За полчаса до наступления в Москве Нового года нас собралось у бара Грэга девять русскоязычных душ. Я позвонил хозяину, и он лично вышел нас поприветствовать и проводить под завистливые взгляды очереди внутрь бара. Народу было битком, к стойке не протиснуться и все 40-50 столиков были заняты гуляющей Европой. Все ждали своего родного Нового года. Слева от нас разместилась компания французов, с другой стороны шумная компания поляков. Слышалась немецкая речь, чуть далее гуляли шведы, итальянцы и англичане. Все с нетерпением ждали своего заветного часа. Но им ещё ждать и ждать, а наш час настаёт: молодцеватая гордость России - президент Путин берёт бразды правления праздником в свои крепкие руки. Он, как искусный тамада, официально открывает Новый год в Европе. Весь бар затих, прижух, скованны движения инородцев речью, как бритва обоюдоострой. Всматриваются ироды заморские, что это там колесит вслед за Дедом Морозом и Снегурочкой? Не танки ли русские поспевают за их санями? Всё идёт гладко, мы как положено, с раздутыми щеками, выпяченной грудью и бокалами, высоко поднятыми над головами, внимаем отеческому наказу нашего Ясно Солнышко. Однако уже после первых трёх минут великодержавной речи, со стороны Речи Посполитой - компании соседствующих поляков, зазвучали мягко сказать совсем не протокольные и совсем не дипломатические выражения. Как то их быстро гипноз отпустил. Наверное потому, что все они были в полную задницу и добраться встречать праздник в своей маленькой Польше, расположенной в 50 милях от Стони Брук в городишке Риверхед, были уже не в состоянии. Поляки в том месте поселились ещё пару веков назад, никто не говорил там на английском, жили они исключительно национальными идеями и к русским любви не испытывали, особенно после печального пролёта их президента над Смоленщиной. Мы-то точно с вами знаем, что над дорогами Смоленщины всегда льют кривые дожди, вот они - эти дожди и виноваты в катастрофе, а у поляков своё какое-то зенитное мнение.
Короче говоря, праздник был начисто испорчен. Мы сидели молча, втянули и щёки и шеи во впалые груди и ловили на себе сочувственные взгляды правильных представителей европейского содружества. Несмотря на зловонные выпады, мы вели себя достойно - не отвечали на провокации и наглядно демонстрировали всей Европе ответ на вопрос: "Хотят ли русские войны?" Да и о какой войне может идти речь, если мы только перешли ко второй кружке пива? Однако поляки продолжали бесчинствовать и я, каюсь, первым не устоял. Влил в себя залпом кружку пива и очень культурно и очень мягко заметил, что даже последний идиот из Банановой Республики знает точно как правильно зовут президента России Путина. Имя у него вовсе не Факин, а Владимир, а ещё лучше Владимир Владимирович. А вот как зовут их нынешнего джегошваншишукевича ни один человек в этом баре без подсказки из Гугла ответить не сможет, да и то если ещё догадается, как правильно набить на клавиатуре название их державы. И вот на это невинное, по сути, замечание польские паны разразились таким шипением и, коверкая польский, английский и русский языки, стали намекать, что сейчас будут нам бить морды. Первым подскочил их явный гетман - двухметровый амбал с какой-то татуировкой на лысой башке. Он принялся долбить своим кулачищем о ладошку левой руки, от чего телевизоры на стенах бара начали шататься, и кричать, что именно меня - самого говорливого, он хочет видеть немедленно во дворе бара. Что делать, друзья мои?.. Конечно, в жизни всегда есть место подвигу, но классическая литература подсказывала мне только один верный выход из подобной ситуации, а именно: надо было разом кричать "Караул!", звонить 02 и требовать немедленной высылки пяти милицейских мотоциклетов с пулеметами. Идти во двор бара мне категорически не хотелось. Во-первых, во мне было только две кружки пива, а во-вторых, я только неделю назад вставил в верхнюю челюсть два блестящих новёхоньких имплантата. А это был мой последний козырь в предстоящем разводе с Клавдией и я был твёрдо убеждён, что как только она увидит это белоснежное чудо, то напрочь забудет о Птибурдукове, вернётся в лоно семьи, отобьёт сталактиты в холодильнике, начисто его вымоет и наварит полную кастрюлю наивкуснейшего украинского борща притом. И вот такие радужные перспективы оказались на грани полного провала из-за какого-то пьяного громилы-поляка.
