Серена осмотрелась. Оставалось еще одно место у окна, куда она не заглянула. И там стояла шкатулка. Она подняла тяжелую крышку и закашлялась от пыли. Похоже, туда сваливали всякое старье: пожелтевшие записные книжки, письма, какие-то деловые бумаги. Она просмотрела все, но ничего не задержало ее взгляда. И вдруг на самом дне среди других писем она увидела конверт, на котором от руки был написан адрес. Она вытащила письмо и, пробежав глазами первую строчку, решила, что к нему следует отнестись со вниманием. От волнения у нее затряслись руки и закружилась голова.

Автор письма ненавидел ее отца! Ненавидел так сильно, что не скрывал этого. Она посмотрела на подпись и застыла, потрясенная удивительным открытием. Крейгдейл. Тот самый знаменитый убийца.

Возвращение в Хантсфорд заняло около двух часов. Дорога была свободна. Ник и Кейт большую часть пути ехали молча. Снегопад прекратился, но шоссе обледенело и набавлять скорость было опасно, поэтому Ник сосредоточенно смотрел вперед, пока они не свернули в сторону Хантсфорда и не показался шпиль деревенской церкви.

Кейт осторожно тронула Ника за колено.

— Ты не против, если мы ненадолго остановимся?

Он затормозил у входа на церковное кладбище, не задавая лишних вопросов.

— Моя мама здесь похоронена, давай выйдем…

Они вылезли из машины и пошли по аллее между могилами. Кейт остановилась перед серой плитой, на которой лежали маленькие желтые розочки, еще совсем свежие. Кейт удивилась, пытаясь угадать, кто же тут недавно побывал. Она дотронулась до живых лепестков, жалея, что сама не принесла цветы, потом прижала ладонь к холодному камню.

— Жить с ним было тяжело, я знаю, — прошептала она, — ты ни в чем не виновата.

Ник обнял Кейт за плечи и прикоснулся губами к ее порозовевшей на морозе щеке. Они молча прошли еще несколько метров и опустились на скамейку. Кейт чувствовала, как холод пробирает ее до костей.

Где-то рядом лязгнула тяжелая дверь. Из церкви вышла пожилая женщина со щеткой и ведром в руке. Кейт сразу узнала ее.

— Я так и подумала, что это вы пришли, — сказала старушка, подойдя к ним. Ей было лет семьдесят пять, все ее лицо избороздили глубокие морщины. — Я как раз хотела вас повидать — очень сожалею о смерти вашего отца.

Кейт повернулась к Нику.

— Это миссис Грэкхем; ее муж много лет служил егерем у моего отца. — Кейт посмотрела на старушку. — Вы не были с Леонардом на рождественском вечере, а я надеялась увидеть вас там.

Лицо миссис Грэкхем подернулось грустью.

— Леонард умер год назад.

— О, простите, — прошептала Кейт.

Миссис Грэкхем указала в сторону церкви.

— Я скучаю по нему. Но к счастью, у меня есть работа.

Они сочувственно улыбнулись друг другу, думая, что лучше всего поскорее закончить этот разговор. Но миссис Грэкхем вдруг сказала:

— Я собираюсь домой, пойдемте со мной.

Кейт удивленно переглянулась с Ником.

— Мне нужно кое-что вам передать, — пояснила миссис Грэкхем. — Пожалуйста, не отказывайтесь.

Кейт в недоумении спросила:

— Что передать?

— Пойдемте со мной, и сами увидите. А потом я напою вас чаем, — с улыбкой настаивала женщина.

Не проронив ни слова, они дошли до коттеджа из серого камня с тремя окнами и голубой дверью. Дом ничем не выделялся на фоне других таких же частных построек, и внутри было тепло и уютно. Черная кошка с мурлыканьем встретила хозяйку и гостей и, потеревшись об их ноги, спряталась.

В комнате стояла елка, украшенная золотыми гирляндами и шариками. На стенах висели поздравительные открытки, их было не меньше пятидесяти.

— Выпьете чаю? — предложила старушка, сняв пальто и повесив его на деревянную вешалку.

— Нет-нет, спасибо, — отозвалась Кейт. Ей не терпелось узнать, в чем же дело.

Но миссис Грэкхем неспешно направилась на кухню и приготовила чай для себя. После этого она села в кресло и положила на колени конверт.

— Я не знаю, что в нем, — сказала она, покачав головой, — и никогда не пыталась узнать.

