- Тормози, - велел Огнедар. - До Чашникова доберётесь на трамвае. Время позволяет. Билеты заберёте прямо в кассе. Ступайте, товарищи. С богом.

Изогнувшись, Огнедар протянул нам руку. Мы по очереди пожали её и выбрались из автомобиля.

Давно мне не приходилось ездить на трамвае. Уже и забыл когда прыгал на его подножку в прошлый раз. Кажется, это было ещё в Империи до моего отъезда на Урдский север.

До аэропорта Чашниково ехать было всего пару остановок. Названия их оглашала женщина-кондуктор. Купив билеты, мы не стали уходить от дверей - всё равно выходить скоро.

Мы выскочили на остановке аэропорт и быстрым шагом припустили к зданию.

- Ну что же вы так поздно, товарищи, - покачала головой женщина на кассе, выдавая нам билеты. - Заранее забронировали и оплатили, и являетесь в последний момент. А ведь знаете же, что после отхода воздушного судна деньги уже не возвращаются.

- Вы, гражданочка, вместо того, чтобы лекции нам читать, - ответил ей Гневомир, - лучше выдайте билеты поскорее, чтобы мы точно на корабль не опоздали.

- Конечно-конечно. - Женщина в кассе умудрялась искать наши билеты и болтать. - Распишитесь в получении. Товарищ Готлинд. - Она развернула ко мне книгу, поставила вечным пером галочку напротив моего имени и протянула перо мне. - Иностранец? - обратилась женщина к Гневомиру, наверное, думала, что я по-урдски не понимаю.

- Я гражданин Народного государства, - в который уже раз повторил ей я.

- Понятно-понятно, - покивала женщина, ничуть этому не удивившись, как будто граждане Урда с имперскими именами у неё тут едва не каждый день билету покупают. - Товарищ Гневомир, распишитесь тут. - Она поставила галочку и протянула перо моему спутнику. - Ваши билеты, - убрав книгу, протянула нам билеты женщина. Сверилась с часами у нас за спиной. - "Лузитания" отправляется через три минуты. Поторопитесь.

Несмотря на свою профессию авиатора, кататься на роскошных воздушных лайнерах мне ещё ни разу не приходилось. Летал я всё больше за рычагами аэроплана или в каютах линкоров с авианосцами. И потому мне стоило известных усилий не крутить головой, когда мы с Гневомиром поднялись на борт воздушного судна.

Первым делом, прямо с трапа нас встретил помощник капитана в роскошном белом мундире, богато разукрашенном золотым галуном и фуражке с высокой тульей.

- Добро пожаловать на борт, - выпалил он заученную фразу. - Наш корабль отправляется через минуту. Разрешите взглянуть на ваши билеты?

Мы протянули билеты. Помощник сверился с ними. Кивнул.

- Ваш багаж уже доставлен в каюту. Юнга проводит вас. - Он махнул рукой мальчику в белоснежной фланельке и бескозырке.

Оторвав контрольный талон, помощник вернул нам билеты. И мы с Гневомиром отправились вслед за мальчиком в бескозырке.

Воздушный корабль поражал. Иначе не скажешь. Роскошными коврами на полу. Они были такими толстыми, что шагов не слышно. Резными панелями на переборках. Деревянными перилами трапов. Широкими иллюминаторами с легкомысленными невесомыми занавесочками.

- Ваша каюта, - произнёс юнга, остановившись у деревянной двери. На щите перед ней висели три ключа. - По одну для каждого пассажира, - пояснил юнга, - и третий я заберу. Он будет храниться в особом шкафу у капитана. И только сам капитан имеет право отдать приказ открыть вашу каюту.

- Это радует, - усмехнулся Гневомир.

Юнга говорил на урдском вполне сносно, как и помощник капитана, встретивший нас. Однако в речи их был слышен весьма заметный котсуолдский акцент.

- Кстати, весьма советую после отлёта нашего корабля, - добавил юнга, снимая ключи со щита и отдавая нам два, а третий пряча в карман, - подняться на верхнюю палубу. Взлёт "Лузитании" - весьма впечатляющее зрелище. Но в этот раз нас из-за военного времени будут сопровождать два дредноута "Колосс" и "Отмщение". Они поднимутся в небо одновременно с "Лузитанией". На это стоит посмотреть!

