Она вовремя спохватилась. Если бы прошло еще немного времени, под влиянием прессы Сидни могло бы что угодно взбрести в голову. И потом, пора было обсудить продление контракта — ведь ей еще предстояло урегулировать вопрос с продажей дома и возвратиться в Нью-Йорк. Она очень надеялась, что новые условия сотрудничества с «Джоли косметикс» будут достаточно выгодными и позволят ей жить в Нью-Йорке на широкую ногу.

Горничная-филиппинка в сером платье открыла дверь и пригласила Серену войти. Она провела ее в комнату, отделанную панелями из светлого орехового дерева, где ее уже ожидал Сидни. Надо сказать, что, несмотря на свои шестьдесят, он был очень привлекательным мужчиной. Седина придавала ему солидности, а безупречный синий костюм хорошо сидел на крепкой, статной фигуре. У него был прямой нос, правильные черты лица, и даже очки в золотой оправе не портили его, а, наоборот, смотрелись как весьма респектабельный аксессуар.

— Сидни, как ваши дела? — спросила Серена, подавая ему руку и подставляя щечку для поцелуя.

— Отлично. Вы прекрасно выглядите, — с улыбкой приветствовал он ее. — Джойс, принесите нам чаю, пожалуйста, — добавил он, обращаясь к горничной.

Они прошли в большую библиотеку, заставленную книжными шкафами; что-то в ней напоминало Серене библиотеку в Хантсфорде — такие комнаты нередко описывали в романах девятнадцатого века. На стенах висели фотографии моделей, рекламировавших косметику «Джоли». Фото Серены занимало место между снимками Келли Сэндерс, загорелой и рыжеволосой модели, которая представляла брэнд в Северной Америке, и китаянки Бэй Линг — лицом фирмы на дальневосточном рынке.

Сидни опустился на мягкий диван, терпеливо ожидая, пока Джойс расставит на столе серебряный чайный прибор. Серена в это время с интересом разглядывала библиотеку. Она еще никогда не бывала здесь, обычно все встречи с хозяевами происходили в гостиной. Наверное, Лизетт тоже была дома, но почему-то не выходила.

— Спасибо, что согласились повидаться со мной, — сказал Сидни, поднося к губам чашку. Серена отметила, что говорит он с легким американским акцентом.

— Нам нужно поговорить о делах, — продолжала она, — улыбнувшись и закинув ногу на ногу. — Вы, наверное, знаете, что я теперь редко бываю в Лондоне. В основном живу и работаю в Нью-Йорке.

— Как вам Бэй Линг? — спросил Сидни, указав на фотографию.

Серена внимательно посмотрела на красивое лицо азиатки. Все в ней было уже европейским: и прическа, и макияж, и даже улыбка. Высокие скулы идеально очерчены, кожа чистая, бархатистая и гладкая, губы полные и яркие.

— Не правда ли, она великолепна? — заметил Сидни. — Лучшая китайская супермодель.

— В наши дни для того, чтобы стать супермоделью, достаточно иметь длинные ноги, — засмеялась Серена.

На лице Сидни появилось некоторое недовольство: вероятно, он не оценил ее шутки.

— Я хочу сказать, она очень хороша, — быстро поправилась Серена.

— Мы уже вложили четверть миллиона в китайский рынок, — сказал Сидни.

Серена понимающе кивнула.

— Вы когда-нибудь были в Пекине? — спросил он вдруг. Этого вопроса она меньше всего ожидала. Серена забеспокоилась, разговор принимал странный оборот.

— Нет, никогда не была, только в Таиланде.

— Доля тайского рынка в мировой индустрии слишком мала, — разочарованно отозвался Сидни.

Серена запаниковала.

— Пекин — потрясающий город, — продолжал он вдохновенным и дружелюбным тоном. — Я был там, когда мы устраивали презентацию с Бэй Линг, три месяца назад. Меня поразила Китайская стена! Китай — это неисследованная, еще девственная экономическая территория. За ним будущее.

Серена сидела со скучающим выражением на лице и молча слушала лекцию об экономике эпохи глобализма.

— Может быть, вы сумеете организовать мне поездку туда? Интересно было бы посмотреть на все это, — сказала она, глотнув чаю. — Например, можно устроить там встречу всех моделей «Джоли».

