— Большое, огромное спасибо тебе за спасение. Я, если честно, до сих пор так и не осознал всего ужаса, чуть не произошедшего недавно, но одну истину все-таки усвоил: договор с фамильяром — по-настоящему великая сила. Особенно с таким фамильяром как ты, мой верный друг Августин. Но, кто же смог сотворить столь могущественную магию Пространства? Только не говори, что?..
— Да, именно так. Лично сам Прокуратор. Тем не менее, не будь я Вашим фамильяром, ничего бы, естественно, не вышло, молодой триарий. Кроме меня в этот мир не пробиться никому. Природа подобных демипланов весьма загадочна и не до конца изучена даже Высшими магами, поэтому мне кажется, что Вы, юный хозяин, до конца не понимаете, что это за место. Попробую немного разъяснить ситуацию:
Да, пусть это мир госпожи Отдачи. И пусть он подвластен ей, но, поймите, — этот мир, также является и частью Вашего разума, его непосредственной составляющей. Вы должны были видеть это место в своих снах, гулять по нему. Разве нет?! Вспомните!..
…Вспышки, обрывки, очень далекие отголоски воспоминаний изорванной черно-белой кинолентой стали проскакивать перед глазами. Что-то внутри меня отчаянно блокировало видения, но я точно понимал, — город мне знаком. Даже очень…
Дух тем временем продолжал:
— Вы, молодой маг, именно Вы изначальный архитектор окружающего мира. Только Вам подвластно рушить и преодолевать его законы. Вам и госпоже Отдаче. Извечной и безжалостной Судье, так легко и бесцеремонно вторгнувшейся в Ваш внутренний мир. Подумайте, хорошенько подумайте над этим…
А теперь, господин чародей, предлагаю ускориться. Время не ждет!..
По бурой дороге из потрескавшегося кирпича, среди мертвенно немых трехцветных домов, преодолевая один квартал за другим, бежали двое: высокий юноша в офицерском костюме цвета сгущенного молока и солидный седой мужчина, одетый в штаны, рубашку и жакет ярких, насыщенных оттенков. Молодой маг постоянно держался за ноющий бок, а дух поправлял очки. От быстрого бега это приходилось делать намного чаще, чем ранее. Но почему-то Августин упорно не хотел их снимать.
Минут через пять быстрого бега путники начали уставать, сбавлять темп, и только через четверть часа, изнывая от палящего гнета светил и пронизывающего пепельного ветра, практически передвигаясь пешком, пришли к цели. Перед мужчинами возвышались огромные входные створы живого растительного лабиринта. Обвитые пурпурно-медным, опадающим плющом стены загадочного сооружения выглядели крайне зловеще. Альтернатив не было, и маг со своим мудрым фамильяром направились внутрь конструкции. Каково же было удивление путников, когда на первой же полувыжженной поляне рядом с белоснежным иссохшим фонтаном они обнаружили двух вдохновенно играющих детей. С задорными криками последние по очереди кидали друг другу два идеальных больших шара бирюзового и алого цветов.
— Лови, Ари! — раздался голос белокурой милой девочки с большими голубыми глазами. В их глубине, в ее зрачках, словно образовался и застыл навечно немым блеском темно-синий арктический лед.
— Лови, Афи! — вторил ей темноволосый мальчик с карими глазами и ястребиным, хищным взглядом.
Только сейчас, спустя несколько секунд, маг заметил, что прямо на одной из стен лабиринта грозно и почти неподвижно восседает живой коршун, а совсем-совсем недалеко от детей лежат на траве и греются в жгучих лучах светил два удивительных, словно состоящих их огненного дыма, пепельных щенка.
Завидев гостей, дети кинулись навстречу чародею и одновременно, будто бы сговорившись, бросились ему на шею. Едва устояв на ногах, юноша плавно опустился на одно колено и поставил маленьких сорванцов обратно на траву лабиринта.
— Поиграй со мной, дядя маг!
— Поиграй со мной, волшебник! Со мной!
Наперебой кричали дети. Их галдеж никак не давал сосредоточиться и здраво оценить ситуацию. Было ясно, что мальчик и девочка воплощают собой, наверное, самую знаменитую древнегреческую божественную пару — Ареса и Афродиту. Но вот в чем был подвох, Алексей никак понять не мог. Не мог, пока не сделал выбор:
— Джентльмены всегда выбирают дам. Ты уж извини, пацан, но «ladies first», — громко разнеслись по лабиринту слова Алексея.
