- Что-то случилось, милорд?

- Доброе утро, миледи, - учтиво приветствовал жену лорд Освальд. - Ничего не случилось. Но я увидел, что вы подарили служанке серьги, которые были преподнесены по случаю венчания...

- О, вам не стоит раздумывать над такими мелочами! - раздалось из кареты, но сама герцогиня так и не выглянула. - Меня мучила совесть, ведь я несправедливо обошлась с бедной девушкой. А раз и вы ее выделяете, я посчитала, что подобный подарок будет знаком признательности от нас обоих. Вы ведь не против, милорд? Но поторопитесь! Караван вот-вот отправится, не надо задерживать - кони начнут беспокоиться.

Окошко со стуком захлопнулось, и лорду Освальду ничего не осталось, как убраться.

- Он обидится и больше никогда не подойдет ко мне, - прошептала Бранвен, глядя вслед мужу через щелку между дверью и косяком.

- Глупая. Он же впервые пришел к тебе сегодня,- фыркнул Эфриэл.

- Да, чтобы выразить недовольство.

- Что же он его не выразил?

- Потому что ты сказал, чтобы я прогнала его, вот я и прогнала.

- Маленькая глупая гусыня! - сид начал терять терпение. - Ты себя слышишь? Разве имеют значение какие-то намерения, которые ты приписала своему мужу где-то там у себя в голове? Он пришел? Пришел. Все остальное - неважно.

Бранвен замолчала, обдумывая его слова.

- Пожалуй, ты прав, - сказала она неуверенно. - Прости, я была резка. Что мне делать дальше?

- Замараться, а потом блистать.

- Замараться? Ты хочешь, чтобы я ходила грязная? - она с содроганием посмотрела на непросыхающую дорожную грязь, и этим сильно рассмешила Эфриэла.

- Не бойся, я не заставлю тебя валяться в луже, как свинью с заднего двора, - поддразнил он.

Согласно плану сида, Бранвен должна была как можно реже показываться на глаза мужу и носить лишь самые простые платья, вовсе не заботясь о прическе и украшательстве. На опасения Бранвен, что граф станет презирать жену-замарашку, Эфриэл только возвел глаза к потолку, и девушке пришлось смириться. В конце концов, она сама попросила сида о помощи.

Две недели показались ей сплошной мукой. Лорд Освальд совсем позабыл про жену, полностью отдавшись охоте и забавам с Адончией. Девица оказалась на редкость криклива - по ночам ее вопли и стоны оглашали всю округу. Бранвен затыкала уши и пряталась под подушку, чтобы их не слышать. А поначалу она думала, что это кричит тупик. Наивная! Всем известно, что тупики не селятся в лесах!

По настоянию Эфриэла, Бранвен отказалась от услуг служанок почти полностью. Особенно это касалось Адончии - ее герцогиня отправляла прочь сразу же, как только девица касалась полога шатра.

- Не стоит утруждать себя, дорогая, - приветливо говорила Бранвен. - Ты и так устаешь - ведь приходится трудиться и денно, и нощно, - тут она старательно подмигивала служанке - этому ее тоже обучил Эфриэл. -  Ужин принесут Чикита и Тония, а умыться я и сама смогу. Иди, милорд, наверное, уже заскучал!

Подобные речи давались ей с трудом, и вместо показного дружелюбия хотелось расцарапать сопернице лицо. Но Эфриэл сказал, что так надо, и она подчинилась. Теперь девушка почти не выходила из шатра во время привалов, а днем пряталась в карете. Они с Эфриэлом играли в шатрандж и болтали обо всем на свете, чувствуя себя жителями пустынного острова. Лорд Освальд три раза посылал грума, чтобы справиться о здоровье герцогини, но ответ всегда был одинаков: все хорошо, милорду не стоит беспокоиться.

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - говорила Бранвен, вздыхая.

- Не беспокойся, - отвечал сид снисходительно. - Просто слушай и запоминай на будущее. Надеюсь, что не проторчу возле тебя больше года.

- Больше года?! Нет, это невозможно, - торопливо сказала она. - Это было бы слишком обременительно для меня.

- Это было бы обременительно для меня, - поправил ее Эфриэл.

Однажды он велел Бранвен взять зеркало и держать его перед собой.

- Это будет какое-то заклинание, которое сделает меня красивой? - сгорая от любопытства, спросила девушка, разглядывая собственное отражение.

