но у меня еще все впереди, не так ли, любимая? – страстно прошептал ей на ушко вампир, демонстративно облизываясь.
