-Сына ты не получишь. Он только мой. Отдай его мне. Он любит меня. Он никогда не простит тебе, если ты отнимешь его насильно.
-Я не хочу насильно, - сказал Итиро, - Я верну его тебе, если буду уверен, что ты его не убьешь. Мне сказали, что ты собиралась его утопить. Успокойся. Тебе будут давать лекарства. Придет врач. И когда он скажет, что ты здорова, я соединю вас вместе, но с одним условием, ты перестанешь бросаться на меня с ножом.
Легкая улыбка скользнула по губам Итиро.
-Я здорова, отдай мне сына, - Чунхуа опустилась на колени, - Я буду делать все, что пожелаешь. Ведь ты когда-то хотел меня.
Итиро отшатнулся, попятился, выпрыгнул за дверь, захлопнул ее перед носом Чунхуа, которая ползла за ним на коленях.
***
Мамору был подавлен. Удача отвернулась от него пять лет назад. С тех пор он вел счет личным неудачам. Сначала он потерял контроль над бухгалтерией клана, потом над своим воспитанником, теперь рушились его договоренности с Ямомото. Более молодой Итиро, не обремененный властью и обязательствами, мог заключить самый прочный союз с семье Ямомото - брачный. Влияние этой семьи внутри клана и за его пределами велико и было бы полезно Такахаси.
Прошел месяц с тех пор, как Итиро нанес на свое тело ирэдзуми клана. Но дух преданности интересам клана в его душе не был разбужен. Якудзу не следует испытывать чувства вины. Оно делает из мужчины женщину, а из якудза - катаги. Чунхуа вместе с сыном находятся в Японии. Что дальше? Разрыв с сильными союзниками? Поражение?
- Что делать? - Мамору остановил свой блуждающий взгляд на собеседнике.
Человеком, к которому был обращен этот вопрос, был Якудза. Мамору пригласил его к себе домой. В такой день, когда, кажется, все валится из рук, лучше сидеть вдали от деловой суеты. На чайном столике стоял белый фарфоровый чайник с зеленым чаем. Перед сидящими друг против друга мужчинами - две чашки.
Якудза молчал, уперев ладони в колени. Он не хотел высказывать свои мысли, так как знал, что они не понравятся его старшему брату и наставнику. По мнению Якудза, Мамору не следовало вникать в личные дела сыновей Кацуро. Известие о прибытии Чунхуа выбило старика из седла. Он осунулся, мешки под глазами почернели, морщины проступили резче.
- Мы выполнили завещание Кацуро, стоит ли нам вмешиваться в дела его сыновей? - вопросом на вопрос ответил Якудза.
- Потрачены годы, силы, мне жаль, если это произошло напрасно.
- Мы можем только советовать.
- Или... - Мамору задержал на лице своего боевого товарища тяжелый взгляд. - Или вмешаться. Когда-то я вмешался и сохранил Итиро для семьи. Чунхуа не может стать женой якудзы. А Итиро так и не смог сделать правильный выбор. Он ставит свои чувства выше интересов семьи.
Якудза промолчал. Он понял, куда клонит Мамору, он настаивает на том, чтобы Чунхуа исчезла.
- Прости, старший брат. - сказал он, склонив голову.
- Значит, не поможешь?
Якудза взял обеими руками свою чашку и заглянул в нее, словно хотел найти на дне, где плескалась зеленоватая ароматная жидкость, ответ, который ему следовало произнести.
- Я дал клятву своему кумитё, - наконец сказал он. - Мы - одна семья.
- Ты колеблешься, - понял Мамору, - ты сомневаешься. Ты прав. Когда я был кумитё, ты был также верен мне и семье. Теперь ты обязан исполнять приказы нового оябуна. И ты сомневаешься. Я тоже сомневаюсь, не приведет ли это к расколу внутри клана, и вместо единения мы погубим его. Я молился Будде. Я пытался проникнуть внутрь себя и услышать духов предков. Я заснул у алтаря, а, проснувшись, вспомнил сон, который только что видел. Пылающее светило в обличии Кацуро гневно взирало на меня и метало огненные шары. Я не смог понять, чем был не доволен дух Кацуро. Но с тех пор меня гложет только одна мысль - Итиро не может жениться на китаянке. Можешь ли ты узнать у Итиро, где разместили китаянку и ее сына. Никакой другой помощи я не прошу.
- Я не знаю этого. По просьбе Итиро Ёшико сама занималась этим, мягкое любящее сердце матери не устояло мольбам младшего сына. В клане никто не имеет к этому отношения. Ёшико обратилась за помощью к бывшим нашим братьям, которые, исполнив долг, покинули семью и остались жить в Корее.
