О, тех дней простыл и след,

Каждый час их стар и сед,

Ссохся, сгорбился, поник,

Втоптан в землю каждый миг.

5 Север воет, север жжет,

Листья наголо стрижет

Под былым шатром лесным

Бушевало много зим,

Где когда-то жил народ

10 Без налогов и забот.

Тихо, тихо, тишина,

Тетивы молчит струна

И ни друга, ни дружка,

И ни рога, ни рожка,

15 Ни полночной кутерьмы,

Лишь притихшие холмы.

Не разносит больше эхо

Разухабистого смеха,

Шуток крепче кулака

20 Из лесного тайника.

Если солнце в вышине

(Или ночью при луне)

Обыщите каждый куст:

Наш веселый Шервуд пуст.

25 На июньский сочный луг

Робин Гуд не выйдет в круг,

И не будет Джон-буян

Колотить в порожний жбан,

По дороге подхватив

30 Старой песенки мотив,

Лишь бы только как-нибудь

Скоротать зеленый путь

И в таверне "Весельчак"

Выпить эля на пятак.

35 Уж не сыщешь днем с огнем

Тех подтянутых ремнем

Шалопаев и повес,

Что скрывал Шервудский лес.

Лес исчез и люд пропал

40 Если б Робин вдруг восстал

И его подружка тоже

С земляного встала ложа

Сжал бы Робин кулаки,

Спятил Робин бы с тоски:

45 Здесь он жил в лесной тени,

А теперь считал бы пни:

Все дубы пошли на верфь,

Их на море гложет червь.

Мэриан рыдала б громко:

50 Диких пчел здесь было столько,

Неужель теперь за мед

Деньги платит здесь народ?

Слава гордой голове!

Слава звонкой тетиве

55 И охотничьему рогу!

Слава элю, слава грогу!

Слава полному стакану

И зеленому кафтану!

Слава Джону-старине

60 Вспомним Джона на коне!

Трижды славен Робин Гуд!

Пусть над ним дубы растут.

Слава милой Мэриан!

Славься, весь Шервудский клан!

65 Слава каждому стрелку!

Друг, подхватывай строку

И припев мой подтяни,

Сидя где-нибудь в тени.

(Галина Гампер)

ОСЕНЬ

Пора туманов, зрелости полей,

Ты с поздним солнцем шепчешься тайком,

Как наши лозы сделать тяжелей

На скатах кровли, крытой тростником,

Как переполнить сладостью плоды,

Чтобы они, созрев, сгибали ствол,

Распарить тыкву в ширину гряды,

Заставить вновь и вновь цвести сады,

Где носятся рои бессчетных пчел,

Пускай им кажется, что целый год

Продлится лето, не иссякнет мед!

12 Твой склад - в амбаре, в житнице, в дупле.

Бродя на воле, можно увидать

Тебя сидящей в риге на земле,

И веялка твою взвевает прядь.

Или в полях ты убираешь рожь

И, опьянев от маков, чуть вздремнешь,

Щадя цветы последней полосы,

Или снопы на голове несешь

По шаткому бревну через поток.

Иль выжимаешь яблок терпкий сок

За каплей каплю долгие часы...

23 Где песни вешних дней? Ах, где они?

Другие песни славят твой приход.

Когда зажжет полосками огни

Над опустевшим жнивьем небосвод,

Ты слышишь: роем комары звенят

За ивами - там, где речная мель,

И ветер вдаль несет их скорбный хор.

То донесутся голоса ягнят,

Так выросших за несколько недель,

Малиновки задумчивая трель

И ласточек прощальный разговор!

(Самуил Маршак)

ОДА МЕЛАНХОЛИИ

I

Нет, нет, не жаждай Леты, и корней,

Точащих яд, не выжимай на вина,

И белладонне к бледности твоей

Не дай прильнуть лозою Прозерпины.

5 Из ягод тисса четок не нижи,

И пусть ни хрущ, ни бабочка ночная

Твоей Психеи места не займет,

Ни филин - собеседника души!

10 Лишь тень на тень наложишь, сам не зная,

И жар тоски в душе твоей замрет.

