- Я с большим уважением отношусь к семье Ямомото, с которыми мне лично не пришлось познакомиться раньше, о чем я глубоко сожалею. - Продолжал Хан, все больше успокаиваясь. - Я готов признать, что краше его дочерей и выгоднее брака с ними нет на этой планете. Но я родился и был воспитан, чтобы стать главой клана. И я буду им. Спасибо всем за то, что почтили меня своим присутствием.

Хан замолчал и поклонился, давая понять, что считает совет семьи завершённым.

Гости после недолгой паузы, когда стало понятно, что выступать в речью никто больше не будет, стали вставать и прощаться. Ёшико провожала родственников до дверей, кланялась, улыбалась, благодарила, извинялась.

- Мама хотела нам помочь, а я нагрубил, как шкодливый подросток. - Вздохнул Хан, обращаясь к Итиро.

К ним подошел Мамору.

- Дочери у Ямомото красивые. Особенно младшая, - сказал он, - Было бы хорошо, если бы Итиро познакомился с одной из них.

- Ты считаешь, она поможет ему забыть Чунхуа? - Спросил Хан.

Широкие густые брови Мамору поползли на лоб, собирая смуглую кожу глубокими морщинами. Он всем корпусом обернулся к Итиро:

- Не верю, что сейчас, когда судьба клана на волоске, Итиро все еще волнует любовная связь с китайской шлюшкой? Неужели, кроме нее, не нашлось женщины, которая разбудили бы в нем огонь желания?

Он устал и поэтому не смог сдержать язвительных слов.

Итиро проглотил насмешку из уважения к своему наставнику, однако набычился.

- Если я скажу тебе, что твоя Чунхуа сейчас работает в борделе Шанхая: обслуживает не простых клиентов, все они - шишки триад, ты забудешь ее?

- Я не хочу с тобой ссориться, сэнсэй, потому что воспитан тобой в уважении к старшим. Но я стал достаточно взрослым, чтобы ожидать уважительного отношения к себе. Я хочу знать правду. Ты виноват в том, что Чунхуа меня бросила?

- Я спас тебя. И сейчас ты с нами, а не в Корее зарабатываешь боями на пропитание жены и сына.

- Сына? Почему сына?

Мамору промолчал.

- Ты хочешь сказать, что она не сделала аборт?

- Только японская женщина может стать женой якудза, только ее дети могут стать якудза. Да, я расстроил ваш союз. Я хотел, чтобы она избавилась от ребенка. Но она поступила глупо, по-китайски глупо. Она родила и стала проституткой.

Итиро был в шоке от услышанного. Чунхуа считала его предателем, он и был предателем, и виноват в этом человек, которому он доверял и которого должен уважать.

- Вместе с Чунхуа ты получишь массу проблем. Сможешь ли ты простить ей всех ее клиентов? Каждый раз, когда она будет целовать тебя, ты будешь думать о том, что она делала этим ртом на протяжении пяти с лишним лет.

На лице Итиро отразились сомнение и отвращение - он представил себе, как милый ротик Чунхуа... Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.

- Долго ли ты сможешь испытывать угрызения совести по отношению к той, которая променяла любовь на деньги? Когда-нибудь этих чувств не хватит, чтобы угодить твоей Чунхуа, и она приведет к тебе врагов, чтобы доказать тебе, что достойна большего, чем жалость. Я знаю, что нужно, чтобы ты успокоился. Забери к себе сына. Ты сможешь воспитать из него воина. Сейчас ему светит только одна судьба - судьба евнуха при борделе или мальчика для педарастов.

***

По утрам Чунхуа выпускали на прогулку с сыном, а по вечерам она оставляла сына в своей комнате под присмотром няни, а сама спускалась в зал, где посетители выбирали себе девушку на ночь.

Мальчику исполнилось четыре года. Он пока еще не понимал, чем занимается его мать. И Чунхуа со страхом думала о будущем. Наступит день, когда он застыдится мать. Ради чего ей будет жить, если сын ее возненавидит? Идея побега возникала в ее голове, но каждый раз она откладывала ее реализацию на потом. У нее не было личных накоплений, которые позволили бы ей уехать за границу, хотя бы обратно в Корею, и начать жизнь с чистого листа. Ее заработки хозяйка борделя - Сонг - хранила на своем банковском счете. Она объясняла ей, что делает это в ее интересах. Когда Чунхуа станет старой и будет мало зарабатывать, Сонг станет платить ей из этих накоплений.

