Я вошел в уборную и увидел Эдвину Грейсон, лежащую на кушетке в костюме, который едва прикрывал её тело, длинные полные изящные ноги были обнажены до бедер. Она обратилась к своей костюмерше, пухлой седой женщине:

- Спасибо, Анна. Можешь пойти за кулисы. И подожди меня там. Мне после следующего номера понадобится твоя помощь.

- Слушаюсь, мисс Грейсон. У вас есть пять минут.

- Я буду через три.

Костюмерша вышла. Грейсон села и одарил меня ослептельной белозубой улыбкой. Она потянулась и провела ладонями по своим грудям.

- Отдыхаю. У меня ещё два выхода. Надеюсь, вы меня подождете.

- Обязательно.

Эдвина соскочила с кушетки. Я наслаждался каждым дюймом её тела. Она присела к туалетному столику и начала приводить в порядок лицо. Я огляделся. Уборная как уборная: кушетка, стулья, стол, телефон, туалетный столик, ширма, дверь в туалет с душем и огромный чемодан. Я кивнул на него.

- Не верю, что всеми вашими костюмами можно набить его доверху.

- Вы правы, - Она разговаривала с тремя моими отражениями в трехстворчатом зеркале. - В этом сундуке хранятся вещи, которые я годами не вынимаю. Чемодан артиста - это как чердак старого фермерского дома. - Она встала. - Ну, мне пора идти изображать балерину. Ждите.

- Есть!

Я закрыл за ней дверь и задвинул засов. Свой осмотр я начал с туалета и тщательно все исследовал. На это ушло немало времени, но я ничего не обнаружил, потом я обратился к чемодану - он был незаперт, и на его осмотр тоже ушло много времен, но я выудил со дна толстенький и дорогой на вид саквояжик. У саквояжика был медный замок и как только я заметил золотые иницалы А.В., по спине у меня заструился холодный пот.

Я водворил все вещи обратно в чемодан, отодвинул засов и открыл дверь - и столкнулся с ней. Эдвина шла вместе со своей костюмершей. В руках у меня был саквояжик.

- Вы же не уходите? - спросила она.

Они вошли, а я незаметно положил саквояжик инициалами вниз на туалетный столик.

- Мне пора. Я позвонил и... Мне надо идти.

Черные бездонные глаза буквально пожирали меня.

- Но у меня ещё только один выход.

- Мне надо быть дома. Может быть, запишете кое-какие цифры.

Седая костюмерша принесла мне карандаш и бумагу, и я продиктовал ей свой адрес и номер телефона.

- Жаль, что я не могу остаться! - с этими словами я двинулся к двери.

- Вы забыли свой саквояж! - крикнула она.

Я вернулся и пристально посмотрел на нее. У неё на лбу возникла поперечная морщинка.

- Я и не заметила, что вы с ним пришли. Ох уж эта работа. Даже отдыхая, постоянно о ней думаешь. Вы попали не в самый лучший момент, Питер. Обыкновенно я не принимаю гостей во время спектакля. Я-то думала, вы придете после.

Она даже не взглянула на саквояж. Подхватив его, я бросил:

- Люблю вас, сестра!

Сверкнули зубы и один глаз торжественно подмигнул мне:

- Взаимно, брат!

- Вам надо переодеться, мисс Грейсон, - сказала костюмерша.

- Пока! - попрощался я.

Она махнула рукой.

- Я позвоню. Не знаю, когда, но позвоню. И ничему не удивляйтесь. Никогда. Не зря же говорят, что я непредсказуема.

Я спустился по железной лестнице и вышел мимо охранника на улицу. Сев в такси, я стал думать об Адаме Вудварде. Конечно же, он сам припрятал саквояж в таком месте, где никто бы не стал искать - даже хозяйка чемодана. Она выступала здесь в течение двадцати недель и он мог бы забрать его в любое удобное время. Кому бы пришло в голову искать там? Но, пожалуй, он сделал это импульсивно - скорее всего, сунул саквояж в чемодан пока она выступала на сцене. Именно об этом он и хотел поговорить со мной и услышать мой совет.

Такси подкатило к моему дому, я расплатился, дал огромные чаевые и, прошмыгнув мимо швейцара, взлетел наверх, а вбежав к себе, сразу же приступил к замку саквояжа. Только я его открыл, как зазвонил телефон. Это был Паркер.

- Если поторопишься, успеешь к финалу!

- Куда?

