Его перебил Валдай.
– А откуда ты узнал, что погибли именно твои обидчики? Может, это кто другие были?
– Да нет, это точно они, – ответил Арташев, – Когда я узнал, что в моей бывшей камере произошло такое, я рассказал сокамерникам, как меня в той камере два месяца назад встретили. По арестантской почте и выяснили, что погибли именно те, кто меня избивал. Сокамерники меня зауважали еще больше, когда я предсказал своему соседу по нарам, что суд его оправдает, и он выйдет на свободу. Предсказывал же конечно тот, кто во мне. Другому сокамернику я предсказал, что тот получит длительный срок, даже не смотря на то, что он этого преступления не совершал. Он так всем говорил, что не совершал, и в глубине души надеялся, что суд его оправдает. Были и другие предсказания, но рано или поздно они все сбывались. Но самые плохие предсказания получались тем, кто делал мне плохо. Один прапорщик в следственном изоляторе пару раз, шутки ради, слегка приложился ко мне дубинкой. Это ему казалось, что слегка, а на самом деле было больно. Я в спину ему сказал, чтоб он перевернулся. Так оно и вышло. Он попал в аварию на своей машине. Машина перевернулась несколько раз. Он и сейчас еще, наверно, залечивает свои переломы.
– А как об этом узнал ты? – спросил Изот.
– Так вся тюрьма об этом происшествии неделю говорила, – ответил Арташев, – Только вот мало кто знает, из-за чего все это произошло.
– Так Штырь-то тебе ничего плохого не сделал. За что ты его-то в покойники записал? – спросил Лось.
– Значит, его и без моего участия ожидает такая участь. И, кроме того, это ведь не я говорил, а тот, кто во мне. Видно судьба у него такая. Тот, кто во мне знает все наперед, – ответил Арташев.
Штырь сидел смирно, понурив голову и уставившись в пол. Что сейчас творилось в его душе, не знал ни кто. А он мысленно повторял про себя одно и то же. – Неужели мне скоро придет звездец. Но я ведь еще молод. Я хочу еще жить. Даже убив этого мужика, дело не поправишь. Это мой рок, моя судьба. Малохольный здесь не при делах. Он ведь сам это сказал.
Все это, как заведенная пластинка, крутилось у него в голове все снова и снова. Он встал.
– Но ведь можно что-нибудь сделать, чтобы этого не произошло? – задал сам себе вопрос Штырь, и сам себе, же ответил на него, – Можно! Но для этого нужно будет поубивать весь следующий этап. Время немного есть. Нужно что-нибудь придумать. Я не хочу умирать. Мне рано еще умирать. Не хочу ….
Пока он так думал, Арташев ответил на все вопросы и его отпустили спать.
– Ну что вы об этом думаете? – спросил Валдай, когда дверь за Арташевым закрылась.
Почти все одновременно потянулись за сигаретами. Все молчали. Никто не знал что ответить.
– Я думаю, он не врет, – нарушив молчание, сказал Моцарт, – Нет смысла ему врать. Рано или поздно ведь все выяснится, какой он прорицатель.
– Я тоже так думаю, – сказал Изот.
– И я, – поддакнул Лось.
– И я, и я, и я того же мнения, – передразнил их Валдай, – А Штырю-то, что делать? Ему ведь не досрочное освобождение напророчили, а смерть, которая придет со следующим этапом. Парню скоро ласты склеивать, ему нужен дельный совет.
Штырь встрепенулся, сделал несколько глотков из кружки, сел на табурет и затянулся сигаретой. Все уставились на него.
– Братцы, выручайте! – тихим голосом воскликнул Штырь, – По гроб жизни обязан буду, – он замолк, не в силах больше что-нибудь говорить.
– Не ссы, братан! – похлопывая Штыря по плечу, произнес, сидевший рядом с ним Лось, – Что-нибудь придумаем.
– Если все это правда, то, что тут можно придумать? – еле слышным голосом произнес Штырь.
– А вот что можно придумать в данной ситуации, то и будем придумывать, – сказал Валдай, – А сейчас всем спать. Утро вечера мудренее. И так до часа ночи засиделись. И подумайте, как можно помочь Штырю.
Присутствующие допили остатки уже остывшего крепкого чая из своих кружек и потянулись к двери.
