- Правильно, - кивнула леди Фледа. - Приставь к ней двух девушек, чтобы помогали, чем нужно. После дневного колокола я приду к ней поздороваться.
- Собственно, я не только за этим, - сказал Годрик, потерев подбородок и глядя в потолок. - Хорошо бы попросить преподобную Мод прочитать молитву по соглашению...
В эту ночь Эмер не ждала мужа, но он появился. Зашёл в спальню, повесил плащ и сбросил пропыленный квезот. И даже принялся насвистывать, умывая руки.
Эмер замерла посредине комнаты, как в их первую брачную ночь. Она ещё не успела раздеться, но уже отправила девушку-горничную спать. В Роренброке она отлично управлялась со своей одеждой сама, и не собиралась менять привычек.
- Ты спать не собираешься? - спросил Годрик, подходя к зеркалу и распуская тесьму, которой на день перетягивал волосы.
- Н-нет, - ответила Эмер заикаясь, заворожённая тёмной гущиной волос, выпущенных на свободу. Даже локоны у этого высокомерного пустозвона лежали, как у примерной девицы - волосок к волоску. Она невольно пригладила собственные кудри, не желавшие укладываться ни в одну причёску.
- Нет? - переспросил Годрик, оглядываясь. - Разве ты не устала? Столько трудилась сегодня.
Эмер насупилась, гадая, не было ли в его словах потаённого смысла. Возможно, новость об избиении помощника повара не прошло мимо его слуха. Хотя - вот невидаль! Многие знатные господа бьют своих слуг. Правда, не скалками...
Но он не насмешничал, и это было странно. Умылся, весело разбрызгивая воду, и даже подмигнул жене, утираясь полотенцем.
- А не пойти ли нам спать, леди Фламбар?
Вопрос поверг Эмер в состояние, близкое к обмороку.
- Я не ослышалась? - она вскинула брови.
- Мне повторить? - напевая, Годрик откинул покрывало с кровати и взбил подушки.
- Ты же сказал, не ляжешь со мной? - спросила Эмер подозрительно, следя за ним и не веря собственным глазам.
- Возможно, я передумаю, - объявил он благостно.
- С чего ты переменился? Я тебе вдруг понравилась?
Годрик окинул её медленным томным взглядом, от которого Эмер покраснела и смешалась, проклиная себя за это.
- Ты не лишена приятности, - сказал муж, не замечая её смятения. - Возможно, я был слишком суров с тобой.
- Слишком, - горячо подтвердила Эмер. - Поэтому если хочешь извиниться - раздевайся. Давай я помогу... - она потянулась к вязкам на его котте, но он остановил ее руку. - Что еще?!
- У меня игривое настроение, - сказал Годрик доверительно.
- Неужели? - сухо спросила она. - Сегодня вечер сюрпризов.
- Видно, луна так взошла. Знаешь игру «Королевский дурак»?
Эмер заколебалась. Игру она знала, но признаваться в этом опасалась, чтобы не быть снова обвиненной в дурных манерах или ещё в чем похуже.
- Правила просты, - продолжал Годрик обманчиво-мягким голосом, доставая из ящика стола колоду карт. - Мы берём по шесть карт и выкладываем по очереди. У кого карты номиналом меньше, забирает их себе. Проигрывает тот, кто пригребёт всю колоду. Сыграем?
- Ты считаешь уместным играть в карты в супружескую ночь? - невинно поинтересовалась Эмер. Она неплохо играла в эту увлекательную игру и заранее посмеивалась над спесивым мужем, ничего не знавшим о её талантах.
- Если это наша первая ночь, надо сделать ее незабываемой, - сказал Годрик низким грудным голосом, от которого Эмер так и задрожала. - Установим новые правила. Кто проигрывает кон - снимает что-нибудь из одежды. Если повезет, разденешь меня. Снимешь всё, до последней нитки. Увидишь меня голым. А там есть на что посмотреть, - последние слова он произнес, наклонившись к уху девушки.
Эмер облизнула губы, почувствовав на щеке горячее мужское дыхание. Голос Годрика сводил с ума и заставлял мечтать о таком, о чем юные девицы шептались втайне от строгих матушек, а замужние женщины многозначительно молчали. Она-то всё прекрасно знала, и заранее таяла, предвкушая, что испытает, когда этот сильный и красивый мужчина сожмет ее в объятиях. А уж она не проиграет ему ни одной партии.
- Ты ведь согласна? - Годрик взял ее за подбородок, легко и ласково поглаживая пальцами. - Тебе ведь так меня хочется...