- Хватит с меня заклинаний. И с тебя тоже. Таким, как ты, они все равно без толку, - заявил сид и приказал: - Представь, что твой муж сидит слева, заговаривает с тобой, и ты должна посмотреть таким взглядом, чтобы у него сразу стало тесно в штанах.

- Фу, как грубо! - возмутилась Бранвен.

- Хорошо, - поправился сид, - чтобы у него дрогнуло сердце. Так не грубо?

Бранвен глубоко вздохнула, а потом посмотрела в сторону, как и положено доброй жене - кротко, с покорством, вниманием и нежностью.

- Никуда не годится! Ты таращишь глаза, точно лягушка на болоте. От такого взгляда у него точно в штанах станет тесно, но с другой стороны.

- Как же я должна смотреть, о учитель? - съязвила рассерженная Бранвен.

- Смотри полуприкрыв веки, чуть подрагивая ресницами, пошли взглядом осеннюю волну.

- Осеннюю волну? - Бранвен смотрела в зеркало, отводя его то вправо, то влево. - Ничего не понимаю. Какая волна? И почему - осенняя? Просто Адончия красивее меня и...

- Запомни, - наставительно сказал сид, - с твоей красотой можно у Норсдейла короля отбить, а не то что у какой-то свинарки. Но что толку от красоты, если не умеешь ею пользоваться?

- Я вовсе не красива, - возразила Бранвен. - Вот если бы ты видел мою старшую сестру Айфу...

- Если у тебя есть меч, это еще не значит, что ты - воин. Так и ты. Красота - твой меч, но что толку, если он пылится под кроватью? Научись им пользоваться. Вооружись и победи соперницу. Посылая взгляд мужу, смотри томно и немного холодно, от твоего взгляда у него все внутри должно захолодить и обмереть, именно поэтому древние говорили, что у очаровательной женщины все взгляды - как осенняя волна.

Он взял Бранвен двумя пальцами за подбородок, склонил голову и послал из-под ресниц такой многообещающий взгляд, полный затаенной страсти, но в тоже время небрежный, что девушка задрожала осиновым листиком.

- Попробуй сделать так же, - велел сид.

На этот раз Бранвен понадобилось больше пары вздохов, чтобы собраться с мыслями и силами. Она несколько раз попыталась повторить осенний взгляд, и, наконец, Эфриэл ее похвалил:

- Немного лучше. Не выворачивай шею, как гусыня, коси глазами. Взгляд искоса впивается, как кинжал, брошенный из-за угла. А теперь улыбнись. Представь, что улыбаешься мужу.

Бранвен улыбнулась, как и положено благовоспитанной девице - уголками губ, и сид опять остался недоволен.

- Не улыбка, а гримаса. Можно подумать, ты села на гвоздь и боишься в этом признаться. Улыбнись, чтобы зубы стали видны. У тебя такие красивые зубки, маленькая леди, а ты все время их прячешь. Не смешно ли, владея подобной приманкой прятать ее от рыбы?

Повторив попытку, Бранвен опять не угодила строгому наставнику - на сей раз слишком сильно растянула рот, и сид обозвал ее волчицей.

-  Не улыбайся широко, не показывай все зубы сразу. Чуть приподними верхнюю губу, чтобы жемчужинки едва обозначились. Излишняя откровенность отталкивает так же, как чрезмерная скромность. Никогда не давай мужчине вдосталь насладиться твоими улыбками, любовью и преданностью, оставляй хоть немного про запас. На всё скупись. Ведь манит  яблоко на вершине дерева, а не падалица.

Бранвен и верила, и не верила. Но своих планов, как вырвать мужа из лап жадной Адончии, у нее не было, поэтому приходилось следовать чужим советам.

А дорога за окном преобразилась. Леса сменились перелесками, перелески - рощами, потом начались широкие равнины, и земля открылась как на ладони до самых небес. Бранвен впервые увидела кипарисы и пришла в восторг. Она пожелала остановить карету и наломала целый веник кипарисовых веток. То же самое происходило, когда появились первые оливковые деревья, а потом - абрикосовые сады. Дорога стала людной, все чаще встречались живописные деревушки, возле которых паслись мулы - маленькие и мохнатые, как собаки. Вдоль обочин сидели торговцы, предлагая фрукты и воду, ароматизированную южными пряностями.