— Почему ты мне не доверяешь? Я вполне ответственен и могу быть верным, — он это серьезно?

— Что-то я в этом сомневаюсь. Томас, вот ты добился от меня того, чего хотел. Может, теперь просто скажешь, что разыграл меня и никакой свадьбы не было?

— Ты опять начинаешь? Свадьба была! Ты моя жена, Лиззи!

— Да что ты говоришь! И где же кольца?

Томас сжимает челюсть и качает головой:

— Одна ненормальная привязала их к гелиевому шарику и запустила в небо.

— Чего? — вот так поворот. Это вполне в моем духе. Я могла совершить подобную глупость, — значит, нас ничего не объединяет. Колечки улетели к небесам, — хлопаю в ладоши, улыбаясь.

— “Колечки улетели к небесам”, — кривляется Кент, — именно это ты тогда и сказала. Но дело в том, что помимо колец, есть еще и бумага, подтверждающая нашу свадьбу.

— Спали ее к чертям.

— Да ни за что на свете.

— Дай ее мне, и я сама ее сожгу!

— Я тебе могу дать только ксерокопию, Лиззи.

— Как же с тобой сложно, Томас!

— А с тобой легко? Меня раздражает то, что ты с такой легкостью решила поставить крест на нас. Я категорически не согласен. Чтобы не наговорить лишнего, я лучше уйду.

— Сначала давай разведемся, а потом уходи.

— Это не конец, Лиззи. Это, бл**, только начало.

Кент разворачивается и уходит прочь, громко хлопнув дверью. Смотрю на закрытую дверь, не веря в происходящее. Он не хочет давать мне развода, я его раздражаю, он считает, что у нас может что-то получиться. Чертов Томас Кент! Почему ты такой странный и упертый мужчина?

Не успеваю даже закончить мысль, как Томас возвращается обратно в номер.

— Не уйду, — садится снова рядом со мной на диван и замолкает.

— Я не хочу быть с тобой в браке. Тебе нельзя доверять.

— Почему? На меня можно положиться. Я отличный парень.

— Да, о чем ты говоришь? Ты же перетрахал весь МэтроХолдингГрупп!

— И?

— Я не хочу быть одной из многих, одной из них!

— Во-первых, ты уже одна из них, потому что и тебя я тоже трахал, — игривые движения бровями отнюдь меня не веселят. — Во-вторых, я никогда не изменял в браке.

— Ты уже был женат? — смотрю на него, выпучив глаза.

— Нет. Ты первая. И я тебе не изменял, — улыбается он.

Я начинаю истерически смеяться.

— Ну, это прогресс, что за эти несколько часов ты остался верен, Томас.

— Я все равно не дам тебе развода. Меня устраивает, что ты теперь моя жена.

Щурюсь, смотря ему в глаза, и задаю пришедший в голову вопрос:

— У тебя гребаное пари с кем-то на бабки, что ты до лета должен жениться, что ли?

— Что? Нет никакого пари, — смеется он.

— Наследство дядюшка неженатому не дает?

— Нет дядюшки.

Внимательно изучаю его лицо. Что-то он явно не договаривает…

— Томас, а кто был инициатором этой дурацкой затеи?

— Лиззи, не говори таких слов о нашем священном браке.

— Томас, — практически рычу я.

— Ну, это я предложил, а ты согласилась.

— Почему ты мне это предложил?

— Захотел.

Он просто захотел на мне жениться и я должна принять это за ответ? Да, что ж не так с этим парнем?

— Ты не собираешься мне подробнее обо всем рассказать, да?

— Не собираюсь, — хмыкает Томас и откидывается на диване, почесывая живот.

— Отлично, кретин. Я звоню своему адвокату, — громко и показательно топаю ногой, пытаясь выразить всю гамму своего недовольства. Эх, если бы у меня и правда был свой адвокат…

— Лиззи, — шепчет Кент.

— Что, Лиззи? — поворачиваюсь и смотрю в глаза этому болвану.

— Скажи мне то, что повторяла всю нашу прошлую ночь.

— А что я повторяла? — что я повторяла, Господи??!! Глаза так и норовят вылезти из орбит, а мозг пытается безрезультатно вспомнить хоть что-то из прошлой ночи.

— Томас, ты идеальный, у тебя самый лучший в мире член! — постанывая говорит Томас, размахивая руками в стороны.

Не может быть! Я ошарашенно смотрю на него и вижу, что этот гад еле сдерживается от смеха. Его забавляет вся эта ситуация?

— Я не могла такого говорить.

— Говорила, стонала, повторяла…

— Ты врешь! — я ведь не могла? Не могла?

— Да, вру, — говорит он и начинает ржать. Сукин сын!