В это утро Чунхуа гуляла с маленьким Итиро по парку. Он попросил покататься на карусели, но у Чунхуа не было денег. Она обхватила Итиро и стала кружить . Итиро визжал от счастья.

Она ничего не поняла и даже не успела закричать. Сильные руки схватили ее, в нос ударил едкий запах, она провалилась в пустоту. Очнулась в тесном трюме какого-то небольшого корабля. За обшивкой бились волны. Сына рядом не было. Она вскочила и тут же упала обратно на жесткую кровать, прикрученную к стене. Голова кружилась. Прошло еще пара минут, прежде чем она смогла, наконец, разглядеть окружающую ее обстановку. Маленькая четырехместная каюта. Аскетическое убранство говорило о том, что яхта предназначена для плавания и не является средством роскоши. Четыре узкие двух ярусные кровати по бокам от прохода, один столик в торцевой части. Все сделано из дерева, а не из пластика. Приятный запах сосны щекотал ноздри. Голова кружилась. Лодку мотало. Она осторожно, держась за стены, поднялась по деревянным ступеням на палубу.

Снаружи через дверь, до нее донеслись радостные крики ее сына.

- Лево руля! Право пуля!

Засмеялся мужчина. Чунхуа осторожно выглянула. Неизвестный ей парень с обнаженным, раскрашенным ирэдзуми торсом, стоял за штурвалом, крепко держа его за рукояти. Рядом с ним прыгал маленький Итиро, пытался выкрутить штурвал и кричал, как заправский капитан.

- Вы кто? - Спросила Чунхуа, но ее голос был слаб, чтобы перекрыть свист ветра и крики малыша.

Чтобы парень ее услышал, ей пришлось подойти ближе. Она осторожно переступала ногами по доскам палубы, крепко держась за канаты. Ей пришлось повторить свой вопрос трижды, но только, когда она напряглась, и насколько хватило сил крикнула, парень оглянулся.

- Это не важно, - улыбнулся он, - главное, что мы уже пересекли границу, сейчас находимся в японских водах. Это все, что я могу вам сказать. Я вас отвезу на Мияко. Там есть укромный уголок, где вас никто не станет искать.

Сначала она подумала, что какой-то из клиентов заказал ее похитить, чтобы бесплатно насладиться ее услугами. Вот только почему в Японию и еще эта татуировка. Якудза?

- Мы знакомы? - осторожно спросила она.

Парень засмеялся, покрутил головой. Маленький Итиро с радостным криком вспрыгнул к нему на спину, но не удержался и свалился к ногам матери. Чунхуа подхватила сына.

- Зачем мы вам?

- Не зачем, - парень пожал плечами. - Прибудем на Мияко, спросите у тех, кто нас встретит. А мальчику тоже надо немного успокоиться, а то он ненароком вывалиться за борт. Идите вниз, расскажите ему сказку.

Чунхуа подняла вырывающегося сына на руки. Мальчик хотел играть и беситься. Чунхуа пришлось шлепнуть малыша. Тот гневно закричал, но перестал сопротивляться только тогда, когда Чунхуа пообещала ему, что расскажет сказку, если он будет вести себя тихо.

- Две, - приказал он

- Хорошо две.

- Три.

- Хорошо торгуется, будет миллионером. - Похвалил капитан яхты, смеясь.

- Что с нами будет? - спросила у него Чунхуа, когда Итиро-младший заснул.

-Я не могу вам сказать, вернее, не стал бы говорить даже, если бы знал. Я просто посыльный. Мы едем в Японию, это вам о чем-то говорит? Нет?

У Чунхуа были клиенты японцы, некоторые проявляли к ней внимание, двое даже обещали помочь выбраться из борделя. Но за несколько лет она научилась не верить обещаниям, которые давали мужчины в постели, разомлённые ее ласками. Она и не надеялась. Но кто же из них решил потратить такую большую сумму, чтобы вывезти ее через границу и кто возьмет на себя ответственности за ее судьбу и судьбу ее сына в незнакомой ей стране. Никто из тех, кто приходил в бордель и даже из тех, кто был ее постоянным клиентом, не стал бы связывать себя такими обязательствами. В этом девушка была уверена.

-Нет, - подтвердила она.

-Тогда не мучайте себя бесполезными вопросами и наберитесь терпения. Скоро вы все выясните.