- В дом, где жил Кингсли. Я их всех собрал. Поживее, дружок!

- Лечу, лейтенант!

Я схватил саквояж, запер дверь и заметил, между прочим, что Страм не сотавил на замке ни царапинки. Швейцар сказал мне:

- Это для вас - и вручил мне белый конверт.

- Где вы его взяли?

- Посыльный принес.

- Спасибо! - я сунул письмо в карман, выбежал на улицу, поймал такси, назвал водителю адрес и включил свет в салоне. Едва я успел перерыть содержимое саквояжа, как водитель объявил:

- Дом 262, сэр!

Я снова звонил в белый звонок. Дверь открыл Виктор Барри. Он поглядел на меня так, словно проглотил кусок ваты, думая, что это мороженое.

- Имейте в виду, я вас не приглашал! - после чего он проводил меня в комнату с зелеными стенами.

Они все были тут, включая и Линкольна Уитни, и все они выглядели как и раньше, за исключением Марсии, та была просто сногсшибательна в обтягивающем вечернем платье на узких бретельках. Был тут и Паркер в сопровождении целого взвода полицейских.

- Ну, вот у нас кворум, - объявл Паркер и обратился к полицейскому. Введите его!

Полицейский вышел и вернулся с низеньким лысым человечком в темном костюме. Лицо у него было все в морщинах как жилетка толстяка.

- Так, ну начнем, - сказал Паркер. - Назовите ваше имя, сэр.

- Антон Амстердам. - Чудно, что такой маленький человечек обладал столь низким голосом. Говорил он со странным акцентом, вроде бы французским.

- Вы давно живете в Соединенных Штатах?

- Восемь лет. Но я теперь американский гражданин. И горжусь этим.

- Чем вы занимаетесь?

- Я торгую антиквариатом.

- Откуда вы родом?

- Из Антверпена. В Антверпене у меня был процветающий бизнес, я...

- Ладно, - перебил его Паркер. - Сейчас я покажу вам нож - узнаете ли вы его? - Паркер вытащил означенный предмет из кармана и передал его Амстердаму.

- О да! - Лысый коротышка любовно держал нож. - Я же уже заявил вам, что узнал его.

Паркер ухмыльнулся.

- Помню. Но сейчс мы все повторяем. Чтобы все было по закону. Итак, вы узнаете этот нож?

- Да, это разновидность ножа с выбрасывающимся лезвием, отличная от аналогичных ножей американского производства. Он был сделан в Италии в эпоху позднего Ренессанса, возможно, в шестнадцатом веке. Он золотой, ручной работы с хитроумно спрятанным лезвием, которое выталкивается пружиной, после нажатия потайной кнопочки вот здесь. Вот так! - Словно из ниоткуда появилось шестидюймовое смертоносное лезвие. - А убирается лезвие путем нажатия на другую потайную кнопку. Вот так! - и лезвие исчезло в рукоятке. Теперь нож был похож на золотую безделушку с искусным орнаментом. Этот нож был одной из достопримечательностей моей коллекции в Антверпене. Там я и продал его.

- Квитанция сохранилсь?

- Конечно, И фамилия покупателя.

- Вы ведете такой строгий учет?

- Да, сэр. Я привез все свои бумаги с собой в Америку.

- Могу я увидеть эти записи?

- Да, сэр.

- Передайте их мне, пожалуйста.

- Не могу.

Паркер озадаченно смотрел на коммерсанта.

- Послушайте, мистер Амстердам...

- Я ведь уже передал, сэр. Они у вас.

Паркер громко расхохотался.

- Полицейский я, может, и хороший, но юрист дрянной. - Он вытащил из кармана листок бумаги и отдал его Амстердаму. - Вот лист бумаги. Вы можете сказать, что это?

- Это мои записи. Я вел такие записи в своем магазине в Антверпене. Здесь содержится информация о продаже ножа эпохи Ренессанса.

Наши стройные ряды дрогнули. Марк Дворак подошел к Паркеру и сказал возмущенно:

- Полагаю, довольно ломать комедию. Можно взглянуть на нож? - Паркер передал ему нож. Тот осмотрел его и вернул. Потом подойдя к Амстердаму, вперил в него взор, улыбнулся и проговорил сквозь зубы:

- Ну конечно! - Потом заговорил с Амстердамом по-французски, тот в ответ улыбнулся и они быстро залопотали друг с другом по-французски и чуть не обнялись.