— Ох и зря Вы такое богу войны сказали, ох… видится мне — очень зря, — с удивлением и искренним глубоким опасением произнес Августин. Однако было уже поздно…
Дети подозрительно синхронно отстранились от меня, а мальчик громко и звучно скомандовал:
— Фоби, Дейми — ату его! Ату! Убейте этого нахального мажишку!
— Да Етить твой метрополитен! — молниеносно пронеслось в моей голове. Стремительно увеличиваясь в размерах, с хищным, хрипящим рыком на меня двигались огромные огненно-дымовые гончие. Раз в пять больше обычных, они состояли из плотных клубов пепельного дыма, извивавшегося вокруг пылающего, вулканического сердца. Иногда из ноздрей существ выскакивали небольшие тлеющие искры, а их будто бы рубиновые глаза при взоре на меня поблескивали ярким первородным пламенем. На мгновение твари поселили в моей душе настоящий хтонический ужас.
— Погнали, старшой! И не таких недавно уделывали!.. — Отрезвляюще прозвучал голос моего эйдоса. И ведь действительно — уделывали! Значит, вперед?!..
— Помните о том, что я Вам говорил, господин молодой маг, — добавил очередную толику уверенности в невидимую копилку моей души голос Августина.
Латынь самопроизвольно начала слетать с моих уст, а мир — повиноваться даже легким движениям рук. Я отчаянно пытался заместить магически Фокус линз древним и могучим языком, но, если честно, получалось с переменным успехом. На сей раз дело выгорело, и я приготовил для атакующих созданий смертельную ловушку.
Сосредоточившись и мысленно оградив перед собой небольшую зону, я активировал сплетенное заклятье ровно в ту секунду, когда они атаковали…
Существа передвигались с помощью стремительных, словно сплетенных в косу пепельно-дымовых потоков. Лишь иногда из темно-серых, извивающихся клубов проступали фигуры, похожие на оформленные части собак. Морда, клыки, лапы — это все появлялось только в самый последний момент и при следующем шаге мгновенно растворялось в новом движении. Изящество и быстрота процесса просто завораживали… Однако же вернемся к ловушке:
Когда расстояние между мной и гончими сократилось до нескольких метров, давление в подготовленной заранее зоне стремительно увеличилось. Вторая из тварей на каких-то врожденных инстинктах успела свернуть влево, а вот первая попала в очерченный чарами сектор. Клубы дыма мгновенно сжало, спрессовало словно легкую, невесомую сахарную вату, и огромное существо уменьшилось до размеров небольшой китайской шкатулки. Пока вторая гончая приходила в себя и обегала смертоносную зону, я своим следующим же движением развенчал заклятье, и тут же пепел существа словно выстрелами из сотен пневматических пушек разнесло по всему лабиринту. На землю, всего в паре метров от меня упало бьющееся огненное сердце. Вулканические прожилки, источающие темный пар, полностью покрывали его, а из открывшихся клапанов, выплескивалась наружу черная как деготь, густая дымка. Сделав пару шагов вперед, я вмял сердце в землю и раздавил его. По всем лабиринту неожиданно пронесся громкий и истошный вой… Мой взор перешел на оставшуюся гончую.
Это существо было гораздо умнее своего собрата, а один из зрачков собаки отливал несвойственным созданию сапфировым сиянием.
— Дж… Джен… Эти Ваши «джентльменты», они ведь должны уметь справляться с трудностями?!
Раздался громкий возглас девочки.
— Удивите меня, мистик…
Вот чертовка! Скучно ей, видите ли, стало! Слишком легко я гончую победил. Ладно, разберемся, ведь… «И не таких уделывали!»
Потоки огненного дыма по замысловатой, постоянно меняющей траектории стремительно приближались ко мне. Я едва успел настроиться на тварь. Только благодаря появившимся сияющим нитям вероятностей, нитям, дарованным мне применением магии домена Хаоса, я, полурефлекторно отклонив корпус вправо, смог увернуться от смертельной атаки существа. Материализовавшиеся из пепла когти прошли всего в паре сантиметров от моей шеи. По павильону разнесся недовольный рык. В ответной атаке брошенный мною белоснежный, сотканный из эфира шар пролетел сквозь дымчатое тело существа, не нанеся ему ровно никаких повреждений. Нужно было что-то придумывать. Августин, помоги! Пни ее, что ли?!
