Разве? Не могу согласиться с ней.
— Опасайся блудницы, а Мастер выведет тебя.
Блудницы? Кто она? Выходит, что мне и духа следует опасаться, а теперь ещё и блудницы. Вот так всегда — без соли сладость не проявится.
Я обернулась и увидела крохотную тёмную точку вдалеке. Она очень быстро росла, приближаясь ко мне с невероятной скоростью. И вот, я уже смогла разглядеть силуэт человека, а для точности я разглядела в силуэте Климента. Да, это он спешит мне на выручку. Мой Мастер — он всегда близко, а, значит, недалеко.
— Что ты тут делаешь? — спросил Климент.
— Кажется, я ввязалась в нехорошую историю, — призналась я.
— Что?
Он издевается? Кажется, я ясно выразила свою мысль, «ввязаться в историю», значит, нашла приключений на голову.
— Твоя Аэлита, оказывается, душа неприкаянная и она посягает на моё тело.
— Что?
— Хватит притворяться, что ты не понимаешь меня, — вспылила я. — Это было так задумано, ты подставил меня. И ещё, я знаю, что ты нашёл меня сам, не Магистрат. Хочешь в моё тело втиснуть душу прилежной ученицы, которая, потеряла своё тело?
— Нет, конечно, нет, — растерянно пробормотал Климент.
— Не смей отпираться, — крикнула я, но мой голос не разлетелся эхом, а остался рядом и резкий звук больно отозвался в барабанных перепонках. Чёрт возьми, это особенность пустынь, не рассеивать голос, а собирать его в болезненный пучок, или мы теперь в другом измерении? — А ещё какая-то блудница устроила на меня охоту и мне следует её опасаться, — выпалила я. — Столько счастья привалило, боюсь, не справлюсь.
— Давай-ка выбираться отсюда, — улыбнувшись, сказал Мастер.
Климент подхватил меня на руки и уже через пару минут мы парили над облаками, а ещё через время, Климент мягко ступил на землю. Я спрыгнула с его рук и направилась в свой подъезд. Климент настиг меня, когда я уже поднималась по ступенькам.
— Не смей идти за мной, — строго предупредила я.
— Сначала ты мне всё расскажешь, а потом, если ты решишь отказаться от учёбы, я подам прошение о расторжении договора.
— Ваш договор ничего не значит для меня, так бумажка, без подписей и печатей.
— Я не смогу тебе помочь разобраться во всём, пока ты мне не расскажешь, что случилось и точно не оставлю, не убедившись, что тебе ничего не угрожает.
— Я не стану ничего тебе рассказывать.
Действую себе же во вред. А если Мастер теперь уйдёт, кто поможет мне одолеть духа или блудницу?
— Если я уйду, кто защитит тебя?
«Авдий», хотела было сказать я, но сдержалась. Как я доберусь до Авдия, если Климент теперь уйдёт?
— Это не шутки, — предупредил Мастер. — Я должен знать, что случилось.
— Ладно, пойдём, — смирилась я.
— Алиса, как там мама?
Тётя Лиза в своём репертуаре. Стоит ей встретить меня с молодым человеком, начинает вспоминать мою маму. Мне тридцать лет, а она обихаживает меня, как будто я неразумный подросток, руководствующийся бурлящими гормонами.
— Тётя Лиза, познакомьтесь, Это Клим, мой коллега. Мы вместе в театре работаем.
— Добрый день, Клим, — недоверчиво пробормотала тётя Лиза. Наверное, слышала нашу перепалку. — Маме привет передавай. Скажи, что я скучаю и жду её в гости.
Мама приезжала прошлым летом и гостила около двух месяцев. Она подружилась с моей соседкой, тётей Лизой и дружба эта продолжается, по сей день в телефонных переговорах.
— В июне приедет, — сказала я, и мы с Климентом пошли дальше.
Конечно, тётя Лиза позвонит моей маме и расскажет про Климента. Ну и пусть, мне тридцать лет и я имею право на личную жизнь. Просто придётся маме объяснять, кто он этот парень и зачем приходил ко мне.
— Странно ты представила меня, — сказал Климент, когда мы вошли в мой дом. — Клим. Это имя?
— Да, есть такое имя, Клим. Просто для тёти Лизы «Климент» прозвучало бы, как «она водит домой иностранцев».
Климент улыбнулся и вошёл в квартиру.
— У тебя уютный дом.