Якудза поднес чашку к губам, теплый чай коснулся его губ, но он не открыл рта, чтобы сделать глоток. Краем глаза он видел, как посветлело лицо "старшего брата". Тогда Якудза поставил чашку на столик и поднялся с поклоном. Вслед за ним встал и поклонился хозяин дома.
- Благодарю тебя, брат, - сказал Мамору, было заметно, что он остался доволен встречей.
Его уверенность в том, что он поступает в интересах семьи, окрепла, не смотря на то, что он не смог получить поддержку со стороны такого влиятельного "брата", как Якудза. Он не станет выступать против приказов, он просто уберет с его пути маленький камушек. Всякий самый малый камень может стать причиной разрушительной лавины, если он покатится с вершины горы, и никто его вовремя не остановит.
Владения Ёшико, расположенные в Мияко, охраняли наемные люди, они не принадлежали клану. У Мамору не было на них влияния, и он не решился подкупать их, боясь гнева Ёшико. Однако в его подчинении находились трое человек личной охраны, владеющие навыками тайного проникновения в любые помещения. Они считали себя потомками ниндзя. Мамору рассчитывал на их мастерство. Шли дни, недели, о Чунхуа ничего не было известно. Раз в неделю на виллу заезжал психотерапевт Ёшико. Обслуга виллы редко ее покидала. Поставщики продуктов не могли ничего сказать, что помогло бы найти и подобраться к Чунхуа.
Зато Итиро однажды появился на семейном ужине с мальчиком по имени Итиро. Он представил его своим сыном. С тех пор шустрого и сообразительного мальчика стали принимать, как полноправного члена семьи.
Мамору внимательно наблюдал за ним и думал, не совершает ли он вторую ошибку, пытаясь убить мать этого малыша. Итиро не простил его, но не подает вида и никогда не станет ему мстить, но малыш... Если, будучи взрослым, он узнает, кто убил его мать, он расправится с одряхлевшим к тому времени Мамору. В его мести он не сомневался. "Чунхуа не будет женой Итиро, но и ее сын не может стать якудза", - решил про себя Мамору. Но он знал, сейчас, когда в памяти Итиро свежи воспоминания о том, что он сделал против его любви, и пока он восхищается своим пока еще единственным сыном, нельзя будить в нём нового зверя. Мамору должен подождать и умеет ждать.
Гл.30 РУССКИЙ ЯКУДЗА
Телефон вибрировал входящим вызовом, на экране вместо имени контакта буква - "Х", в трубке - знакомый, слегка искаженный помехами голос.
Сказал таким тоном, что Пончик понял, что у него нет вариантов, кроме точного исполнения этого приказа. И еще он понял, что теперь в его жизни наступает новый этап: его карьера пошла резко вверх. Он получает прямые приказы от кумитё, значит ему прямая дорога в вуку-хомбутё* - помощник оябуна. Это как максимум. Ну а минимум на что он рассчитывал - это звание вакагасира* Приморского края, которое освободилось после отбытия Якудзы и смерти Акено.
Пончик был женат и имел двоих детей. Жена его, Нина Григорьевна, по мужу, Пончикова, женщина не любопытная, занятая воспитанием двух сорванцов-погодков, Димы и Дениса, была не очень довольна тем, что муж, уделял семье немного времени, предпочитая свободное время проводить в спортивном зале. Нина выходила замуж четыре года назад за скромного мастера автомастерской города Уссурийска, ничего не зная о том, что в далеком прошлом ее муж, тогда еще совсем юный Кирилл Пончиков, поклялся в верности главе клана якудза Такахаси Кацуро. В школьные годы, Кирилл очень сильно увлекся историей соседнего государства Японии, особенно, военными традициями самураев. Он изучил японский язык, несколько раз вместе с туристическими группами посетил Японию, серьезно занялся каратэ. Познакомился с людьми, которые также как и он чтили традиции и кодекс чести. Чтобы заслужить их доверие и уважение стал выполнять мелкие поручения, так он влился в группу якудза, которая работала во Владивостоке и занималась крышеванием проституток и мошенников. Членами это группы были, в основном обрусевшие корейцы и русские уголовники, а руководителем - отец Акено. Честностью и готовностью прийти на помощь, Кирилл привлек к себе его внимание и заслужил право быть посвященным в якудза самим Кацуро. Он собственноручно нанес несколько уколов на его теле там, где теперь красовалась красочная ирэдзуми.
