Прутик отпрянул от неожиданности.

– Вне всякого сомнения, энергия молнии была освобождена, – фыркнула Помогарь. – Но с какими жуткими последствиями! От взрыва разнесло по камешку полбашни Дождеведов, ударная волна прокатилась по всему Санктафраксу, а древняя Якорная Цепь едва не лопнула от сильнейшего натяжения и вибраций. Все подмастерья были убиты во время взрыва. Все, за исключением одного.

– Вилникса Подлиниуса! – прошептал Прутик.

– Совершенно верно, – подтвердила Помогарь. – Едва живой, лежал он на полу, крепко прижимая к груди склянку. Вокруг распространялся запах миндаля. «Что же было не так во второй раз? – раздумывал Вилникс. – Что произошло?»

Когда он попытался подняться, капля крови из глубокого пореза на его щеке упала в склянку. В то самое мгновение, когда капля соприкоснулась с пылью, густая красная кровь превратилась в кристально чистую воду…

Тут Помогарь стала чрезвычайно серьезной.

– Кризис навис над величественным и надменным Санктафраксом, – произнесла она мрачно. – Из-за безрассудного поступка наглого юнца дождеведа древняя Якорная Цепь оказалась как никогда близка к разрыву. Хуже того, кража грозофракса опустошила казначейство. Подъемная сила скал растет с каждым днем, и чем меньше тяжесть противовеса, тем труднее удержать летучую скалу на месте.

Осталась одна надежда – ветровед и облаколог подтвердили приближение Великой Бури. В соответствии с обычаем Квинтиниуса Верджиникса должны были посвятить в рыцари, после чего ему следовал отправиться в погоню за Великой Бурей в поиска грозофракса.

Вилникс Подлиниус лежал тем временем в больничной палате и лихорадочно соображал. Ему так не удалось обуздать энергию молнии, но он понял что грозофраксовая пыль сама по себе является чудом – одной ее крупинки достаточно, чтобы мгновенно очистить самую грязную и гнилую воду. Чего только не дадут обитатели отвратительного зловонного Нижнего Города за подобное средство. «Все, что угодно», – с жадностью подумал Вилникс.

Не дожидаясь полного выздоровления, Подлиниус покинул больничную палату и вернулся в полуразвалившуюся Башню Дождеведов, или, точнее, Дождеведа, ибо в живых остался только он. Там он занялся подготовкой к великому дню.

В конце концов этот день наступил. Солнце взошло, и лучи его проникли через восточную арку в зал Великой Ратуши, где собрался совет Санктафракса.

Профессор Света и Профессор Темноты, одетые, соответственно, в белую и черную мантии, сидели перед собравшимися за столом, на котором лежали меч и кубок. Академики Санктафракса заняли свои места в зале. Каждая отрасль знаний была представлена: Колледж Облакологии, Академия Ветра, Институт Снега и Льда, воздухоловы, туманосборщики, смогометристы… а также последний представитель Факультета Дождеведения, притащившийся на костылях.

Высокий, статный юноша пересек зал и преклонил колена перед Профессором Света. «Властью, данной мне, – объявил Профессор, поднимая сначала кубок, а затем меч, – я прошу у Рыцарской Академии разрешения за жажду знаний и за остроту ума возвести тебя, Квинтиниус Верджиникс, в рыцарское достоинство!»

Профессор посмотрел на коленопреклоненную фигуру. «Клянешься ли ты, Квинтиниус Верджиникс, всем святым Небом, что будешь служить умом и сердцем Ордену Рыцарей-Академиков, присягая на верность Санктафраксу, и только ему?»

Голос Квинтиниуса дрогнул.

«Да, клянусь!»

Прутик преисполнился гордости:

– Мой отец!

«Клянешься ли ты также в том, что посвятишь всю свою жизнь поиску грозофракса? Что будешь преследовать Великую Бурю? Что… – Тут Профессор медленно и глубоко вздохнул. – Что не вернешься, не выполнив эту священную миссию?»

