Манфред улыбнулся - всё же приятно, когда тебя хвалят, пусть даже это дань вежливости. Но вдвойне приятно ему было от хорошо сделанной работы. Лейтенант уже предвкушал, как по приземлению на борт его будут встречать, радостно хлопать по спине и поздравлять с успехом. Он так и не усвоил один урок, который до него пыталась донести судьба - не гордись работой раньше времени. Иными словами, не кажи гоп...
И судьба-таки сумела удивить пилота так, что запомнил он это надолго. Пущенный вдогонку уходящим АКИ залп с земли достал-таки машину Рихтгофена. Сначала лучи полоснули по обшивке машины, срезая проекторы защитного поля, оставив АКИ беззащитным. А прилетевшие следом снаряды плазмы, вместо того, чтобы разбиться о защиту, ударили по машине, превращая правое крыло и двигатель в оплавленный кусок металла. Мгновенно взвыли предупреждающие сигналы, правый экран заполнился уведомлениями о повреждениях и отказах систем, а речевой информатор женским голосом спокойно раз за разом начал повторять о пожаре правого двигателя и других критических отказах.
Манфред сразу понял, что до кэрриера ему не добраться. В этом была самая большая проблема применения АКИ в атмосфере - в случае повреждения двигателя большинство машин не способно покинуть пределы атмосферы планеты, сравнимой по массе с Землёй. Банально не хватит тяги. Но "Рапира" в этом плане поставила своего рода антирекорд - это был чуть ли не единственным АКИ, которому было жизненно необходимо иметь два двигателя. И теперь, когда один из них отказал, машина оказалась обречена на падение. Так что Рихтгофен принял, пожалуй, единственное решение в данной ситуации.
- Это Нимитц-1-5. Подбит, терплю бедствие. Ухожу курсом 040. Нимитц-1-6, уходи домой, это приказ.
- Принято, 1-5. Выполняю, - поразмыслив, ответил ведомый, и, помедлив, добавил, - удачи, "Барон".
"Барон". Кличка, ставшая позывным. Привязалась к Манфреду ещё в учёбке, по понятным причинам. Впрочем, как сказал один преподаватель после сдачи экзамена по боевому пилотированию, он её заслуживал. Однако настоящий экзамен по пилотированию Рихтгофен сдавал сейчас, пытаясь увести Рапиру за пределы Сан-Франциско, чтобы не рухнуть на городскую застройку. Катапультироваться не вариант - Манфред прекрасно осознавал, что он не пехотинец, и выжить в городе, наводнённом агрессивными пришельцами, скорее всего, не сможет.
- Ну давай, Мать твою, дотяни!! - ругался пилот, всеми силами стараясь удержать машину, норовившую уйти в сваливание - ассиметричная тяга в сочетании с пробитой плоскостью давали о себе знать больше, чем хотелось бы.
Рихтгофену повезло, что он имел некоторый запас высоты, иначе бы его полёт бы кончился на другой стороне залива, в районе делового центра Беркли (прим. авт. не стоит забывать, что действие происходит в 2151 году, и многие города сильно разрослись). Но и сейчас ситуация была не лучше. Машину медленно, но верно тянуло к земле. Пройдя над районом Беркли, Рихтгофен решил пройти севернее - ему не улыбалось упасть в заливе Гризли. Несколько минут непрерывной борьбы за высоту, которую немец медленно, но верно проигрывал - и вода остаётся позади, открывая лётчику прекрасный вид на национальные парки, чудом сохранившиеся в наше время, изрезанные нитками берегов, и далёкий город, к которому вела широкая, видная даже с высоты серая полоса.
- Автострада, - пронзила догадка "Барона", - в брифинге упоминалось об АУД (прим. авт. Авиационный учаток дороги, которые могут быть использованы в качестве ВПП) недалеко от Фэйрфилда. Только бы дотянуть до неё - линия фронта проходит как раз в там.
Как показала практика, последняя мысль была лишней. Поскольку второй двигатель, надсадно взвыв, выбросил в атмосферу двухметровый язык пламени и заглох.
- Verdammte Scheiße! - выругался лейтенант, - какой Arshkopf проектировал этот двигатель?! Чтобы я ещё раз полетел на этом hurenflugzeug!!!
