- Но на турнирах никого не убивают! - сказала Бранвен, с отчаянием следя за тщетными попытками раненого зверя настичь людей, причинявших ему боль. -  И не издеваются над беззащитными животными!

- Это Эль-торо беззащитный? - герцог рассмеялся. - Не приведи яркое пламя оказаться вам сейчас рядом с ним. Бык - самое опасное и коварное животное. Победить такого врага - это очень трудно и почетно. Ага, вот загонщики удаляются... Сейчас в игру вступит эспадас - человек с тонким мечом. Он будет дразнить быка, разворачивая перед ним плащ. А потом, когда зверь окончательно взбесится, пронзит его сердце. Это огромное искусство - ударить разъяренного быка точно в сердце. Бывали случаи, когда бык убивал недостаточно удачливого и расторопного эспадаса!

- Разве это не ужасно? - запротестовала Бранвен, но муж только снисходительно улыбнулся.

- Вы слишком нежны, миледи, - сказал он.

К зрителям выбежал мужчина в костюме махо - в коротких штанах, розовых гольфах и короткой куртке, расшитой золотым позументом. Талию его опоясывал алый атласный пояс, а на локте висел плащ с алой подкладкой.

Толпа встретила эспадаса таким ревом, что Бранвен зажала уши. Мужчина поклонился герцогской чете и тут же отпрыгнул в сторону, потому что бык не стал ждать, пока он отдаст дань уважения, и попытался поддеть на рога. Эспадас развернул плащ и замахал им перед мордой быка, распаляя животное еще больше. Бык бросился на плащ, но эспадас отскочил в сторону, пропуская животное на расстоянии пяди от себя, и снова взмахнул плащом. Раз за разом бык атаковал человека, но человек уворачивался от удара. Это походило на танец - точный, выверенный до последнего движения, но Бранвен не могла проникнуться его красотой. Один из загонщиков выскочил на площадь и передал поединщику тонкий меч - оружие выглядело игрушечным, вроде кинжала, но длиннее клинком.

Эспадас в очередной раз уклонился от острых рогов, и бык пробежал мимо, а толпа опять взревела. Люди вскакивали на сиденья, хлопали в ладоши и принимались танцевать прямо тут же. Их лица виделись Бранвен бледными пятнами с черными провалами разинутых ртов. Она не поняла такого веселья, но вот бык замедлил шаг, споткнулся раз, другой, заревел и вдруг упал на колени, а потом и на бок, рухнув всей тушей. Песок взвился пылью, огромный выпуклый бок поднялся в последний раз и замер. Алая кровь пропитала арену, вытекая из глубокой раны.

- Какой удар! - кричал неистово лорд Освальд. - Вот это сила! Вот это точность! Отдайте ему главную награду и сто золотых сверх того!

Тушу быка уволокли, зацепив крючьями, кровь засыпали свежим песком, и выпустили нового быка.

Бранвен казалось, что она очутилась в страшном и непонятном сне. Она беспомощно повернулась к Эфриэлу, стоявшему возле ее кресла, боясь увидеть и на его лице удовлетворение от кровавого зрелища, и облегченно вздохнула, обнаружив, что сид не слишком-то доволен. А может быть, ему просто были скучны человеческие развлечения.

Следующие поединки девушка пережила закрыв глаза и вздрагивая всякий раз, когда толпа воплями отмечала очередную победу эспадаса. Когда лорд Освальд говорил, Бранвен заставляла себя обернуться к мужу и изобразить улыбку. Лучше всего было бы уйти, но она не представляла, какой выдумать предлог, чтобы покинуть празднество, устроенное в ее честь.

В разгар боев с быками запахло жареным мясом, и люди - начиная от простых зрителей, заканчивая благородными гринголо - заволновались. Лорд Освальд тоже не остался равнодушным:

- Божественный аромат! - сказал он, затрепетав ноздрями. - Сейчас его принесут!

- Кого? - спросила удивленно Бранвен.

- Быка! Кого же еще? Убитых быков разделывают, маринуют и жарят на углях, и самый первый кусок достанется нам, миледи! Вы влюбитесь в это блюдо, едва попробуете. Вот его уже несут! Нет ничего вкуснее!

Бранвен смотрела на серебряную тарелку, где лежал кусок жаркого. Вернее, кусок того, что еще недавно было быком, так яростно отстаивавшим свою жизнь. Девушка почувствовала тошноту и поспешила отвернуться:

- Я не голодна, благодарю вас.