Помогарь обернулась и уставилась на Прутика немигающим взглядом.

– Отец Квинтиниуса, твой дед – Шакал Ветров, был капитаном небесных пиратов. Как разозлился в свое время Квинтиниус на отца, когда тот записал его в Рыцарскую Академию, ибо юноша хотел идти по его стопам. И вот теперь… Теперь! Невозможно описать словами, какой честью для него было получить наивысшую награду Санктафракса. «Квинтиниус, – услышал он тихий голос Профессора, – ты клянешься?»

Квинтиниус поднял голову и ответил: «Да».

Профессор Света наклонился вперед и вручил Квинтиниусу кубок. «Пей!» – приказал он. Юноша поднес кубок к губам. Профессор Света поднял меч и ждал, пока Квинтиниус осушит кубок. Он все ждал и ждал… Но Квинтиниус оставался неподвижным, будучи не в состоянии проглотить эту густую вонючую жидкость.

Внезапно волнение пробежало по рядам сидевших в зале. Это Вилникс Подлиниус шумно ковылял на своих костылях, продвигаясь вперед, к кафедре.

Профессор Темноты в тревоге подался вперед в своем кресле: что еще вознамерился выкинуть этот юный глупец? Он наблюдал, как Вилникс поднял один из своих костылей и слегка постучал им по кубку. «Вода в Реке Края уже не та, что прежде, – фыркнул он, а затем обернулся, чтобы обратиться к залу. – Итак, не настало ли время перестать обманывать самих себя? Слушать всю эту чепуху о Рыцарях-Академиках, о „преследовании бури“, о „священном грозофраксе“?» Он презрительно ухмыльнулся: «Когда в последний раз Рыцарь-Академик отправился за грозофраксом? А что случилось с ним и со всеми остальными?»

Шум прошел по залу.

«Гарлиниус Герникс, Лидиус Ферикс, Петрониус Метракс… Где они теперь?»

Шум нарастал.

«Семь лет назад последний из Рыцарей-Академиков поднял паруса в погоне за бурей, – продолжал Подлиниус. – Скридиус Толлиникс, так его звали…»

«Это было восемь лет назад!» – прокричал кто-то.

«Почти девять», – раздался другой голос.

Вилникс хитро ухмылялся. Он знал, что теперь они в его руках. «Почти девять лет, – повторил он, и его слова полетели по залу. Он повернулся к Квинтиниусу Верджиниксу и указал на него обвинительным жестом. – И мы возлагаем все наши надежды на него! – Подлиниус намеренно выдержал паузу. – Да с какой стати он преуспеет там, где остальные – и столь трагически – потерпели неудачу?!»

После этих слов зал Великой Ратуши затрясло от шума и гама. «Девять лет! – закричал Вилникс. – Нет, нам надо сделать что-то сейчас, немедленно! – Зал затрясло во второй раз. – Но что? – Пыль летела из трещин в потолке. – Ответ прост, друзья мои! – провозгласил Подлиниус – Мы должны увеличить количество цепей!»

По залу пробежал вздох изумления, затем воцарилась тишина. План спасения был на удивление прост!

Старший науковед с Факультета Воздушных Исследований первым нарушил тишину. «Производство цепей означало бы увеличение числа сталелитейных мастерских и кузниц, – заметил он. – А река и без того достаточно загрязнена. – Он кивнул в сторону кубка, который Верджиникс все еще сжимал в руках. – Мы рискуем сделать воду совершенно непригодной для питья».

Все взоры обратились к Вилниксу, который благосклонно улыбался. Затем, отметив про себя, что вознаградить старшего науковеда званием профессора за его вопрос, он доковылял до Верджиникса и выхватил у него кубок. Подлиниус извлек из кармана мантии медальон в форме шарика и окунул его в мутную жидкость. Вода мгновенно стала кристально чистой. Вилникс вернул кубок Верджиниксу, который сделал из него глоток и подтвердил: «Это пресная вода. Настоящая. Чистая. Она похожа на ключевую воду из родников Темных Лесов».