— Одна комната, что хорошего, — не без иронии ответила я. — Да и не моя эта квартира, а
служебная. В театре на время предоставили жильё, как молодому специалисту. Через семь лет она перейдёт в мою собственность. Ну, а если Аэлите удастся отобрать у меня тело, значит, квартира достанется кому-то другому.
Климент улыбнулся и покачал головой.
— А ты «язва».
— «Язва»? — вспылила я. — За моим телом охотится неприкаянная душа, блуднице какой-то, что-то надо от меня, а я должна оставаться спокойной?
— Может, чаю предложишь? — сменил он тему.
— Пойдём на кухню, — предложила я. Не выпущу его из дома, пока он не расскажет мне всё, что ему известно про эту Аэлиту, а заодно пусть и о блуднице поведает.
Мне неловко держать гостя в комнате. Постель не заправлена, пыль не вытерта и вообще, как-то неопрятно выглядит мой дом сегодня. Климент сказал, что у меня уютно — он шутит?
Слава богу, на кухне порядок. Девять квадратов отлично обустроены. Технические новинки в полном комплекте. Короче, кухня, мой излюбленный уголок в доме, потому что я хорошо потрудилась, обустраивая её.
— Садись к столу, — пригласила я гостя. — Сейчас поставлю чайник. Пока вода будет вскипать, ты расскажешь мне обо всём, что тебе известно.
Климент сел за стол и облокотившись на столешницу, подпёр сжатыми кулаками подбородок. Он необыкновенно красив даже в напускной суровости. Чтобы не тешить себя пустыми надеждами я отвела взгляд в сторону — Климент такой соблазнительный, а тут вечер и мы одни в доме.
— Это касается меня, понимаешь? — подбодрила я его. — Я должна знать, чего мне ждать.
Чайник электрический, вода быстро вскипела. Я оставила на стол две чашки. К чаю только конфеты «Маска» и печенье «Юбилейное». Не помню, когда в последний раз выходила в магазин за продуктами. В холодильнике полно замороженной пиццы, ею я и питаюсь в основном. Ещё есть пельмени, но это еда не для угощений.
Ах, да, ещё варенье есть, клубничное, тётя Лиза угостила.
Климент наблюдает за мной одними глазами. Он так и не сдвинулся с места. Я налила в чашки кипяток. Опустила пакетики с заваркой и, наконец, села за стол.
— Ты замечательная хозяйка, — похвалил меня Мастер. — Зря я втянул тебя в это дело.
— В какое дело? — поспешила уточнить я.
— Ну, пригласил в Академию и всё такое.
— Пей чай, а то остынет. Я неудачница и ею останусь. Видишь, даже в Академии для меня нашлись проблемы.
Климент пьёт чай и молчит. Он макает печенье в варенье и с удовольствием наслаждается банальным вкусом. Он «сладкоежка»? Неожиданное открытие.
Интересно, как Климент оказался в Академии. Почему решил уйти с головой в магию. Я ничего не знаю об этом человеке, и доверилась ему.
— Ты мне объяснишь, что происходит? — не выдержала я томительного молчания с хрустом печенья на зубах.
— Что ты видела в пустыне? — проигнорировав мой вопрос, спросил Мастер.
— Моя бабушка приходила.
— Она в пустыне? — удивился Климент.
— Конечно. Мы ведь ведьмы, — объяснила я. — Хоть и неодарённые, но всё-таки.
— И что она сказала?
— А то и сказала, что кто-то пытается завладеть моим телом. Я думаю, это Аэлита — она ведь дух бестелесный. А ещё предупредила, чтобы я опасалась какой-то блудницы.
— Чёрт, — прохрипел Мастер. — Элис?
— Элис? — переспросила я, как будто не расслышала имени. — Кто такая, Элис?
— Извини, мне пора, — произнёс Климент. — Кое-что надо выяснить.
— Ты уйдёшь, ничего не объяснив?
— Потом, всё потом, — встав из-за стола, пообещал Мастер.
— Когда? — крикнула я в след, но Климент ничего не ответив, вышел из моей квартиры.
Хорошенькое дельце. И что мне теперь делать? Я осталась одна, без защиты — вот она я, забирайте моё тело, не жалко, мне оно надоело уже.
Знать бы, достанет меня дух во внешнем мире, или сюда ему путь закрыт. Климент мог бы успокоить меня перед уходом. Нет, Мастер не мог меня вот так оставить, если бы я не была в безопасности, и если он ушёл и оставил меня одну, значит, здесь меня никто не сможет достать.
