Исламский Эмират Афганистан являлся частично признанным государством. Его признали и имели с ним дипломатические отношения три страны: Пакистан, Саудовская Аравия и ОЭА. После терактов 11 сентября эти страны разорвали с талибами дипломатические отношения.
2.3. Отношение США к движению Талибан (1994 – 2002 гг.)
Первоначально США приветствовали появление новой военно-политической силы в лице талибов. По мнению американского эксперта Р. Маккензи, Вашингтон рассчитывал на то, что талибы поставят заслон попыткам России и Ирана укрепить свое влияние в Афганистане. Кроме того, США и его союзники по НАТО рассчитывали, что движению Талибан удастся покончить с охватившей Афганистан анархией и междоусобицей, Запад, как выяснилось впоследствии, наивно полагал, что талибы ликвидируют лагеря для подготовки исламских террористов, покончат с наркобизнесом и создадут условия для возвращения во власть бывшего короля М. Захир-шаха. Американская администрация никогда не сбрасывала его со счетов. Наконец, все это должно было открыть для Пакистана, тогдашнего верного союзника США, путь в Центральную Азию [15, с. 43].
Однако, придя к власти, талибы не оправдали надежд США: они не только не ликвидировали лагеря подготовки боевиков, но и создали новые на территории ИЭА. Особое раздражение со стороны США вызывал Осама бин Ладен, которого талибы приняли у себя как почетного и дорогого гостя. К этому времени лидер Аль-Каиды уже успел стать для США врагом №1. Поэтому неудивительно, что политика американцев по отношению к талибам повернулась на 180 градусов. Апогеем ухудшения отношений между талибами и США стали взрывы 11 сентября 2001 года. Для США возникла непростая ситуация. Нужно было срочно реагировать на атаки. В конечном счете теракты послужили поводом для вторжения в Афганистан и свержения правительства талибов. Однако, французский политактивист Тьерри Мейсан в своей книге “9/11: чудовищный обман” ставит под сомнение версию о терактах и возлагает вину за происшедшее на американские спецслужбы, приводит убедительные доказательства своей версии. Тот факт, что книга была запрещена в США, говорит о многом [12]. Как бы то ни было, теракты 11 сентября дали прекрасный повод США для агрессии против Афганистана.
Следует обратить внимание на то, что термин “терроризм” сегодня используется очень широко. Его использование очень удобно: террористом можно объявить любого, кто неугоден американцам. Здесь заложен глубокий психологический смысл: ведь террорист – это враг человечества, в то время как партизан, повстанец, революционер – характеристики положительные. Своего рода синонимами террориста являются: экстремист, фундаменталист, радикалист. На наш взгляд, если талибы сражаются на своей земле, защищают ее от иностранных интервентов, то уже одно это говорит за то, что они не террористы, а партизаны.
В том, что талибов мировая общественность считает террористами, во многом виновна ООН. Эта организация целиком идет на поводу у крупнейших мировых держав, в особенности США, Великобритании, Франции. В своих действиях ООН всегда опирается на ведущих мировых лидеров. Поэтому в угоду США талибов объявили террористами, хотя фактически они не нападали на США. Это сделала Аль-Каида. Если американцам нужен был Осама бин Ладен, то они должны были вести переговоры о его выдаче с правительством талибов, они же этого не делали. Они вели переговоры с Пакистаном, хотя Пакистан юридически никакого отношения к афганскому правительству в лице Талибана не имел.
Складывается впечатление, что ООН давно утратила свой авторитет. Ее дутая популярность борца за мир во всем мире усиленно поддерживается западными СМИ, по большому же счету США и их союзники не считаются с этой организацией. Именно они диктуют ей свою волю. Такая ситуация сложилась уже давно, еще при выводе советских войск из Афганистана. Например, А. Ляховский пишет, что Советский Союз и Афганистан, следуя букве и духу Женевских соглашений, полностью выполнили взятые на себя обязательства. Советские войска к 15 февраля 1989 г. полностью покинули Афганистан. К сожалению, о другой стороне, а именно Пакистане и США, этого сказать нельзя. Они не только не ликвидировали базы и учебные центры подготовки бандформирований оппозиции, а наоборот, в течение лета-осени 1988 года организовали дополнительную помощь оппозиции, заявив о том, что они и впредь будут продолжать прежнюю линию. По существу, Женевские соглашения ими были растоптаны. Своими действиями Пакистан и США поставили под сомнение способность ООН выступать посредником в разрешении региональных конфликтов и нанесли ущерб авторитету ООН [29, с. 964].