- Вы зря не хотите попробовать, - герцог был разочарован. Он достал серебряную вилочку и серебряный столовый нож из деревянного футляра, что ему поднесли, и принялся за говядину, истекавшую ароматным соком. - Поистине, дивное, божественное блюдо! - восторгался он, отправляя в рот отрезанный кусок. - Самая лучшая прожарка - когда мясо остается сочным, с кровью... Что с вами?

- Мне немного нехорошо, - с трудом произнесла Бранвен, откидываясь на спинку кресла и закрывая лицо рукой. - Позвольте удалиться...

- Вы совсем выбились из сил, - сказал лорд Освальд. - Конечно, можете покинуть праздник, - и добавил, понизив голос до интимного шепота: - И я удалюсь вместе с вами, ведь я так давно мечтаю об этом.

На сей раз Бранвен не поехала в седле. Для нее подали небольшие носилки с натянутым полотном вместо крыши. Носилки несли четыре человека, и Бранвен нашла этот способ передвижения весьма удобным, хотя и удивительным. Она не представляла, чтобы в ее родном Роренброке какая-нибудь дама велела носить слугам свое кресло. Но в Аллемаде это оказалось привычным делом, потому что по дороге им встретились еще несколько носилок. В которых восседали не только пейнеты, но и гринголо.

Лорд Освальд не пожелал воспользоваться носилками и ехал в седле, красуясь выездкой. Он посылал Бранвен ласковые улыбки, от которых она дрожала, как кролик перед лисой. Она боялась посмотреть и на Эфриэла, шагающего рядом, опасаясь, что он станет потешаться над ней за ее трусость.

Каса Люстросо встретил их тишиной и темнотой. Несколько слуг вышли встречать герцогскую чету, держа факелы и светильники, но лорд Освальд приказал подать свечу и никому не беспокоить, пока он будет показывать герцогине замок.

Муж долго водил Бранвен по огромным залам и коридорам с высокими потолками-арками, показывал зеркала, закрывавшие стены на два человеческих роста, отчего комнаты представлялись бесконечными. Он нес свечу, и их путешествие по Каса Люстросо напоминало блуждание в подземелье, где в каждой пещере скрывалась сказочная сокровищница. Но и богатства замка не привлекали Бранвен. Она мечтала, чтобы муж указал ей ее покои и оставил одну, но у герцога были иные планы, и девушке оставалось лишь следовать за ним, покорно кивая в ответ на хвастливые речи о богатстве и роскоши замка.

Не были обойдены вниманием и предки династии Аллемада. Подолгу останавливаясь у каждого портрета, герцог подробно рассказывал историю того или иного представителя его семьи, и вскоре Бранвен совершенно запуталась в именах, датах и событиях.

Эфриэл зевал во весь рот, да и сама Бранвен устала так, что еле передвигала ноги. И лишь лорд Освальд был полон сил, бодр и говорил с неутомимой красноречивостью.

Они остановились возле бархатной драпировки, скрывавшей одну из стен. Бранвен машинально затеребила витой шнур с толстой кистью, но лорд Освальд перехватил ее руку.

- Там нет ничего, заслуживающего внимание, - сказал он и увлек ее к противоположной стене. - Лучше взгляните сюда.

Он поднял свечу повыше, освещая мозаичное изображение, сложенное из мельчайших кусочков окрашенного стекла.

- Какая красивая картина, - голос Бранвен дрогнул.

- Удивительно красивая! - подхватил лорд Освальд. - Я приказал восстановить ее по рисунку из древней рукописи, - он любовно погладил золоченую раму. Подкрашенные стекляшки, уложенные вплотную друг к другу, изображали странную сцену - горбатый белый бык с рыжими пятнами на боках и с лировидными рогами мчался во весь опор. На его спине стройный, как тростинка, акробат выполнял стойку на руках, изящно изогнувшись в талии. Еще два акробата стояли по обе стороны от быка вытягивая руки и приподнимаясь на носках, словно в момент прыжка. Волосы их, завитые крупными кудрями, развевались по плечам, а на большеносых лицах сияли улыбки, словно акробатов ничуть не пугало разъяренное чудовище, и они наслаждались опасными плясками. Бранвен невольно схватила мужа за руку, почувствовав слабость в коленях. Но не только бык, столь похожий на быков из сновидения, был тому виной. Испугали ее и людские фигурки, наряженные танцовщиками - в легких туниках до колен, сандалиях с высоким переплетением ремешков, а одна из фигур держала тамбурин.