Сейчас мы стоим в шатре рядом с закусками, и я немного ненавижу своё свадебное платье с корсетом, ведь в меня не помещаются все вкусности, которые здесь предложены. Конечно, я уже съела немало, но кто считает, верно? На нашем торжестве очень много людей, некоторых я даже вижу впервые, но Томас пытается меня со всеми познакомить. Я, конечно, всем улыбаюсь и принимаю поздравления, но запомнить этих людей просто не в состоянии. Мы с Томасом сейчас заняты наблюдением за моей сестричкой, флиртующей с каждым неженатым мужчиной этого вечера. И кое-что нас реально беспокоит.

— Джули! — кричит супруг, зазывная рукой мою сестру. Колбасень подходит с хитрой улыбкой на лице и невинно смотрит на Томаса. — Послушай, это не совсем моё дело, но держись подальше от того парня.

Мы вместе с Джул смотрим на Чака — развратного симпатягу из соседнего отдела, который когда-то клеился ко мне.

— А что в нем не так? Он болен? — щурится сестренка, продолжая смотреть в сторону красавчика с улыбкой.

— Нет, просто он ветреный. Ну, как сказать, — Томас потирает виски, пытаясь сформулировать мысль, — он ещё просто не готов к отношениям.

Я с обожанием смотрю на моего супруга, радуясь, что он готов заботиться обо всей моей семье. Ну, согласитесь, никто его не просил оберегать Джул, а Томас уже переживает о целости её сердечка. Это так мило. Не могу удержаться, тянусь к губам моего любимого и нежно целую.

— Люблю тебя, — шепчу, сплетая наши пальцы.

— Спасибо за заботу, конечно, но это не совсем ваше с Лиз дело,- закатывает глаза Джул и машет нам рукой, удаляясь.

— Почему мне кажется, что эта девушка не прислушается к моему совету? — качает головой Томас.

— Наверное, потому, что это у нас в крови: не замечать очевидного и плевать на советы, — смеюсь, глядя в глаза любимому, но внезапно становлюсь серьезной, — спасибо тебе.

— За что?

— За то, что появился в моей жизни.

— Лиззи…

— Тсс, — прикладываю палец к губам Томаса, — я люблю тебя. И я безумно счастлива, что у тебя железные нервы и доброе сердце. Спасибо, что всегда был рядом и просто любил меня.

— Это круче свадебной клятвы, — улыбается чертов Томас Кент.

— Ты такой придурок, — смеюсь вместе с Томасом. А потом наши губы встречаются и мы растворяемся в поцелуе.

Не знаю сколько времени мы целуемся, не знаю, как это смотрится со стороны… Знаю только одно — я люблю и хочу этого мужчину. Моего Томаса Кента. А ещё я хочу торт, который нас никак не зовут резать. Хочу снять это платье, надеть второе платье без корсета, и накинуться на еду, запихивая с себя все, как последний раз. Господи, дайте женщине нормально поесть! И, в идеале, отнесите после мое сытое тело в спальню. Я попробую найти в себе силы для всего остального. Обещаю. Только дайте поесть.

Гости продолжают один за одним подходить к нам с поздравлениями. Мы счастливо улыбаемся и благодарим каждого за то, что решили разделить этот радостный момент с нами. Томас периодически целует меня в шею и, если быть до конца откровенной, шепчет мне всякие пошлости, от которых мне с каждой секундой все неуютнее стоять с тем пожаром внизу живота, что происходит благодаря ему.

— Прекрати, — веду плечом, пытаясь смахнуть настойчивые губы муженька, будто жужжащую муху, — из-за тебя моё белье полностью промокло. Тебе не стыдно?

Томас резко разворачивает меня к себе и серьезно смотрит в глаза.

— Как быстро я смогу размотать твою шнуровку на корсете, чтобы взять тебя под теми кустами?

— Что? — округляю глаза от неожиданности, — здесь же полно народа!

— Плевать.

— Я вышла замуж за сексуального маньяка, — качаю головой, наслаждаясь смехом супруга. — И вообще, чтобы без стеснения трахаться в кустах, ожидая быть застуканным врасплох кем-либо, необязательно снимать с меня платье. Можно просто поднять подол.

— И кто из нас сексуальный маньяк? — снова смеётся Томас.

— Это ты сделал меня такой испорченной, — опускаю вниз глаза, якобы смущённая словами Кента.

