© Матлак И. А., 2017

© Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017

Тайрон Грэм – заместитель главы Королевской службы безопасности, лучший менталист и боевик во всем Агавийском королевстве впился убийственным взглядом в мужчину, сидящего напротив.

– Может, ты все-таки объяснишь? Какого дарха я должен переезжать в твою дархову академию, занимать должность дархова декана и нянчиться с этими дарховыми студентами?!

Негодование Тайрона усиливалось при виде довольной улыбки, расползающейся по лицу собеседника. Арос Лосгар – бывший придворный маг, давний друг, а по совместительству – ректор Академии пяти стихий выглядел совершенно невозмутимым и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на злость Тайрона.

– Раз ты так настаиваешь, объясняю по порядку, – ответил Арос, не сводя с друга внимательного взгляда. – Во-первых, переезжать ты должен, потому как всем преподавателям по условиям договора предписано проживать на территории академии. Во-вторых, думаю, тебе известно, что прошлой весной достопочтенный магистр Энрод покинул наш грешный мир, оставив меня без декана факультета квинтэссенции. Сам понимаешь, найти хорошего мага, подходящего на эту должность, крайне нелегко. Ну а в-третьих, от тебя никто и не требует нянчиться со студентами. Более того, зная твой скверный характер, я буду крайне признателен, если, выходя… прошу прощения… выползая из твоего кабинета, они хотя бы будут в состоянии добраться до общежития.

Последняя фраза была сказана в шутку, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды. Тайрона Грэма боялись и уважали не просто так. Его знали как хладнокровного и расчетливого менталиста, как сильнейшего боевика квинтэссенции и как человека с взрывным характером, не приемлющего полумер. Несмотря на заслуженное уважение, находилось немало тех, кто сторонился опасного мага. И только самые близкие люди, которых можно было сосчитать по пальцам, принимали его таким, какой он есть. Арос Лосгар входил в их число и потому нисколько не сомневался, что друг ему не откажет.

И оказался прав.

Первая злость прошла, оставив после себя лишь легкое раздражение, и Тайрон, сложив руки на груди и сузив глаза, проговорил уже более спокойно:

– Вот только не надо делать из меня безжалостного изверга. И ходить вокруг да около тоже не надо. Скажи прямо: тебе просто нужен кто-то, способный расследовать убийство магистра Энрода. Прошлой весной дело замяли, чтобы не сеять панику в стенах академии. Помимо Энрода, пострадали еще двое студентов, ведь так?

– Вот что мне в тебе всегда нравилось, так это умение выделять суть. – Арос усмехнулся, но уже в следующее мгновение стал серьезным. – Ты прав. Оба студента – маги с большим нераскрытым потенциалом. Первокурсники. Судя по признакам, их смерть вызвана иссушением.

– Энрод?

– И его – тоже, это и вызывает больше всего вопросов. Он был магистром, сильным магом. Чтобы совершить подобное, нужно как минимум обладать резервом, столь же мощным, как у него.

– Подозрения есть?

Ректор развел руками:

– Именно поэтому я прошу о помощи именно тебя. По старой дружбе, так сказать. Расследование, которое по моей просьбе проводил знакомый следователь, не дало никаких результатов.

Тайрон откинулся на спинку кресла и обреченно поинтересовался:

– Ты знаешь, что лишаешь меня законного отпуска? Первого за последние десять лет, дарх тебя побери!

– Знаю. – Арос вновь выглядел до неприличия довольным. – И готов загладить свою вину, выбив у совета для тебя звание професс… хотя нет, ты же магистратуру окончил. Магистр Грэм… Звучит, правда?

– Да иди ты…

– Уже ухожу.

Арос поднялся и направился к выходу.

– Ты ведь понимаешь, что твои студенты действительно крупно попали? – иронично донеслось ему вслед.

Ответа на этот вопрос не последовало.