В баре воцарилась гробовая тишина. Вся Европа уже давно отключила звук своих телевизоров, и Новый год отошёл на второй план. Все с любопытством и с явным сочувствием в мой адрес следили за разворачивающимися событиями. Не скрою, что роль Пересвета мне импонировала, но ведь тому удалось-таки завалить Челубея, а вот мне подобный героизм проявить вряд ли светит. Чего греха таить - не продержусь я долго. Обидно как-то... калечиться в самом рассвете старческой немощи. Тут ещё и далёкие соотечественники, доставленные на "Голубой Огонёк" из домов престарелости, затянули "ободряющую" панихидную песенку про пять минут. Первым начал Киркоров. Он величественно стряхнул нафталин с павлиньих перьев и затянул:
Пять минут, пять минут!
Гонга бой раздастся вскоре!
Пять минут, пять минут!
И имплантаты на пороге...
Вслед за ним издевательство продолжила старфетка Лолита с шалфеем на поясе:
О благородстве сыроза печени забудь
Летит печёнка в свой последний верно путь.
А вот и почки полетели,
Хотя раньше не умели,
Ты теперь про пятницы забудь.
Я уже было набрал полные лёгкие воздуха, чтобы закричать "Караул!" и потянулся к телефону. Но в этот миг где-то что-то щелкнуло, и я ясно увидел перед собой суровое лицо отца, который горел в подбитом "Т-34". Увидел укоризненную ухмылку старшего брата: его истребитель с подломленными шасси именно в этот момент нёсся на брюхе по бетонным плитам в никуда. Вспомнил, что за мной следит сейчас вся Европа, выпустил воздух и с улыбкой ответил Челубею: "Ну, пошли..."
Дойти до выхода из бара мы не успели. Видимо Грэг хлопнул в ладошки, и из его ларца выскочили два дюжих молодца - два охранника-вышибалы, которые моментально и оттянули на себя бойцовский лихой запал Челубея. Началась словесная перепалка, и уже совсем скоро в ней приняли участие половина посетителей бара. Сюжет стремительно набирал обороты и неминуемо закончился бы стандартным вариантом ковбойской вечеринки на диком Западе. Но эдакий сценарий явно не устраивал Грэга и он, умудрённый опытом и, не веря в мирный исход речи Путина, оказывается, уже давно тихонечко крикнул "Караул!" и сообщил о предстоящем разносе заведения куда надо.
Полицейских приехало много. С ними, как это водится в США, примчались две пожарные машины и две кареты скорой помощи. Старший офицер внимательно выслушал и записал наши показания, опросил наших соседей и Грэга. Долго и назидательно беседовал с поляками, в конце концов, удостоверившись, что у нас нет претензий к хулиганам, вызвал по рации три такси и предложил им по-хорошему покинуть добропорядочное место. Отступали паны с "поля Куликова" под дружное улюлюканье всего бара и злобный скрежет своих зубов. Я лишь с любовью поглаживал свою печень и одаривал всех присутствующих белоснежным блеском своих имплантатов. Наверное в целях разрядки обстановки или может быть из рекламных соображений, Грэг нарочито громко на весь зал объявил, что приглашает нас в ВИП зал и распорядился, чтобы бармен доставил туда кегу "Хейникен" в счёт заведения. И мы стали праздновать Новый год. ВИП зал представлял собой шикарное богато убранное подвальное помещение, с телевизором во всю стену, сауной и бассейном. Ох, уж, этот Грэг - старый проказник. Скоро к нам присоединился и он - пришёл с двумя бутылями "Столичной" и полной вазой красной икры. Воистину получился русский праздник - "водка, баня, гармонь и лосось...". Все первичные утопические рассуждения о том, что ограничиться надо бы только пивом были начисто стёрты убедительной победой над врагом. Гуляли хорошо... Я уже в третий раз на бис демонстрировал, каким бы именно ударом каратэ я бы с лёгкостью урыл татуированную громилу, но Боря мне возражал и доказывал, что они бы никуда меня одного не отпустили и вышли все как один, встали бы в плотное кольцо и отбивались бы от натиска врага ногами. "Вот так, вот так - устрашающе лягался Боря, - а потом, исключительно по моей команде, мы бы разрывали кольцо и пропускали туда поочередно вражин, а Спартак с Костей их бы там вырубали". Совсем скоро мы все сошлись на том, что поляки были на самом-то деле дохлыми юнцами из пионерлагеря, а в их двухметровом предводителе было от силы метра полтора. Время неслось стремительно, телефоны в подвале не работали и в итоге, исстрадавшиеся жёны воинов-интернационалистов сами стали поочерёдно появляться в баре и выносить израненные тела с поля боя.
