Лиззи подходит ближе и касается моей щеки, нежно поглаживая.

— Знаешь, один шикарный мужчина мне сказал, что не нужно ничего додумывать, что нужно спрашивать напрямую, а не делать выводы из ничего.

Улыбаюсь и смотрю ей в глаза, вспоминая этот наш разговор.

— Шикарный мужчина, говоришь? — поднимаю брови и еще шире улыбаюсь.

— Ага. И… Знаешь что?

— Что?

— Это тебе за цветы, — наклоняется и целует в щеку, — спасибо. А это, — со всей дури дает мне пощечину, что моя голова аж запрокидывается назад, — за то, что был таким козлом со мной! — шипит Лиззи и разворачивается на каблуках, покидая мой кабинет.

А я просто ошарашенно смотрю ей вслед, потирая щеку. Боже, эта женщина — ураган! Но, чёрт побери, как же мне это в ней нравится!

Слышу визжание Сьюзен и подхожу к окнам кабинета. Лиззи отдает букет роз моей секретарше, а та практически прыгает от счастья. А потом Элизабет достает из мусорного ведра мои цветы, встряхивает их и кладет к себе на стол. И именно в этот момент я понимаю, что счастлив. В этих ее действиях заложено так много смысла для меня, что на душе становится светло. Именно эта девушка способна сделать меня счастливым, и я так рад, что она моя жена…

Глава 20

Томас

Какой же этот диван неудобный! Он был создан специально для пыток, я в этом уверен. Иначе как объяснить то, что в разложенном состоянии, у него шов ровно посередине? Провожу ладонью по лицу, заставляя себя проснуться. Тело буквально просится помчаться в спальню, к Лиззи, но рассудок твердит оставаться на месте не только желающим обнять Лиззи рукам, но и определенной неугомонной части тела в особенности. Как же это сложно: знать, что она совсем рядом и оставаться здесь, отказывая себе в прикосновениях! Чувствую себя стойким бойцом при активных военных действиях. Пожалуй, могу смело называться идеальным шпионом, не прогибающим волю под жуткими и страшными пытками. Боже, я начинаю говорить, как Лиззи!

Несмотря на то, что вечером мы с Элизабет ужинали в ресторане и явно пришли к примирению, эту ночь я всё-таки провел на диване, чтобы быть верным своему обещанию не прикасаться к ней. Уж и не знаю насколько долго я смогу сдерживаться, потому что Лиззи постоянно меня провоцирует. Например, сейчас она передвигается на цыпочках к холодильнику через гостиную в одной единственной футболке, с трудом прикрывающей ее аппетитную попку. Мне очень лестно, что Лиззи так бережет мой сон, а потому прикрываю веки сразу же, как замечаю, что она поворачивается в мою сторону. Элизабет ведет себя достаточно тихо, но я всё же слышу звуки открывающихся кухонных шкафчиков и негромкий звон посуды. Трудно поверить, что она решила приготовить нам завтрак, потому что еще ни разу аромат утренних приготовлений не заполнял эту квартиру. Я так сильно погряз в мечтаниях о горячем завтраке, что и не заметил, как эта лиса подкралась совсем близко к дивану, на котором я спал. Громкий звон посуды над самым ухом и крик Лиззи: “Утро доброе, Томас! Пора просыпаться!” буквально вырывает меня из грез, заставляя подскочить на месте, хватаясь за сердце.

— Твою мать! Какого?

— Просто решила заменить твой будильник, — подмигивает Лиззи, бросая кастрюлю и половник на пол, спешно ретируясь в спальню.

— О, Господи, за что мне это?! — кричу не в полную силу, подняв голову к потолку и слышу смех моей жены из спальни.

Вот же паршивка! Но всё же начинаю улыбаться, подбирая кастрюлю и половник с пола. Если Лиззи решила меня подоставать, то ей это отлично удается, хотя злиться на нее у меня не получается абсолютно.

Сварив кофе для нас обоих, я направляюсь в ванную, чтобы принять душ, но путь мне преграждает Лиззи, соблазнительно улыбаясь. Чертовка, она прекрасно знает, как действует на меня. Останавливаюсь и смотрю, как Лиззи приближается ко мне, протягивая свои руки. О, Боже, дай мне сил не накинуться на нее, оставаясь верным своему слову!