На наш взгляд, ООН должна была повлиять на США, чтобы они не развязывали новой войны в регионе, ввести свои войска для защиты мирного населения, однако вместо войск ООН в Афганистан вошли войска НАТО. Проблему талибов и бин Ладена нужно было решать дипломатически. Это позволило бы избежать ненужного кровопролития и дестабилизации обстановки в регионе. ООН со своей главной задачей не справилась (или не хотела справляться).
Важным моментом в афганском конфликте является соблюдение прав человека. Если талибы похищают гражданина какой-либо западной страны, то все СМИ трубят, что они нарушают права человека и т. д. Безусловно, нарушение прав налицо. Но в тоже время, если американцы врываются в дома мирных афганцев под предлогом зачистки кишлака от террористов, убивают мирных жителей ракетами и бомбардировками, грубо нарушают права пленных талибов, то это считается в порядке вещей. Более того, попавших к ним в руки талибов они считают не пленными, а преступниками, хотя никакого права распространять свой закон на территорию чужой страны не имеют.
Автор книги “Моя жизнь с талибами” мулла Заиф побывал в плену у американцев на базе Гуантанамо. В главах “Узник №306” и “Залив Гуантанамо” он рассказывает о методах обращения американских солдат с захваченными талибами: “…Все пакистанские солдаты смотрели как американские военные били меня и срывали с меня оставшуюся одежду. В конечном итоге я остался совершенно голым… Они связали мне руки и ноги, заклеили рот изолентой и одели мне на голову черный мешок. Он, в свою очередь, был приклеен изолентой к моей шее, затем меня приковали к полу вертолета…Снаружи много солдат били и пинали меня. Они вели себя как животные…После этого солдаты сели на меня сверху и продолжили разговор, как будто они просто сидели на скамейке в парке. У меня не осталось никакой надежды, пытка длилась долго, и я был уверен, что скоро умру. Я пролежал на земле два часа, затем они поволокли меня к другому вертолету…Мои глаза все еще были закрыты повязкой, но я слышал вокруг многие голоса. Мне дали робу и провели в одну из клеток. Она была маленькая, вероятно, 2 метра в длину и 1 метр в ширину, с водопроводным краном и туалетом…Нас заставляли лежать или стоять на коленях на голой земле, они били нас, когда мы жаловались или пытались пошевелиться…Я не мог их видеть, так как меня свалили на землю, они набросились на меня со всех сторон, и били меня лежачего. Некоторые из них били меня прикладами винтовок, а другие просто прыгали на мне в своих армейских ботинках” [11, с. 172 – 176]. Нет причин не верить такому обращению американцев с заключенными талибами. Возникает вопрос: а куда смотрят ООН и организации по защите прав человека?
Если бы мулла Заиф был единственным очевидцем того, как американские военные пытают пленных, то можно было бы поставить под сомнение его свидетельства. Однако, к сожалению, он не один испытал на себе зверства поборников демократии. Приведем еще один пример. 28 марта 2002 г. в Пакистане был захвачен Абу Зубайда – один из членов Аль-Каиды и организаторов теракта 11 сентября. Вскоре его перевезли в Тайланд и стали пытать. Марк Деннер описывает эти пытки следующим образом: совершенно голый человек сидит в цепях в маленькой, очень холодной, совершенно белой комнате, в течение нескольких дней его привязывают ремнями к постели, затем на несколько недель приковывают кандалами к стулу, непрерывно направляют на него поток белого света, долгое время на него воздействуют громкой музыкой, лишают пищи и, всякий раз, когда он закрывает глаза под воздействием этих раздражителей, ему в лицо брызгают холодной водой и продолжают пытку [3, с. 220 ].