— Прогуляемся? — протягивает свою руку Томас, прищуривая глаза. Чертов Томас Кент! Я знаю, что у него на уме. И, господибожемой, лишь бы нас не застукали мои родители. Но в то же время, ни за что не упущу шанс пошалить.

— Прогуляемся. Только подожди.

Машу рукой Джул, подзывая к себе. Сестрёнка подходит ко мне и начинает смеяться.

— Идите уже.

— Что?

— Не чтокай, у вас на лицах все написано, — закатывает глаза и качает головой, — я отвлеку всеобще внимание от ваших стонов.

— Колбасень! — топаю ногой и серьезно смотрю на сестру, — спасибо, конечно. Но со стонами ты перегнула.

— Ой ли! Иди давай, муженёк ждёт.

Целую в щеку Джули и пытаюсь скрыться от гостей, включая режим розовой пантеры. Я ловкая, незаметная, хитрая. Двигаюсь спиной на выход из шатра и, естественно, задеваю стол. Бокалы громко звенят, я зажмуриваюсь и качаю головой. Блин, ну почему у меня всегда все через одно место? Открываю глаза и вижу, что почти все гости смотрят на меня. Широко улыбаюсь, делаю реверанс и начинаю оглядывать платье. Не исключено, что я уже умудрилась испачкаться.

— Все нормально, давай быстрее, — берет меня за локоть Томас и тащит прочь от моего мини позора.

— Я такая неуклюжая, — причитаю, пытаясь поспеть за быстрыми шагами супруга.

— Ты ещё к этому не привыкла? — смеётся Томас и я толкаю его в бок.

— Замолчи. Ты должен любить меня такой, какая я есть.

— Я и люблю, — подмигивает Кент и уводит меня дальше от обещанных кустов.

— А куда мы направляемся?

— Неужели ты думала, что мы займёмся этим настолько близко к гостям, моя милая извращенка?

— Даже не буду ничего отвечать, — закатываю глаза, раздражаясь. Ничего я не извращенка. Но то, что я милая-бесспорно.

— Мы пришли, — подводит меня к небольшому домику Томас. Мы открываем двери и оказываемся в уютной гостиной. На полу дорожкой разбросаны лепестки цветов, которая ведёт направо.

— Ух ты, — только и произношу я. Томас садится передо мной на колени и протягивает мне руку.

— Давай избавим тебя от этой, держу пари, неудобной обуви.

Сердце начинает биться быстрее и я поднимаю ногу, наблюдая, как Томас избавляет меня от туфель. Нет даже желания поспорить с ним и сказать, что туфли от Маноло Бланик всегда удобные. Хочется полностью насладиться моментом.

— Ты все это приготовил заранее?

— Мне помогли.

— Джул?

— Нет, Мари. Она сказала, что это будет её извинением за то, что не смогла присутствовать на свадьбе подруги.

— Прощена, — смеюсь, замечая букеты с чертополохом.

Когда-то давно мы спорили о том, что если на наших свадьбах все будет слишком сказочно и приторно, то мы обязательно немного испортим общую картину. Мари тогда пообещала, что если я найду безумца, который действительно сможет полюбить меня такой, какая я есть, то она подсунет мне чертополох в спальню, чтобы я не лопнула от свалившегося на меня счастья. И вуаля — здесь повсюду букеты с чертополохом. Даже страшно представить лицо флориста, получившего такой свадебный заказ.

— Если честно, — улыбается Томас, — лепестки роз на полу-это круто, а вот прикола с чертополохом я не понял. Но твоя подруга настолько необычная, что я не стал спорить.

— Эти цветы-наша любовь.

— Как по мне, у нас все более жизнерадостно.

— Ты все равно не поймёшь, — смеюсь, прикрывая рот ладошкой. Как он ещё не свихнулся с такой неординарной личностью, как я? Бедолага. Зато я всегда уверена в любви Томаса. Ведь с такой совершенной девушкой невозможно жить, не полюбив, не по своей воле. Только любовь способна заставить терпеть столь частые заскоки Элизабет Купер-Кент. — Отнеси меня в спальню, мой любимый и единственный.

— С превеликим удовольствием, любимая и единственная.

Томас дарит мне долгий и страстный поцелуй, а потом берет на руки и несёт в правильном направлении. Это самый лучший день в моей жизни, ведь я уверена в своём выборе. Ведь я люблю и любима.