– Чубайс, останься на минутку! – воскликнул Валдай.
Чубайс остановился почти у самой двери. Когда дверь за последним закрылась, Валдай спросил.
– Я слышал, что у вас на объекте две новенькие симпатичные шлюшки появились. Это так?
– Да, точно. Одна красивей другой, – ответил Чубайс.
– Узнай-ка, когда они будут там, и сделай заказ Сутенеру для меня на самую симпатичную из них. Засиделся я что-то в отряде. Развеяться надо.
Чубайс посмотрел Валдаю в глаза и лукаво улыбнулся.
– Ну, как всегда?
– Да, как всегда! – подтвердил Валдай.
– Будет сделано! С выпивкой или без?
– А у нас когда-нибудь было без выпивки? Я же тебе сказал все сделать как всегда.
И они направились к двери, прекрасно поняв друг друга.
Здесь дело было в том, что на производственный объект ЦАРМ (Центральные Авторемонтные Мастерские), где работали осужденные, приходили молоденькие девушки. Мало кому из них исполнилось восемнадцать лет. В основном это были студентки политехнического колледжа, – единственного техникума в городе. Приходили они на объект, прогуливая занятия, чтобы пополнить свой бюджет, оказывая сексуальные услуги господам осужденным, способным заплатить за это установленную таксу. В подавляющем большинстве это были приезжие из районов девчонки, проживающие в общежитии, но были и городские. Им тоже, порой, не хватало тех денег, которые выдавали им родители на карманные расходы.
Денег, как известно, никогда не хватает даже богатым, а уж бедным студентам и подавно. Вот и зарабатывали они себе на жизнь таким вот образом.
Господам осужденным было совершенно наплевать на то, что многие из них еще не достигли совершеннолетия. Главное, что девчонки по собственной воле приходили к ним. Насильно, никто и никого сюда не тянул.
Этих жриц любви, никто не обижал. Платили им за их услуги исправно. За этим всем следил осужденный по кличке Сутенер. Это он и организовал все это дело на объекте. Всем было выгодно. На охраняемый объект они попадали незадолго до прибытия караула и ввода осужденных на объект.
Сторож, который всю ночь сторожит караульное помещение, в условленном месте брал заказ от Сутенера и распределял молодых проституток по рабочим местам, в зависимости от поступивших заявок. Когда осужденные снимались с объекта, он условленным сигналом сообщал девчонкам, что и они могут покинуть свое рабочее место, и выводил их с объекта.
Когда девицы выходили из зоны, каждая платила сторожу установленную таксу деньгами или натурой, на усмотрение сторожа, и по обоюдному согласию.
Каждый день состав жриц любви менялся. Но хотя бы один раз в неделю, каждая из них, да побывает на объекте.
Каждая из них за один такой рабочий день может заработать столько, что на эти деньги может прожить почти месяц, не голодуя, но и не жируя.
Всех эта система устраивала, и все оставались довольными. Срывов и проколов пока еще не было.
Валдай и компания.
Свою кличку Валдай придумал себе сам, еще, будучи малолетним юнцом. До четырнадцати лет он звался Тропининым Андреем, но в этом возрасте вернулся с отсидки за хулиганство его друг, который и стал придумывать всем своим друзьям клички. Авторитет отсидевшего в детской колонии подростка среди своих товарищей был непререкаем. Детские прозвища были забыты, а на смену им пришли более солидные клички. На языке жаргона это погоняло. Андрей упросил своего друга дать ему кличку – Валдай, раз уж так надо. Данную кличку Андрей позаимствовал у немецкой овчарки своего бывшего соседа. Уж очень Андрею нравилась эта собака и ее кличка, которой ее обозвали. Так он стал Валдаем.
Свою первую ходку в зону он сделал в семнадцать лет. В пьяном виде он избил четырнадцатилетнего паренька, отобрав у него все деньги, предназначенные для покупки велосипеда. Потом пошли сроки за квартирные кражи. Их было три. Последняя кража, срок за которую он сейчас отбывал, получилась совсем не удачной. Хозяин квартиры, которую они с подельником решили обокрасть, вернулся домой раньше обычного и застал их на месте преступления. Его пришлось убить, так как он увидел их лица. Унесли они тогда с подельником приличную сумму денег и золотые украшения.