Сидни немного натянуто улыбнулся:

— Между прочим, я планировал поговорить с вами о контракте.

Серена тут же насторожилась.

— Вообще мы можем расширить поле деятельности, — продолжала она, ухватившись за перспективную идею, — мои агенты неоднократно предлагали мне сделать это. — Серена подумала, что рынок Северной Америки с ее участием мог быть куда более прибыльным, нежели европейский, и если бы доход составил миллионов пять в год, то процентное прибавление к ее контракту было бы весьма существенным.

Сидни помолчал немного и затем как-то беспокойно заерзал в кресле.

— Мы с Лизетт как раз говорили о возобновлении вашего контракта…

— Как поживает Лизетт? — невинно улыбаясь, поинтересовалась Серена.

Сидни кивнул:

— Хорошо, очень хорошо. Вы же знаете, в работе я полностью доверяю ее мнению.

— О да, она очень умная женщина, — согласилась Серена.

— Она не только моя супруга, но и администратор; она не ошиблась, когда три года назад пригласила вас. Но едва ли теперь мы можем рассчитывать на сотрудничество с вами, после того как вы покинули Лондон с Майклом Саркисом…

Серена чуть не подпрыгнула на месте.

— Я знаю, — воскликнула она, — это было неожиданно для многих, но в плане карьеры это был едва ли не самый мой удачный шаг за последнее время! Я полагаю, что мы вполне могли бы сейчас завоевать и североамериканский рынок.

— Я не это имел в виду, — возразил Сидни.

— Поверьте, это было бы перспективное сотрудничество, — настаивала Серена.

Сидни поднялся с дивана и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула.

— Ваши отношения с Майклом Саркисом наносят ущерб репутации фирмы.

Улыбка тут же исчезла с лица Серены.

— Вы можете не беспокоиться об этом, — стала оправдываться она. — В Каннах между нами произошла размолвка, и я прекратила с ним отношения. Я гарантирую, что больше никаких инцидентов не будет.

— Вы беременны, — ответил Сидни тоном обвинителя.

— Да, — обиженно отозвалась Серена и с вызовом добавила: — Такое иногда случается с женщинами.

Сидни откинулся на спинку дивана, словно желая тем самым увеличить дистанцию между собой и Сереной.

— Вы очень красивая женщина, — сказал он наконец с улыбкой, — но вы представляете фирму, которая превыше всего ставит качество, элегантность и традиционные ценности. Вы подрываете доверие клиентов своим поведением.

— Я уже сказала, что все в прошлом, — упрямо возразила Серена.

Сидни несколько минут держал Паузу.

— К сожалению, Лизетт считает, что за последние две недели положение изменилось в худшую сторону.

— Послушайте, это смешно! — возмутилась Серена. — Майкл повел себя дурно, и я рассталась с ним. Я жду от него ребенка. Но на дворе двадцать первый век. Кажется, сейчас уже не принято осуждать женщину за то, что она беременна.

— Вы представляете компанию, которая придерживается определенных принципов, — медленно, отчеканивая каждое слово, произнес Сидни. — Вы сами знаете, как консервативна Америка. Мы имеем успех лишь до тех пор, пока поддерживаем традиционные ценности. А в вашу историю замешаны какие-то проститутки…

— Хорошо, давайте оставим Америку в покое, — предложила Серена. — Мы хотели обсудить контракт…

Сидни не обратил внимания на ее реплику.

— На данный момент ваш европейский контракт тоже под сомнением. Это не самое удобное время для его возобновления.

Внутри у нее все оборвалось.

— Неужели потому, что я беременна? Вы считаете, что это помешает моей работе?

— Ваш контракт истек, и компания пока что не намерена его возобновлять, — ответил он. — Бэй Линг весьма успешно представляла наш брэнд на Востоке, и у нас есть все основания полагать, что она будет не менее успешно делать это на Западе. Работа с ней приносит компании колоссальную прибыль.

Серена смотрела на него в полном недоумении.

— Вы хотите заменить меня ею? — Она повысила голос чуть ли не до крика. — Вы же знаете, как я была популярна в Европе, меня называли Английской розой! Я была успешной моделью! Почему вы решили заменить меня какой-то китаянкой?