Она улыбнулась и протянула конверт Кейт.

— Леонард долго болел, — продолжала миссис Грэкхем. — Перед смертью он дал мне это письмо и попросил хранить его до тех пор, пока не умрет Освальд Бэлкон, а потом отдать одной из его дочерей. Я решила, что отдам его вам, Кейт, я вас всегда очень любила, — добродушно призналась она.

Кейт была смущена таким вступлением и, взяв письмо, вежливо поблагодарила хозяйку и даже попробовала ее домашний джем. Поговорив еще о всяких пустяках минут десять, они простились с миссис Грэкхем и вышли на улицу.

— Это все очень странно, — заметила она, взяв его под руку.

Небо над вершинами деревьев стало темно-синим.

Устроившись на сиденье автомобиля, Кейт быстро вытащила письмо из конверта и взглянула на дату. Прошло полтора года. Что же за тайну оно скрывало? Она стала читать и похолодела от ужаса.

«Если вы читаете это письмо, значит, я и лорд Бэлкон уже мертвы. Прошу простить меня за малодушие и трусость, за то, что я не мог раньше рассказать правду и ждал так долго. Я сделал это из страха, но перед смертью тайна, которую я скрывал, тяготит мою совесть, и я не в состоянии унести ее в могилу.

Одиннадцать лет назад я вынужден был похоронить труп одного человека. Мой хозяин Освальд Бэлкон попросил меня об этом. Камилла, его дочь, сбила человека — не смогла справиться с управлением. Погибший был бродягой, который иногда приходил в деревню побираться. Освальд сказал мне, что необходимо спрятать тело, потому что от этого зависит будущее его семьи. Я был предан ему и согласился пойти на это. Я вовсе не горжусь содеянным. Я сожалею, что совершил такой поступок.

Все последующие годы эта история разъедала мою совесть. Она отравила мне жизнь, я не мог убедить себя, что бродяга не стоит таких переживаний. Но с тех пор Освальд из благодарности заботился обо мне и моей семье. Вот почему я не хотел предавать его и ждал его смерти. Теперь я должен открыть правду. Вы должны сами решить, что делать, но умоляю вас, проявите милосердие к Камилле. Она была молода, и это был всего лишь несчастный случай. Ее отец настоял на том, чтобы скрыть его, и тем самым придал ему преступный оттенок. Камилла боялась обратиться в полицию. Но с того момента Освальд постоянно напоминал ей, что она виновна в убийстве человека. И ей приходилось подчиняться ему во всем. Перед смертью я все еще надеюсь, что вы простите меня и поймете, почему я не мог поступить иначе.

Искренне ваш

Леонард Грэкхем».

Кейт молча протянула Нику письмо.

— Господи, — прошептала она, глядя пустыми глазами на дорогу.

— Я думаю, мы должны отдать его Камилле.

47

Камилла сидела за столом из красного дерева у окна своей спальни. На залитом солнцем полу ее тень выделялась густым темным пятном. Перед ней лежала папка с распечатанными документами, в которые она от руки вносила какие-то пометки, изредка поглядывая на экран ноутбука. Услыхав стук в дверь и увидев на пороге Кейт, она радостно улыбнулась.

— Пытаюсь поработать, — сказала она, кивнув на стол.

— Трудоголик, — пошутила Кейт.

Камилла отложила бумаги и ручку и прислонилась к спинке кресла.

— Что выяснила в Париже? — поинтересовалась она. — Я думала, ты перезвонишь. Может, позвать Венис и Серену?

Кейт прикрыла за собой дверь.

— Нет, не надо, давай поговорим вдвоем.

Камилла нахмурилась. Если Кейт предпочитала остаться с ней наедине, значит, ее новости будут не вполне безобидными.

— Что-то случилось? — спросила она.

Пока они с Ником возвращались домой, Кейт мучили самые противоречивые чувства. Она ужасалась тому, что узнала, и сердилась на Камиллу, не понимая, почему она скрывала от нее эту тайну, и в то же время она сочувствовала ей, догадываясь, какому жесткому давлению со стороны отца она подвергалась все эти годы. Потом, не желая примириться с такой чудовищной правдой, она стала убеждать себя, что все написанное Леонардом вздор, что это Освальд на самом деле сбил человека, приказав Грэкхему свалить свою вину на Камиллу. Но почему на нее?