–Если нужда во мне будет, зовите. – Остановившись в городских воротах, обратился на прощание к горожанам Давид. – Где-бы я не находился. Чтобы не делал. Всегда на ваш зов откликнусь. – И пришпорив коня, выехал из города, более не оборачиваясь.
Горожане, еще долго стояли на городских стенах и печально смотрели в ту сторону, куда уехал княжич. Тяжким камнем на сердце, лег им отъезд Давида из города.
–Ну вот. Нет у нас теперь дома, друже. – Почему-то улыбаясь, хлопнул рукой по плечу Богуша Тур. – Теперь, мы мало чем от лихого разбойного люда отличаемся.
–Ну и чему тут радоваться? – Бросил хмурый взгляд на друга Богуш.
–Да я не радуюсь. – Отвернулся от него Тур. – Так, я пытаюсь свою грусть-печаль куда-нибудь поглубже засунуть. Да страх свой, перед неизвестностью, что нас ожидает, унять.
–Получается?
–Если честно, не очень. – Признался друг.
–Да ладно брат. Поживем, увидим, что нас впереди ожидает. Терзаться сомнениями, только понапрасну себя изводить. Глянь на Давида. Он спокоен, а значит, у него план имеется. А это в свою очередь значит, что и нам беспокоится особо не о чем. Да и вообще-то, это ты меня на этот поход подбил. Это тебе, меня успокаивать надо, а не наоборот. Так что прекращай, как ты выразился, грусть-печаль наводить. Раньше думать надо было.
–Да нет. Я за Давидом решил идти до конца. Здесь никаких сомнений. Только, не привычно слегка. Головой, да сразу в омут. Согласись, ведь трудно предугадать, как нас в Литве встретят.
–Как встретят, так и встретят. – Отмахнулся от Тура Богуш.
Примерно такие же сомнения терзали душу самого Давида. Только он своим людям вида не показывал, и старался выглядеть спокойным, и уверенным. А терзаться сомнениями у него было больше причин, чем у всех его дружинников вместе взятых. Как ни крути, а все же ему придется ответить за грехи отца. Да и не только отца.
Полюш, старший сводный брат, не пожелал с отцом в изгнание уйти. Если отец по принуждению родную землю воевал, то Полюш по своему желанию, ее кровью соотечественников залил. И ведь мало кого волновать будет, что он своего сводного брата ни разу в жизни в глаза не видел. И осуждает за то, что тот столько бед натворил, и в услужение к ордену подался. Про себя Давид одно решил. Как-бы его судьба не сложилась, но ордену он служить не будет. Это тот враг, который никогда ему другом не станет. Отец с детства ему говорил.
–Дело князя не искать личной выгоды, а служить своей земле, своему народу. В этом заключается наше главное предназначение. В этом весь смысл правления. Иначе и быть не должно. Так меня мой отец учил, так и ты своих детей учить должен будешь.
Правда, теперь пока не ясно, доживет ли он до того времени, когда собственной семьей да детьми обзаведется. Судьба изгоя и так тяжела. А с чужими грехами за плечами, и вовсе неподъемной сделаться может. После замятни, связанной с убийством Тройдена, многие князья из Жамойтии и Литвы в орден побежали. Поддержку да защиту там себе искать. Собственная выгода, дороже им родной земли стала. Видно, ничему их не научила судьба Прусских князей. Тех, кто Тевтонским льстивым обещаниям поверил.
А ведь, сколько Тройден трудов положил, помогая той же Жамойтии в общей борьбе, за право свободными жить. Да еще в то время, когда на саму Литву ополчившись, Галицко-Волынские князья татаро-монгол навели. Казалось, что под таким натиском никто не устоит. Шутка ли сказать, сколько народа тогда против Литвы ополчили.
Татары, заставили Глеба Смоленского да Романа Брянского, в той войне участвовать. Галицко-Волынские князья, Туравским да Пинским дружинам, наказали в бой идти. Правда, нужно признать, что Глеб с Романом так на войну спешили, что безнадежно от всех отстали. И до границ Литвы, так и не дошли. А Туровские и Пинские князья, вообще из своих городов не вышли. За что Мстислав Холмский их решил покарать, и разграбил Полесье.
