Джерси выгибает шею с ревом, за секунду удерживаясь от того, чтобы не разорвать Джорджи и глотку, и зад. Но сам Джорджи не имеет об этом понятия. Ему неудобно стрелять, когда он зажат так, но он без сомнения разряжает весь барабан 357-го кольта в Джерси, в шею, в плечи и грудь. Джерси отшатывается от выстрелов, наконец отпуская рот Джорджи и резко выходя из него.

– Это больно! – он гневно рычит, глядя своими черными провалами в серые глаза Джорджи.

– Я знаю, – отвечает Джорджи, и его голос дрожит. Он бьет освободившейся ногой в торчащую кость над бедром и пытается скатиться с дивана, но Джерси, отшатнувшийся больше от удивления, чем от боли, запросто возвращает его обратно, придавливая за горло.

– Я еще не закончил с тобой, Джорджи, – выдыхает он запахом мокрого леса и гниющего мяса прямо в лицо.

– Я тоже, – хрипит Джорджи и бьет его рукоятью кольта в челюсть.

Джерси снова ревет и легко выбивает револьвер из тощей руки. Но Джорджи так просто не унять, он хватает Джерси ногами, стискивает бедрами, не то пытаясь перевернуть, не то что. И разозленный до края Джерси резко останавливает лапу, пальцы которой уже почти вошли Джорджи под соблазнительно доступные ребра, когда между охвативших его бедер чувствует такой же, как и раньше, твердый и влажный член, упирающийся ему в живот.

– Да что с тобой не так, парень? – Джерси еще рычит, но все-таки слегка ослабляет хватку на горле Джорджи, чтобы он мог ответить. Джорджи смотрит на него с остервенением.

– Никто, блядь, никогда, блядь, не трахнет Джорджи Порджи! – его связки слишком ослабли, чтобы он мог кричать, но Джерси достаточно и напряженно дрожащего тона. – Мои правила! – Джорджи крепче обвивает его ногами, и Джерси по-конски фыркает.

– Идиот, – как сплевывает он, поняв наконец причину этого дикого упрямства, и отпускает горло, темная краснота от которого опять залила Джорджи лицо.

Джорджи хватается за его шею, вцепившись сзади в один из рогов, как будто ничего только что не было, и Джерси согласно берет его под спину, ощущая ходящие лопатки. Он толкается своими мохнатыми бедрами между тощих татуированных ляжек, притискиваясь, имитируя животное соитие, но, кажется, Джорджи это более чем устраивает. Он хрипло дышит куда-то в плечо Джерси и быстро трется членом об его заросший шерстью теплый живот. И уже Джерси не возражает этому.

Член горячо скользит по жирному меху, Джорджи гнется, рефлекторно оттягивая голову Джерси назад. Спина подрагивает под сильными лапищами.

– Блядь, блядь, блядь! – сипло ругается Джорджи, больно закусывая мощную шею даже через шерсть, и Джерси возвращает длинные черные пальцы на его горло, охватывая сзади. Но теперь так, чтобы Джорджи не мог вдохнуть.

Джорджи выгибается назад, запрокидывая голову, распахивая рот и пытаясь втянуть хоть немного воздуха – черная пустота поглощает отражение его глаз. Он пару раз конвульсивно вздрагивает, искажаясь в лице, плотно сводя брови над вспотевшим носом, и Джерси резко чувствует его теплую сперму, текущую по шерсти. И дает ему спустить все перед тем, как разжать пальцы. Джорджи легко падает головой на подлокотник, часто, жадно дыша и закрывая глаза.

– Осторожно, Джорджи-бой, на асфиксию легко подсесть, – тихо смеется Джерси, отодвигаясь.

– Отъебись, Джерси, а? – Джорджи хмурится и поворачивается на бок; его дыхание никак не успокоится, ребра так и ходят.

Джерси ничего не отвечает, разглядывая его спину. Татуировка ползет по позвонкам до самой поясницы, и Джорджи лениво думает, что на самом деле не отказался бы посмотреть, как будет двигаться эта крашеная кожа под его руками, если нагнуть Джорджи и хорошенько вставить. Провести бы по ней лапищей, когда туго, в кровь воткнешь здоровый звериный член по яйца, сгрести, содрать, обнажая хрусткие позвонки… Джерси хмыкает, находит свои запавшие в щель возле подлокотника очки и встает с дивана.

Когда Джорджи наконец открывает глаза и приподнимается на локте, Джерси уже возвращает человеческую форму и раскуривает свою трубку.

– Слышь, будь другом, кинь сигарет, – хрипло клянчит Джорджи, и Джерси усмехается в усы, наклоняясь к его валяющимся на полу брюкам и доставая из кармана мягкую пачку и зажигалку с так и не сведенной, только некрасиво зацарапанной гравировкой. Он бросает их Джорджи, и тот с наслаждением закуривает, вытягиваясь на диване, перебирая пальцами ног.

– Знаешь, а ты не такой плохой парень, – говорит Джорджи с хриплым смешком. – Если б еще и не пидор был, – он закрывает глаза, продолжая улыбаться, – Лукас.

– Ты серьезно веришь в эту срань? – Джерси пренебрежительно поднимает бровь.

Он знает, знает!

Заткнись!

– Может, да, может, нет, – неоднозначно отвечает Джорджи, так и не открывая глаз. – Люди всякое говорят, кто знает, чему верить.

– Я бы не верил в херь про сумасшедшую старуху и ее тринадцать детей, среди которых чудом затесался дьявол, – Джерси качает головой, залезая в задний карман.

– Еще в сказки скажи не верить, – Джорджи сипло смеется, все-таки искоса смотря на Джерси.

– Я бы не верил, – невозмутимо повторяет Джерси. – И да, кстати, еще сотню ты отлично отработал, я оставлю на кровати. Купи себе магнитофон этот наконец.

– Все, вали уже на хуй, членосос ебучий! – мгновенно вспыхивает Джорджи. – Вот, блядь, разговаривай с тобой нормально! – он швыряет сигаретную пачку в спину отвернувшегося Джерси. – Че встал, вали давай, сракоеб!

Джерси только удовлетворенно смеется, поправляя очки, и выходит из комнаты, даже из коридора слыша, как Джорджи продолжает орать ему вслед. Джерсийский Дьявол неспешно поворачивается в сторону лестницы, затягиваясь, и сразу сталкивается с тревожным взглядом Вивиан, спешащей к нему.

– Я вышла покурить, а когда вернулась, Ганс сказал, что слышал выстрелы, – подойдя, она смотрит на Джерси требовательно, но обвинять открыто не решается. Правильно.

– Да, Джорджи стрелял, девочка, – хладнокровно отвечает Джерси, выдыхая дым ей в лицо. – В меня.