II

Коль Меланхолию почуешь ты,

Нахлынувшую с неба черной тучей,

Что напояет блеклые цветы

И лес скрывает в пелене летучей,

15 Насыть печаль, на розу посмотрев,

На то, как соль в морском песке искрится,

На пышные округлые пионы;

А если в милой вспыхнет славный гнев,

Сожми ей руки, дай ей всласть беситься

20 И взор ее впивай непревзойденный.

III

С Красой - но тленною - она живет;

С Веселостью - прижавшей на прощанье

Персты к устам; и с Радостью, чей мед

Едва пригубишь - и найдешь страданье.

25 Да, Меланхолии алтарь стоит

Во храме, Наслажденью посвященном;

Он зрим тому, кто раздавить сумеет

Плод Радости на небе утонченном:

Ее печали власть душа вкусит

30 И перейдет навек в ее трофеи.

(Иван Лихачев)

ГИПЕРИОН

ФРАГМЕНТ

Книга первая

В угрюмой тьме затерянной долины,

Вдали от влажной свежести зари,

И полдня жгучего, и одинокой

Звезды вечерней, - в мрачной тишине

5 Сидел Сатурн, как тишина, безмолвный,

Недвижный, как недвижная скала.

Над ним леса, чернея, громоздились,

Подобно тучам. Воздух так застыл,

Что в нем дыханья б даже не хватило

10 Пушинку унести; и мертвый лист,

Упав, не шевелился; и беззвучно

Поток струился под налегшей тенью

Низвергнутого божества; Наяда,

Таившаяся в темных тростниках,

15 К губам холодный палец прижимала.

Вдоль полосы песчаной протянулись

Глубокие, неровные следы

К стопам Сатурна. На холодном дерне

Покоилась тяжелая рука

20 Титана - равнодушная, немая,

Безвластная. Не открывая глаз,

Он словно к матери своей Земле

Клонился, ожидая утешенья.

Казалось, чтобы пробудить его,

25 Нет силы соразмерной. Но пришла

Та, что коснулась родственной рукою

Его широких плеч, склонясь пред ним

В почтительности скорбной и глубокой.

Она была богиней на заре

30 Рожденья мира; даже Амазонка

Предстала б карлицею рядом с ней;

Она могла бы гордого Ахилла,

За волосы схватив, пригнуть к земле

Иль Иксиона колесо - мизинцем

35 Остановить. Ее прекрасный лик

Был больше, чем у Сфинкса из Мемфиса,

Которому дивились мудрецы,

Но как не походил на мертвый мрамор,

Как он светился красотой Печали,

40 Печали, что превыше Красоты!

Она прислушивалась к тишине

С тревогой - словно тучи первых бедствий

Растратили уже свои грома

И новые отряды тьмы зловещей

45 От горизонта двигались... Прижав

Одну ладонь к груди, как будто ей,

Богине, что-то причиняло боль

В том месте, где у смертных бьется сердце,

Другой рукою тронув за плечо

50 Сатурна и к виску его приблизив

Полураскрытые уста, она

Заговорила звучным, как орган,

Певучим голосом... Вот слабый отзвук

Тех слов (О, как ничтожна наша речь

55 В сравненье с древним языком богов!):

"Сатурн, очнись!.. Но для чего зову

Тебя очнуться, свергнутый владыка!

Могу ль утешить чем-нибудь? Ничем.

Увы, ты небом предан, и земля

60 Тебя, бессильного, не признает

Монархом; океан вечношумящий

Отпал от скиптра твоего; и мир

Лишился первозданного величья.

Твой гром, под власть чужую перейдя,

65 Грохочет, необузданный, в эфире

Доселе ясном; молния твоя

Беснуется в неопытных руках,

Бичуя все вокруг и опаляя.

Мучительные, злые времена!

70 Мгновенья, бесконечные, как годы!

Так беспощадно давит эта боль,

Что не передохнуть и не забыться.

Так спи, Сатурн, без пробужденья спи!

Жестоко нарушать твою дремоту,

75 Она блаженней яви. Спи, Сатурн!

Пока у ног твоих я плачу горько".

Как в летнюю магическую ночь

Под пристальным сиянием созвездий

Беззвучно грезит усыпленный лес,

80 И вдруг проходит одинокий шорох,