Я повернулась на другой бок и закрыла глаза. Свежий воздух подействовал умиротворяюще: я моментально заснула, и мне всю ночь снился Лерой, высиживающий яйцо, а вокруг него скакал Апогей с книжкой в руках.
Глава вторая
в которой я чувствую себя властелином мира благодаря волшебной книжице
На следующее утро Тиффани разбудила меня в восемь часов. Она уже успела прихорошиться, позавтракать и в идеальном порядке разложить на столе письменные принадлежности, тетради и учебники.
- Маргарита Лопухова, вставай! Не проспи экзамен.
У Тиффани такой строгий голос, что он буквально силком вытягивает меня из сна. Помнится, дома я никогда не слышала будильники по утрам, и маме приходилось долго меня трясти, чтобы отправить на учебу. Но Тиффани справляется одной фразой. Особый эффект производит мое полное имя - сразу мурашки по коже. Мне не хотелось вставать после ночных бдений, но впереди было столько дел, что я заранее попросила Тиффани растормошить меня в восемь. Пунктуальная до чертиков, она выполнила просьбу минута в минуту.
Первое дело с утра - полежать еще пять...надцать минут. Я боролась со сном, хлопая глазами. Тиффани сидела за столом, спина идеально ровная, и писала кому-то письмо. Жить с Тиффани тяжело, и мысли об этом посещают меня каждый раз, когда я на нее смотрю.
Во-первых, она ужасно красивая: правильные черты лица, фигура - на зависть моделям, стройная, с изящными женскими изгибами, ноги длинные. Волосы - светлые, до пояса, всегда с ровно подстриженными кончиками. Я бы тоже такие хотела вместо своей непонятной темно-русой копны. А глаза у Тиффани - редкого зеленого цвета. Не серо-зеленого и не каре-зеленого, а самого настоящего бутылочного. Смотришь на Тиффани - и невольно начинаешь завидовать. Особенно когда встаешь с утра, глаза не открываются, на щеке след от подушки, волосы растрепались - самая настоящая Баба-Яга, а Тиффани уже как огурчик. Я к огурчику имею отношение разве что по пупырышкам.
Во-вторых, она ужасно умная и собранная. Тиффани учится на пятерки, они с Динкой единственные сдают все вовремя. Она староста группы и один из представителей курса по организационным вопросам, на парах всегда отвечает первая, не давая остальным рта раскрыть, вступает в вежливые дискуссии с преподавателями, за что ее очень любят. А еще успевает посещать факультативы.
И в-третьих, что самое страшное, она прекрасно знает о своих достоинствах и не стесняется выставлять их напоказ. Она не хвастается, вовсе нет. Тиффани просто констатирует факты с непробиваемым спокойствием, причем это касается как достоинств, так и недостатков. С одинаковым безразличием она может признать как то, что ей идут юбки выше колен, потому что у нее красивые ноги, - так и то, что она неудачно подобрала косметику на последнее торжество. Тиффани - уникальное существо женского пола, которое не любит незаслуженные комплименты и уверения, что все в порядке, когда ничего не в порядке. Она никогда не бежит к подружкам, чтобы ее утешили, а просто решает все свои проблемы.
Я, конечно, восхищаюсь Тиффани, но когда дело касается других, она столько же непримирима. Когда я первый раз завалила зачет, и мне назначили пересдачу, я пошла искать у соседки утешения, причитая: «Надо было раньше учить» - на что Тиффани мне ответила: «Да, надо было». Я, конечно, оторопела от такой прямоты, но Тифф не собиралась делать вид, что я ни в чем не виновата и это препод меня завалил. Однако она помогла мне подготовиться к зачету и сдать его. Так что за помощью с уроками и за жизненными советами я хожу к ней, а если надо поплакаться - это уж к кому-нибудь другому.
- Рита, ты встаешь или нет? - спросила Тиффани, закончив письмо.
- Да-да. - Я окончательно проснулась и выпрыгнула из кровати, сунув ноги в тапочки с бурыми медвежьими мордочками и занявшись утренней гимнастикой. Мои упражнения больше походили на безумные прыжки и махи. - Кому ты пишешь?
- Родителям. - Тиффани заклеила конверт и положила его на заранее приготовленную коробку с сувенирами. - Хочу предупредить их, что в эти каникулы приеду позже.
