<p>
</p>
<p>
— А-а-а. — понимающе кивнула ему Зойка, — из нашего Додьки красивая баба вышла бы.</p>
<p>
</p>
<p>
— Да при чем тут Давид вообще? — удивился Артем.</p>
<p>
</p>
<p>
— Сам смотрит на Додьку и песню поет, потом спрашивает, при чем он тут, — пожала плечами Зойка.</p>
<p>
</p>
<p>
Артем хотел что-то возразить, но она вспорхнула с лавки и бросилась догонять Родика.</p>
<p>
</p>
<p>
Ночью Артем с удовольствием растянулся на стареньком диване и укрылся теплым одеялом.</p>
<p>
</p>
<p>
— Тем, а расскажи мне, как ты раньше жил, — Давид снова уселся по-турецки, высоко подтянув острые коленки.</p>
<p>
</p>
<p>
— Да и рассказывать нечего, — Артем уселся напротив друга. — Папа у меня был историком. Преподавал в университете. Знаешь, какое у него было любимое время? — Давид мотнул кудрявой головой. — Годы правления Сталина, до его смерти в пятьдесят третьем и признания культа личности в его лице, — Давид испуганно покосился на дверь.</p>
<p>
</p>
<p>
— Ты сейчас говоришь, шо товарисч Сталин умрет через семь лет и его врагом народа признают? — спросил он шепотом.</p>
<p>
</p>
<p>
— Еще каким! — кивнул Артем. — Он народа сгубил больше, чем в войну погибло. Но я не про это сейчас. Папа часто брал путевки на экскурсии, и мы объездили все Золотое кольцо.</p>
<p>
</p>
<p>
— Шо объездили? — не понял Давид.</p>
<p>
</p>
<p>
— Ну, города Золотого кольца. Города-памятники архитектуры и истории. Сейчас все не упомню, но вообще, больше всего поездка в Питер запомнилась. Мы почти неделю в Эрмитаже провели. Приходили уставшие, а утром снова туда шли. Мама была пианисткой. Вернее, она в юности подавала большие надежды, но ей не хватило блата, чтобы пробиться. Поэтому она стала обычным учителем в музыкальной школе. Но она любила своих учеников и свою работу. С ней мы ходили на концерты классической музыки. Помню, мне было лет пять, и папа подарил ей билеты на «Лебединое озеро» в Большой. Прикинь, я, дурак малолетний, весь балет на люстру смотрел и мечтал о такой же в своей комнате, — Артем горько усмехнулся. — Я никогда не видел, чтоб они ругались. Папа постоянно дарил маме цветы. Просто так. Приходил с работы с букетом роз или маленький букет ландышей приносил. А мама смотрела на него как на супергероя. Можно я не буду про аварию рассказывать? — спросил он у Давида. Тот коротко кивнул, и Артем продолжил: — После похорон мамина сестра, Ленка, оформила опеку и переехала из своего Мухосранска к нам. Она хорошая, Ленка, просто молодая. Ей тогда двадцать было. Попала из провинциального города в столицу, ну и захотелось ей красивой жизни. Сначала мы жили на те деньги, которые она выручила с продажи своего дома, дальше на наследство, которое оставили папа с мамой. Потом деньги кончились, и Ленка нашла работу. Денег с трудом хватало на еду. Пенсия по утере кормильцев, которую я получал, уходила на квартплату. Я к тому времени учебу совсем забросил. После операции мне стало трудно учиться. Я плохо воспринимал материал, и память стала подводить. С трудом закончив девять классов, я поступил в колледж на слесаря. Там я познакомился с гоп-компанией: Шлангом. Слоном и Котом. Из-за того, что психовал постоянно, меня Психом и прозвали. Мы сидели на лавке, пили пиво, курили и грызли семечки. Иногда срубали немного бабла, тряханув какого-нибудь пацана на улице. По-крупному не воровали. Снимали магнитолы с машин. Иногда удавалось телефон отработать. Обокрасть старого еврея — это было самое крупное дело, на которое мы решились. Так я и познакомились с твоим отцом. Иосифом Линдерманом.</p>
<p>
</p>
<p>
Когда Артем стал рассказывал про старика, Давид оживился. Он не задавал вопросов, но вслушивался в каждое слово, сказанное про отца. Когда Артем рассказал про смерть старика и про то, как он попал в прошлое, Давид сказал:</p>
<p>
</p>
<p>
— Надо маме рассказать про папу. Она все время говорит, шо он за нас бросил.</p>
<p>
</p>
<p>
— Не, — покачал головой Артем, — она не поймет и не поверит.</p>
<p>
</p>
<p>
Давид на секунду замолчал, а потом спросил:</p>
<p>
</p>
<p>
— Тем… почему ты не ушел? Ты сказал про музыку, и я подумал… — и он положил свою руку Артему на коленку.</p>
<p>
</p>
<p>
— Давид… Не спрашивай меня про это, — Артем опустил глаза. — Я пока сам ничего не понимаю. Я не знаю, слышал ли музыку, но я ее чувствовал, — он покосился на руку Давида и, улыбнувшись, добавил: — Но если ты сейчас не уберешь руку, у меня яйца будут в горле.</p>
<p>
</p>
<p>
Давид сделал испуганные глаза, убрал руку, а потом звонко рассмеялся.</p>
<p>
</p>
<p>