- Да! - Эмер вырвалась из его рук и уселась не кровати, поджав ноги. Сердце колотилось, как сумасшедшее. - Начнём. Мне уже надоело носиться за тобой по спальне, как за перепуганной девственницей.
Годрик усмехнулся и тоже уселся на кровать. Вместо игорного стола они положили между собой подушку, Годрик перетасовал карты и сдал первую раздачу.
У Эмер оказался младший козырь, и она зашла сразу с двух шестерок - кубков и пентаклей. Годрик отбил заход семерками, и ход перешел к нему. Они подцепили по две карты из общей колоды, цепко посматривая друг на друга поверх карточных вееров, и игра пошла полным ходом.
Первую партию Эмер с треском продула.
Годрик откинулся на локти, посматривая насмешливо и лениво, а она нахмурилась, не зная, как поступить дальше.
- Что же ты? - поддразнил он её. - Слово Роренброков ничего не значит? Уговор был - проигравший снимает что-то из одежды. Снимай. Я жду. Или сдаешься после первого же поражения?
Подумав, Эмер стащила с ноги подвязку и бросила ее на пол.
- Принимается, - сказал Годрик и перетасовал карты для второй раздачи.
Эту партию Эмер снова проиграла. Причем, проиграла подчистую, даже с главными картами. Ерзая на кровати, она почти с ненавистью смотрела на Годрика, который склонил голову к плечу, ожидая, когда она снимет следующую деталь туалета.
Вторая подвязка полетела на пол вслед за первым, а Эмер поклялась обыграть мужа в третий раз, во что бы то ни стало.
Проиграла она и в третий раз, и в четвертый, и в пятый, и на полу уже лежали чулки, сетка для волос, браслет из сухих ягод - от ведьминого сглаза, верхняя рубашка и грудная повязка, и ещё короткие штанишки из полотна, с разрезом по шагу, отороченные тонким кружевом. Снимая их, Эмер мысленно призывала на голову Годрика все кары небесные, а он с интересом следил за её разоблачением, но, похоже, никакого любовного волнения не испытывал.
Теперь на девушке остались лишь нательная сорочка без рукавов, короткая до неприличия, к ней привязывались чулки, и ещё монета, подаренная Годриком. Эмер стало жарко при одной мысли, что он может увидеть её талисман. Тогда точно насмешек и обвинений не оберёшься.
- Больше на тебе ничего не осталось? - услужливо спросил Годрик. - Одна лишь рубашка?
- Больше ничего, - отрезала Эмер. - Раздавай.
В этот расклад ей выпали хорошие карты, и она была уверена в победе. Два всадника и дама. Миг - и она выложила карты на подушку.
- Неплохо, - промолвил Годрик, крутя головой.
- Что, пролетел? - Эмер потерла ладони, довольная победой. - Снимай рубашку!
Но он почему-то медлил, разглядывая её карты.
- Неплохо, - повторил он, - но у меня лучше, - и выложил двух дам и короля.
Немыслимо! Эмер захлопала глазами. Даже масти совпали.
- Никогда не видела более везучего наглеца, - сказала она в сердцах.
- А я - более невезучей деревенщины. Сорочку долой! Уговор дороже золота.
Эмер стрельнула глазами из стороны в сторону, но Годрик по-своему понял её замешательство.
- Снимай, снимай, мы же муж и жена, всё-таки, - подбодрил он её и вдруг закашлялся.
Эмер медлила. Она ничего не имела против, чтобы раздеться перед мужем, но в том случае, если бы он разделся и сам. А оголяться одной - в этом было что-то постыдное и ужасно несправедливое. И ещё монета. Вот уж позабавит его открытие, что она таскает на себе монету, которую он бросил нищему в подворотне. Девушка сидела, опустив голову, не зная, что предпринять.
- Решила нарушить слово? Я бы не нарушил, если бы проиграл. Что ж, буду знать, что в деревне верность слову не в чести...
Девушка подскочила, оскорблённая до глубины души.
- Я-то всегда держу слово, - сказала она сквозь зубы, отвернулась и потянула вязки сорочки.
Шнурок развязать ей не удалось, но она перекинула монету на спину, спрятав под распущенными волосами. Если Годрик не проявит чрезмерного любопытства, ей удастся сохранить тайну. Стянув последний предмет одежды через голову, она бросила сорочку на пол, к остальным вещам. Хорошо, что пришлось сидеть за подушкой...