Тиффани - моя землячка в широком смысле слова. Мы с одной планеты, но Тиффани - из Англии. Я бы скорее подумала, что она немка, но Тиффани вообще ни под какие стереотипы не подходит. А говорим мы в Эльсе все равно на одном языке (магия какая-то, меня не спрашивайте).
- Почему ты хочешь остаться? - поинтересовалась я.
- Чтобы сходить на бал, конечно.
Я замерла в наклоне и навострила уши.
- Какой такой бал?
Тиффани вздохнула.
- Вчера сказали, что в честь успешно закрытой сессии в главном корпусе устроят бал. Всем студентам и преподавателям вход свободный. Ты что, ничего не слышала? - Она встала, подхватила конверт и посылку, и направилась к двери. - Разогнись, а то так и останешься скрюченной. И для начала сдай экзамен, потом будешь думать о бале.
Тиффани вышла, захлопнув за собой дверь. Я приняла вертикальное положение, сияя, как начищенный котел. Бал - это веселье, танцы и вкусная еда. Но Тиффани, как обычно, права - сначала надо сдать экзамен.
Я открыла шкаф, и на глаза мне попалось яйцо. Совсем про него забыла. Я осторожно развернула тряпки и ощупала скорлупу. Она оказалась черной, с темно-синими прожилками - довольно устрашающий вид. Яйцо нигде не повредилось и все еще было теплым, хотя и не таким, как вчера. Я очень надеялась, что с ним все в порядке.
Завернув яйцо обратно, я оставила его на темной полке шкафа и достала чистое платье, повесив его на крючок около кровати. Ради последнего экзамена не грех и принарядиться. Я закрыла дверцу, и яйцо осталось лежать в темноте.
Полдевятого утра. Экзамен в десять. Еще полно времени!
Выкопав из-под кровати драгоценные овощи и яйца, я отправилась на одну из двух кухонь, находившихся в разных концах коридора. Здесь по левую руку стояли плитки, работающие на волшебстве или на бог его знает чем еще, но точно не на газу или электричестве. Справа протянулись столы со стульями, настенные шкафчики над ними, а в углу - высокий холодильник с наложенными на него чарами заморозки. Пустое место посредине занимал столпившийся народ, соображая себе местный аналог кофе или чего покрепче, и я бодро всех поприветствовала. Мрачные, невыспавшиеся лица недовольно обернулись на слишком радостный звук и застонали, как ходячие мертвецы, завидевшие аппетитную жертву. Я перестала улыбаться и по стеночке протиснулась к свободной плите, стараясь прикинуться не слишком бодрой. На этаже шла холодная война между теми, кто поспал, и теми, кто всю ночь не сомкнул глаз, и я не хотела попасть под горячую руку.
Я зажгла ровное белое пламя на плитке и поставила сверху большую казенную сковородку. Покрошила овощи, залила яйцами. Пока я ждала завтрак под громкое урчание собственного желудка, ко мне подкатил Тим. В обычное время он был энергичен и бодр, но пятый экзамен его доканал. Его серые глаза потускнели и приютили под собой громадные мешки, каштановые волосы не расчесаны, кажется, с последнего экзамена и торчат во все стороны. Подбородок зарос мужественной щетинкой. В одной руке Тим держал учебник по практической магии, в другой - громадную чашку с местным бодрящим напитком. Интересно, его сестра-близнец тоже так плачевно выглядит?
- Привет, - выдохнул он.
- Привет, - отозвалась я. Слишком много бодрости в голосе. Тим подозрительно на меня уставился.
- Ты что, спала ночью? - вопросил он таким тоном, словно я нарушила священный закон.
Я виновато пожала плечами и предложила ему омлет с овощами - все равно его много. Тим с радостью согласился, и мы по-братски поделили завтрак, присев за одним из столов. Беспрерывный поток однокурсников тек мимо нас, на кухню и обратно, стремительно поглощая общие запасы напитков. Кофе кончилось, в дело пошел чай и травяные настои.
- Ты что, все выучила? - спросил Тим и принялся за омлет.
Я скривила лицо, показывая, что не выучила, а «забила». Надеюсь, попадется то, что я знаю.