Теплые солнечные блики неспешно скользили по просторной светлой комнате. Мягкими трепещущими пятнышками они ложились на фарфоровые статуэтки, стоящие на резном комоде, на гладкий паркет, на атласные простыни оттенка взбитых сливок. Они заставляли переливаться бриллианты в фамильном гарнитуре, оставленном хозяйкой на туалетном столике.

В спальне витал сладкий, едва уловимый аромат духов, стоимость которых для многих равнялась целому состоянию.

Один особо наглый солнечный зайчик упал на сомкнутые веки лежащей на кровати девушки. Она отмахнулась от незваного гостя и отвернулась, но сон уже не шел. Джолетта приподнялась на кровати и дотянулась до маленького серебряного колокольчика, треньканье которого в следующую секунду нарушило хрупкое умиротворение утра.

Дверь комнаты моментально отворилась, пропуская внутрь трех горничных.

– Доброе утро, леди. – Все три девушки синхронно присели в реверансе и, дождавшись позволительного кивка хозяйки, поспешили приступить к своим обязанностям.

Одна из них опустила на постель поднос из розового хрусталя, на котором дымился свежеприготовленный завтрак, другая отправилась набирать горячую ванну с душистыми маслами, а третья отворила створки гардероба, извлекая из него платье персикового цвета, украшенное многочисленными рюшами и оборками.

Сидящая на постели девушка выглядела сущим ангелом: шелковые белоснежные локоны, слегка растрепавшиеся после сна, ясные голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, ровная нежно-кремовая кожа и аккуратные розовые губки.

– Я не надену это убожество! – с негодованием воскликнула Джолетта, вмиг разрушив совершенный образ «ангела».

Горничная нервно дернулась и поспешила исправить неудачный выбор. Вся прислуга знала, что с молодой леди лучше не спорить. Если вначале ее совершенная кукольная внешность подкупала и заставляла умиляться, то при близком контакте обнаруживался взбалмошный характер, который с лихвой перекрывал обманчивое очарование.

Нет, разумеется, Джолетта могла быть милой. Она давно научилась использовать щедрый подарок природы себе во благо. Иногда, когда было необходимо уговорить отца купить новую безделушку или предстояло произвести нужное впечатление на светском приеме, Джолетта была сама кротость и невинность. Ей не составляло особого труда очаровывать толпы поклонников, раздавать направо и налево многочисленные авансы, а после, когда состоятельные юноши и мужчины приходили к герцогу просить руки его дочери, вежливо, но с затаенной издевкой им отказывать. Это тешило ее самолюбие и еще больше убеждало в собственной неотразимости и значимости. Джолетте нравилось манипулировать людьми, вновь и вновь примеряя на себя «ангельскую» маску. Нравилось вызывать восхищение мужчин и слышать завистливые вздохи женщин.

Пожалуй, во всем Агавийском королевстве не нашлось бы более завидной невесты, чем Джолетта де Лэйр.

– А это еще что?! – возмущенно крикнула она, заставив горничную, принесшую завтрак, втянуть голову в плечи и боязливо попятиться.

Сдобная булочка с клубничной помадкой оказалась посыпана поджаренным арахисом.

Это была катастрофа. Катастрофа для несчастных горничных и новой поварихи, которая не успела узнать вкусовые пристрастия молодой леди. К слову, предыдущая была уволена за то, что приготовила обед на десять секунд раньше положенного, и он «успел остыть».

– Я не ем арахис! – чеканя каждое слово, произнесла Джолетта. – Никогда и ни при каких обстоятельствах я не ем этот дархов арахис!

Услышав ругательство, какое не пристало произносить леди, горничные ничуть не удивились. Давно привыкли.

Меньше чем через минуту неудачное блюдо было заменено на новое, но к тому моменту Джолетта напрочь лишилась аппетита. Заявив, что ее окружают одни идиоты и бестолочи, которых давно пора уволить, она в сопровождении горничной, которую две другие проводили сочувствующими взглядами, отправилась в ванную.