Литве тоже изрядно досталось. Столицу, Новогрудок, полностью разграбил и спалил Лев Данилович Галицкий, опередивший своих союзников. Но не бывает, худа, без добра. Его жадность тогда многие жизни спасла. Нежелание делиться награбленным, рассорило его с союзниками. Татары, обидевшись, развернули своих коней и отправились по домам. Вслед за ними ушли и Галицко-Волынские князья. Понимали, что Тройден, так просто разорение столицы не простит.
Он и не простил. Но сейчас у князя на первом месте стояло восстановление столицы, и укрепление других городов. В Новогрудке возводят каменную башню. Такую же каменную башню возводят и во втором по значимости городе Литвы, после столицы, Городне. Город по совместительству, являлся центром Черной Руси. Так в те времена, земли Гродно называли на Западе. Тройден бросил все силы на строительство и на подготовку дружины. Оставив в покое на время, мысли об отмщении.
Не разобравшись, что к чему. И решив, что Литве нечем ответить. Лев Данилович Галицкий вместе с Владимиром Васильковичем Волынским, напали на Турийск и Слоним. Тройден тут же, в отместку, посылает воевать своего брата Серпуция Каменец. На долгую войну Галицко-Волынских князей не хватило, и они запросили перемирия. Тройден соглашается на мир, в обмен на возвращение пленных.
Главный враг не на Волыни и Галиции. Главный враг, орден. С ним бороться нужно, а междоусобная война приведет только к тому, что все под пятой окажутся либо Тевтонской, либо ордынской. Литва, ведь татар раздражает как бельмо на глазу. Последняя, неподвластная им, Русская область. Вроде и княжество не большое, а смотри, как за свою независимость зубами вцепилось. С мясом, с кровью вырывать ту свободу приходится. А они, мало того что крепче зубы сводят, так еще и огрызаются.
Договорившись о мире, Тройден, в союзе с Герденем, князем Полоцким, ведут свои войска в земли Ливонского ордена. И там берут в осаду Динабург, нынешний Даугавпилс. Начинается долгая осада этой сильно укрепленной орденской крепости, обнесенной каменной стеной. И пала бы твердыня, никуда бы не делась. Но никак не уймётся Лев Данилович. Снова в орде войска выпрашивает для совместного похода против Литвы. И ведь выпросил.
Татаро-монгольские силы возглавил воевода Мамшин. И сразу же никуда не сворачивая, и никого не дожидаясь. Видно, выучил уроки прошлого похода. Направился к Новогрудку. В этот поход, Лев Данилович сам не пошел. Отправил сына Юрия, боевого опыта поднабраться. Галицко-Волынские князья собрались возле Бреста.
–Ну, возле Новогрудка нам делать нечего. Татары там все подчистую выметут. Предлагаю времени даром не терять, а направиться сразу к Гродно. Там добра не меньше будет. – Предложил план военных действий Владимир Василькович.
–Согласны. – Поддержали его предложение Юрий Галицкий и Мстислав Луцкий.
Правда, под Волковыском, Юрий с Мстиславом решили, что добычу лучше делить на двоих, а не троих. Поэтому, соединив большую часть своих дружин, отправили их вперед. Ускоренным маршем. Вначале, для этой части дружины все складывалось удачно. Без особых хлопот грабеж шел полным ходом, пока о нем не узнали в Гродно.
Собрав воинов, Пруссы и Борти, которые в лице Литвы обрели новую родину, и получили здесь земли в обмен утраченных. Терпеть такой произвол не стали. Подкараулили разбойников и внезапно на них напали. Мало кому из Галицко-Волынской дружины, улыбнулось счастье убежать. В плен попал и возглавлявший это воинство воевода Таюм.
Горестную весть о поражении в стан князей, оборванный и без обуви, принес сын Мстислава. Разозленные таким развитием событий князья, на следующий день подступили к городу, и пошли на его штурм. Гродненцы не испугались. Они так энергично ответили, что после штурма нападавшие князья запросили мира. Бывает и такое.
Узнав об этом набеге, Тройден был вынужден снять осаду и спешно возвращаться обратно в Литву. Уже под Новогрудком, зачищая местность от находившихся там татар, он узнал об ответном ударе ордена. Помимо ливонских рыцарей, в то войско входили дружины Ливов, Земгалов, Летов и Куршей. А так же Немецкие и Датские рыцари-гости. Это воинство, теперь с упоением грабило Аукштайтию. Вся вина которой была в том, что ее жители хотели объединиться с Литвой, ради собственной свободы.