Лиззи

Прижимаюсь к Томасу всем телом и прикусываю мочку уха. Слышу громкий вдох и провожу языком по ушной раковине. Какой же он вкусный и желанный. Ну же, милый, сделай все сам, сдайся. Веду языком по щеке, останавливаясь в миллиметре от его аппетитных и прекрасных губ.

— Лиззи, только скажи и все будет, как ты захочешь. И еще лучше, — шепчет он, мужественно выдерживая мою пытку. Засранец.

Вместо слов я опускаю руку на его пах и начинаю слегка надавливать, ощущая, как под моей ладонью оживает его тело. Встречаюсь с ним взглядом и шепчу:

— Не дождешься. Я не буду умолять, Кент.

Томас прищуривается и резко хватает меня за задницу, даже немного больно от его нажима.

— Не играй со мной, Лиззи, — говорит он, прожигая своим взглядом.

Дыхание перехватывает, но я не смею отвести взгляда от Томаса. Сердце гулко стучит в груди, ускоряя ритм. Буквально плавлюсь рядом с этим мужчиной, начиная чаще дышать. Почему рядом с ним я забываю о том, что я сильная и независимая?

— Я просто не хочу тебе поддаваться, — внезапно шепчу я, удивляясь сама тому, что произнесла это вслух.

Кент делает резкий вдох, будто я его ударила, и, продолжая смотреть на меня, медленно произносит:

— Но ты уже поддалась. Ты уже моя. Ты, чёрт подери, моя жена — нравится тебе это или нет. Чем быстрее ты признаешь, что что-то чувствуешь ко мне, тем быстрее я погружусь в тебя, моя Лиззи.

— Я не твоя, — начинаю мотать головой из стороны в сторону, отказываясь верить его словам, прогоняя наваждение по имени Томас Кент.

— Моя, — возмущается Томас.

— Яничего к тебе не чувствую.

— Чувствуешь.

— Я не хочу быть с тобой, — смотрю прямо ему в глаза, пытаясь донести свои слова, и убедить в них саму себя. Вот только зачем? Сама не могу этого понять. Просто дух неповиновения какой-то.

— Хочешь, — рычит Томас, припадая к моим губам.

И все резко становится неважным, потому что именно в этот момент я чувствую себя правильно, хорошо, по-настоящему прекрасно. Ничто не способно заставить меня отключиться от реальности, погружаясь во что-то большее и неизвестное. Только Кент способен проникать так глубоко под кожу, что невозможно уже понять, где я, а где он, будто мы становимся единым целым.

Руки Томаса прокрадываются под мои трусики, отодвигая их в сторону, и он начинает погружать в меня свои длинные и умелые пальцы. Да, да, наконец-то! Хнычу, хватаю воздух ртом и закрываю глаза, растворяясь в ощущениях. Как же я скучала по Томасу, оказывается. Как же мне не хватало его крепкого тела и сбитого дыхания, его искусных рук и тех эмоций, что он во мне пробуждает. Вдруг Кент прекращает меня касаться и я открываю глаза, не понимая почему он остановился.

Томас смотрит на меня, ухмыляясь, медленно облизывает пальцы и шепчет:

— Ммм… Ты очень хочешь меня, сладкая Лиззи. Ты течешь от одного взгляда на меня, не так ли? Когда ты признаешься себе и мне, что хочешь быть со мной — я снова буду в тебе, а пока, — он разводит руки в стороны, отпуская меня, и улыбается, — ты удовлетворяешь себя сама, а я дрочу в душе, как какой-то подросток.

Смотрю на Томаса и не могу поверить, что он сейчас просто использовал меня для того, чтобы доказать свою правоту. Вот же гад!

— Собирайся, милая, а то мы можем опоздать на работу, — и с этими словами он покидает комнату, направляясь в душ. Чертов Томас Кент!

Сегодня мы идем в здание вместе, заходим в лифт вместе, выходим вместе, потому что Томас отказался следовать моим постоянным прихотям в нежелании быть замеченными вдвоем. И это бесит. С такими темпами он скоро может перестать поддерживать мою идею о конспирации и разболтает всем о нашем браке. Надеюсь, что этого не произойдет, ведь он клятвенно пообещал это, когда перебрался в мою квартиру. Мы замираем возле моего стола, потому что на нем новый огромный букет и плюшевый мишка с голубым носом. Перевожу взгляд на Томаса и вижу, как он сжимает кулаки, пытаясь казаться безучастным.

— Наверное, это мне, — шепчу, глядя на Томаса.

— Очевидно. Я даже догадываюсь от кого, — поднимает бровь, скептически оглядывая меня.