Он попрощался с нами - и быстрым шагом отправился по коридору.

- Странное дело, - покачал головой Гневомир. - Котсуолдским броненосцам разрешено приземлится рядом со столицей Урда. Не думал, что подобное может быть.

- Война, - только пожал плечами я. - Котсуолдцы боятся, что их пассажирский лайнер могут сбить. В небе идёт такая драка, что уничтожение "Лузитании" легко могут списать на превратности войны. Тем более, что Котсуолд пока государство нейтральное.

- А ведь взрыв "Лузитании", - задумчиво произнёс Гневомир, - может стать первоклассной провокацией. Котсуолд его ни за что не простит.

- Ты только взрывать его не вздумай, - усмехнулся я. - Котсуолд - королевство себе на уме. И как воспринимать такую вот провокацию, они уже будут решать сами.

- Ты, конечно, у нас заграничный спец, - в тон мне ответил страж, - но в международном положении я разбираюсь не хуже твоего.

Чемоданы наши были подписаны, чтобы не, кому какая одежда предназначена. Так что переоделись мы быстро. Вот только сама одежда, по крайней мере, для меня оказалась непривычной. Я такую не носил, наверное, ни разу в жизни. В чемодане были аккуратно уложены несколько котсуолдских костюмов из серой и чёрной шерсти. Под ними обнаружился десяток белоснежных рубашек и отдельно воротнички с манжетами - последний без счёта. Упакованные в коробки, тут же лежали два здоровенных пистолета. Своё оружие мы оставили в чёрном авто. При входе на "Лузитанию" нас не проверяли, однако лишний раз рисковать и в самом деле не стоило. Тут же нашлись и патроны с парой запасных магазинов на каждый пистолет.

- Славно нас экипировали, - протянул Гневомир.

В его чемодане, кроме отличных костюмов, лежал ещё и комплект урдской униформы старого образца. Такую мне ни раз приходилось видеть в Баджее. Судя по качеству, форма офицерская, но без знаков различия.

- Вот те на, - усмехнулся он, - даже саблю не забыли. В своё время урдский офицер без сабли из дому не выходил. Но пока её доставать рано. - Гневомир бережно уложил саблю обратно в чемодан. - Вот пересечём урдскую границу - и мне можно будет перевоплощаться. А пока довольствуемся статским платьем.

Даже сама речь Гневомира изменилась, пока он перебирал одежду. Заговорил так, что сразу стало понятно, к какому именно классу он относится. В Урде про таких говорили "из бывших" - чаще всего с презрением. Быть таким вот "из бывших", в Народном государстве стало уже не столь опасно, как в первые годы после свержения царя, однако чуть что, именно они оказывались под подозрением первыми.

- Скажи, Гневомир, - обернулся я к нему, - ты ведь из аристократов, верно?

- Из служивых людей, если быть точным, - ответил Гневомир. - Знаю я, что ты хочешь узнать. Почему я вдруг оказался на стороне народной власти? А всё просто. Ещё в самом начале я хотел покинуть страну. Плевать я тогда хотел и на Адмирала с его идеями, и на конвент. Тем более что обе стороны стоили друг друга. Кровь лить не стеснялись. Но уже на границе меня перехватил товарищ Гамаюн. Он как раз там народную законность устанавливал. А я искал контрабандистов, которые согласились бы переправить меня в Империю. Тогда и пересеклись наши дорожки.

Узилищем для Гневомира Милорадова стала крохотная камера, где едва помещался тонкий топчан. По сути это был разгороженный фанерными стенками склад. В других таких же камерах сидели и выжившие контрабандисты, и прочие враги новой власти Урда.

Гневомир был уверен, что после схватки в убежище контрабандистов, он уж точно обречён. Ведь когда ворвались стражи Революции, он без зазрения совести застрелил двоих. И отстреливался до последнего патрона, засев за прочным столом. Успел даже подхватить револьвер убитого контрабандиста. В барабане ещё оставалось три патрона, может, удастся пристрелить ещё хоть одного косорылого.

У Гневомира не было ненависти с новой власти и её представителям. Но тут уж как на фронте - либо ты их, либо они тебя. Бывший офицер царской армии думал, что его не сумеют взять живым. Вот только он не учёл, что руководит стражами сам товарищ Гамаюн.