Ругательства, однако, не заставили заглохший двигатель работать, и теперь шансы лётчика благополучно дотянуть до шоссе очень сильно упали. Рихтгофен даже сомневался, пересечёт ли он границу национального парка, или так и рухнет среди деревьев. Благодаря включенной вспомогательной силовой установке АКИ не лишился управления, но посадочные опоры выпустить всё же не удалось - люк шасси был намертво залинен. Но судьба, видимо, проявила благосклонность - космическая машина перевалила-таки границу лесов и вышла над шоссе. Непрерывно ругаясь, Манфред сумел-таки вывести повреждённый аппарат на посадку. Машина приземлилась на брюхо, и подпрыгнув, заскользила по дороге, где, высекая искры, закружилась, словно в вальсе. Оказавшись будто в центрифуге, Манфред молился всем богам, чтобы АКИ, превратившийся в адский волчок, не вылетел на обочину. После такого он, скорее всего, в живых не останется.
Рапира не подвела. Но подлую натуру напоследок показала. АКИ, накренившись, зацепил дорожное покрытие многострадальным правым полукрылом, окончательно оторвав измочаленную плоскость. От удара, голова Рихтгофена резко мотнулась, и пилот, сильно ударившись головой, потерял сознание.
***
- Эй, ты живой? - голос, который услышал Рихтгофен, был отнюдь не ангельским. Да и доносился он до него словно через вату. С трудом разлепив глаза, пилот, проморгавшись, увидел склонившегося над ним солдата в лёгкой броне и со знаками различия сил территориально обороны.
- Сэр, он очнулся! - крикнул боец, увидевший, что Манфред со стоном начал шевелиться.
- Живой, пилот? - спросил подошедший к кабине сержант. Манфред к этому времени уже выбрался из пилотского кресла и с тоской смотрел на то, во что превратился его АКИ.
- Скорее да, чем нет, - кивнул немец, слезая на оставшееся крыло.
- Это хорошо, - заметил территориал, - не придётся тащить до транспорта на руках.
- В смысле? - не понял Манфред. Вроде демоны должны быть довольно далеко отсюда. Сколько он провалялся?
- Прошло сообщение, что от Сан-Франциско идёт орда демонов. Говорят, какие-то лётчики удачно отбомбились по их ключевой позиции, и твари решили пойти на прорыв, чтобы соединиться с группами севернее. Авиабазу удерживать признано нецелесообразно, так что мы уходим.
Вот как, подумал Манфред. Никогда бы не подумал, что их удар лишь раззадорит монстров. Да так, что из-за атаки тварей придётся эвакуировать аэродром. Между тем, сержанта спасательной команды кто-то вызвал по рации. И, суда по изменившемуся лицу военного, новости ему не понравились.
- Внимание, бойцы! - рявкнул командир, не озаботившись сменой частоты на рации, - поступил новый приказ. Пришельцы наступают гораздо быстрее, чем рассчитывалось, поэтому большая часть охраны базы выдвигается на позиции, чтобы задержать наступление. Мы входим в это число, и наша задача - продержаться полчаса, а затем отступить к пустырю на западе, где нас подберут VTOLы.Артподдержки не будет - пушкари свалили первыми впереди собственного визга. Поэтому быстро собираем яйца в кулак и идёт готовить позиции. Пилот, тебя это тоже касается.
Только что оправившийся Рихтгофен, матерясь на родном немецком себе под нос, полез обратно в кабину многострадального АКИ. И причина его ругани была отнюдь не в том, что его, пилота, заставляют выполнять работу пехоты. Проблема была в другом. Точнее, проблемой было как раз отсутствие одного немаловажного предмета в комплекте. Перегнувшись через бортик, лётчик достал НАЗ и, поковырявшись в нём, извлёк на свет то, от чего он в своё время очень сильно кривился. А именно "комбинированную оружейную систему" CWS, за глаза называемую "ублюдком".
На заре создания военного флота перед военными встал вопрос - а чем, собственно, вооружать лётчиков. Вопрос был очень сложный. Настолько, что его так и не смогли до конца решить даже в атмосферной авиации, несмотря на более чем двухсотлетнюю историю воздухоплавания. Потому как требовалось решить две конструктивно несовместимые задачи - создать компактное, но мощное оружие, способное стрелять различных климатических условиях и при это иметь небольшой вес. В итоге результатом работы стала банальная двустволка с двумя типами боеприпасов - дробь для одного ствола и пистолетные для другого. При этом ни о какой автоматике речи не шло - эта образина имела продольно-скользящий затвор, словно передавая привет из начала двадцатого века. В общем-то, машинка вышла надёжной, вот только много с ней не навоюешь. Разве что от зверя отобьёшься. Поэтому большая часть лётчиков первым делом выкидывала "ублюдка", боеприпасы к нему и часть НАЗ, взамен получая место для пистолета-пулемёта и пары магазинов к нему. К сожалению, Рихтгофен относился к тем немногим, кто не менял состав НАЗа на нештатный, за что теперь ему и придётся расплачиваться. Ведь другого оружия у него, кроме CWS и пистолета, теперь нет.