Хватаю первую попавшуюся под руку вещь и швыряю в Томаса. Я уверена, что снесу ему пол его наглой башки одним метким ударом. В этот момент хотелось еще издать победный крик дикой амазонки, но я решила, что это слишком для психики моего новоиспеченного мужа. Он отлично уклоняется от подушки, но я не сдаюсь и швыряю в него следующую, промахиваюсь, кидаю книгу (откуда у меня в номере книга???), потом кидаю палочки для еды, он все так же уклоняется. Рычу, вскидываю руки к небу, и бешусь еще больше, когда слышу его смех. Кидаюсь на него с кулаками и начинаю молотить по крепкой груди, что есть сил. Ну, как сказать, что есть сил?.. Представьте этого прекрасного мужчину, которого хочется трогать, ласкать, облизывать… Разве можно ему сделать на самом деле больно? Конечно нет, но ведь он не знает о моей к нему слабости. Поэтому продолжаю делать вид, что на самом деле стараюсь его избить. Смеется. И я смеюсь. Это же Томас, с ним невозможно быть серьезной.

Он хватает меня за руки и мы падаем на диван, продолжая смеяться. Вот так просто: лежим в обнимку и совершенно друг перед другом не стесняемся. Идеальная семья, черт побери!

Глава 12

Лиззи

Томас рассказывает мне, что нет ничего страшного в нашем браке и это сама судьба решила связать таких придурков, как мы, вместе. Ну, про придурков я додумала, но иначе нас назвать нельзя. Я собираю чемоданы, слушая его краем уха, и все еще не понимаю, как дошла до такой жизни. Я замужем. Я, чёрт подери, уже замужняя женщина. Без праздника. Без девичника. Без колец. Без фаты. Без свадебных фотографий. Без криков “горько” и пьяных танцев. Без букета и его закидывания через спину незамужним подругам. Без воспоминаний. Просто идиотизм. Я идиотка.

Томас подходит ко мне и нежно касается щеки, ведя ладонью к подбородку.

— Эй. Почему ты такая грустная?

— Мне чертовски обидно, Томас.

— Ты злишься на меня?

— И на тебя тоже, но больше на себя.

— Лиззи, прекрати. Ты же сама понимаешь, что нам хорошо вместе.

Молчу и ничего не говорю, потому что и так очевидно, что мне хорошо с этим мужчиной. Во всяком случае, в спальне. В этом номере. В этом городе.

— Но почему я ничего не помню? — шепчу, глядя себе под ноги.

— Некоторые напитки нельзя смешивать, ты знала?

— Знала, Томас, — фыркаю и скрещиваю руки на груди.

— Тогда почему тебя это не остановило?

— Я знаю теорию, а какие именно напитки, не знаю, — начинаю закипать и раздражаться. Ну что за мужчина? Вот чего он ко мне в душу и в голову лезет? Еще и умничает, когда не просят! Выпячиваю челюсть и говорю своим самым мерзким голоском, — а ты наверняка знаешь, умник, все о смешивании напитков. Что? В колледже спаивал девчонок, чтобы в койку затащить?

Кент улыбается своими идеальными губами и снова гладит меня по щеке, шепча:

— Единственная девушка, которую мне пришлось споить, чтобы затащить в койку, это ты, Лиззи.

Фыркаю, но все же улыбаюсь.

— Ты такой романтик, Кент! Аж страшно. И, всё-таки ты иногда меня так бесишь!

— Я знаю, Лиззи, — наклоняется ближе и целует. Сначала нежно, слегка касаясь губами. Потом страстно, сплетая наши языки, и заставляя меня задыхаться от желания ощутить больше. Чертов Томас Кент!

***

Сижу в самолете и ожидаю того момента, когда сердце подскочит к самому горлу при разгоне самолета. Сейчас мы медленно выезжаем на нужную полосу. Все вокруг подсвечено яркими огоньками, и я тяжело выдыхаю, понимая, что оставляю в этом безумном городе частичку себя. В окне иллюминатора ловлю свое отражение, и рассматриваю свое грустное лицо.

Вот и закончились эти шальные выходные в Лас-Вегасе. Если я ехала туда с мыслью оттянуться, то я более чем перевыполнила свой план. Никогда в жизни не могла себе и предположить, что стану одной из тех ненормальных, что напьются и выйдут замуж в Вегасе. Конечно, неадекватности во мне через край, но я почему-то думала, что с мозгами у меня более-менее все в порядке. Что я никогда не позволю себе шагнуть в пропасть, а ведь именно пропастью можно назвать Томаса Кента. Огромной черной дырой, которая затягивает в себя и нет сил и надежд на то, что ты когда-нибудь снова станешь прежним.