Вот так весело, с шутками и прибаутками, большую часть пути пробежав на своих двоих, мы и добрались до села. Мартин только в конце пути сделал нам поблажку. И, выбравшись из проклятых земель, расположились на ночлег возле наполовину восстановившегося храма. Хэрн дал всем время на отдых и на привидение своего внешнего вида в порядок. Все чистились, стирались, купались в озере, а мы, по-быстрому придав храму отличительную особенность в виде фрески с изображением воинственных Марфы с бобиком, присоединились ко всеобщему веселью, в общем, к воротам села все подъезжали во всём блеске. Нас даже не хотели пускать. Охрана не на шутку перепугалась воинов в неизвестных доспехах, да ещё с такой большой боевой собачкой. Но в дело вступил Ферро и разрулил ситуацию, с присущей ему смекалкой и находчивостью.

Смотрелся полугном-полуварг мощно и очень эффектно. Под ним белоснежный рысак, чисто вымытый в горячей воде с чёрной попоной на крупе, с вышитыми по бокам золотыми нитками, оскаленной головой бобика. В руке копьё, во второй щит. Сам в доспехе чёрного рыцаря, а сверху белоснежный плащ с вышитой и на нём физиономией бобика. Не удивительно, что местные воители от нашего вида в штаны наложили.

– Эй, Боб, и долго ты будешь нас тут мариновать? Холодно всё-таки! Вот скажу Дэру, чтобы он тебя ещё раз отодрал в таверне, будешь знать, или уже сам рыло тебе начищу! Ты что, меня не узнаёшь? Это же я, Ферро!!

На парапете над воротами показалась удивлённая и порядком испуганная физиономия местного охранника.

– Ферромонд, ты ли это? – проблеял воитель – сейчас начальник караула подойдёт.

– Кто там сегодня. Цун?

– Ага! Он, язва.

– Это кто там для тебя язва, – раздался голос, а его спиной – А Боб? С кем ты там разговариваешь? Если с нашими, то почему тогда ворота до сих пор не открыл?

– Ворота я всегда успею открыть. Но ты сам сначала посмотри на гостей. Только сперва затычку поставь в одно место, чтобы от удивления и страха не обделаться – в ответ тирадой ответил часовой.

Да-а, у них субординацией и не пахнет. Вот появилась ещё одна голова.

– О! Цун, я смотрю, тебя уже повысили. Поздравляю! Теперь в твоей власти выписать этому дуболому пару плетей, чтобы не держал на ветру замёрших путников. Отворяй ворота, не лето на дворе, мне и так уже домой добраться быстрей охота.

Минута молчания ушла у начальства на беглый осмотр большого каравана.

– Да, Ферро, ты прав, погодка сегодня не балует. Так что, ты сам можешь, со своими попутчиками, настучать по этой тупой башке, что столько времени продержала вас на улице. Отворяй ворота, балбес, а то ребята решат немного погреться, почесав о тебя кулаки. – и уже обращаясь к Ферро продолжил. – Классно выглядишь, господин Ферромонд, как настоящий рыцарь. Быстро вы что-то вернулись. Как там, за переходом?

Ферро махнул рукой.

– Потом расскажу, уважаемый господин Цун. Прозябли мы все немного. Подходи сегодня к дядюшке Тому, пообщаемся. Угощаю. Да и дело у меня к тебе есть денежное, твоего совета требующее. Может и тебе неплохо подзаработать получится. Мы сами ненадолго, припасов прикупить и так по мелочи. И отцу передай, большую партию зимней одежды надо, может, что из шкур возьмём. Если цену сильно гнуть не будет, все в достатке останемся.

– Обязательно передам, господин Ферро!

Наш важный гном от довольства просто сиял. Как мало человеку надо для счастья, лишь бы к нему уважительно относились и принимали за очень важного человека. Человека или гнома, какая разница?!

Наша кавалькада втягивалась в пасть отворённых ворот. Всей гурьбой вставать лагерем, на пятачке перед усадьбой гнома, смысла не было. Места там не развернешься, наша повозка, естественно, юркнула в знакомый проулок, а весь остальной караван направился на центральную площадь, поближе к тавернам и хоть какой цивилизации. Всё давно обговорено и план действий намечен. Уже сегодня начнём искать наиболее выгодные возможности закупки продуктов и провианта. Если постигнет нас неудача, то тогда придётся трясти местную кубышку Императора. В каждом, более-менее нормальном населённом пункте, где есть назначенный и выборный староста с печатью администрации, создают неприкосновенный запас на случай войны. И любой военный, имеющий дозволение Императора может воспользоваться им. А дозволение Императора у меня на пальце надето. Ещё один основной вопрос на завтра, закинуть наживку настоятелю. С ним надо решать сейчас, пока есть такая возможность. Если информация обо мне не ушла за пределы села, то её необходимо заткнуть навсегда. А для этого все средства хороши! Вот завтра я и пойду гулять по базару в качестве живой наживки. А пока сегодня надо отогреться и, может быть, достанется что-нибудь сладенькое. Надеюсь, Марфа меня не забыла,… так уж быстро.

Не успели мы развернуться, как из калитки выбежал неодетый Дор. А за ним большими скачками мчался Дэр. Малышни пока не видно, или в селе бегают, или в кузне, как обычно практику проходят. А вон в окне вроде мелькнуло девичье лицо, Мани за нами наблюдает или Марфа интересуется, что за наглые посетители без спроса нагрянули…

– Ну и чего ты там глазками хлопаешь? Аль гостям не рад? – весело прокричал застывшему Дору Хэрн. – принимай гостей, уважаемый Дор. Ты я смотрю, вовсе помолодел, и стариком тебя уже язык не поворачивается назвать. Привет, старая колоша!!!

Хэрн спрыгнул с коня прям в объятья медведеподобного гнома.

– Хэрн, твою за коромысло! Как тебе удалось свою рожу омолодить, не понимаю? – и уже оглянувшись и увидев вылезающего из фургона меня, с поклоном произнёс – добрый день Ваша светлость. Как доехали?

Я думал, что гном будет недоволен, увидев меня, ведь делить жену ему вряд ли понравится, но в ментале расплёскивается одна неподдельная радость.

– Уважаемый господин Дориан! Не стоит между добрыми друзьями общение портить этим проклятым официозом. Здравствуй, дорогой Дор! Рад вас видеть, во здравии. И осторожней, будьте добры не задавите в своих сильных объятиях Хэрна, он мне еще понадобится… И меня не раздавите тоже! – заверещал я, когда выпустив из своих ручищ трепыхающегося Хэрна, гном подскочил ко мне. – Ферр спасай, удавят! – весело орал я.

Криков, приветствий много. Радости разлито в ментале столько, что не взирая на существенный мороз, стало очень жарко. У всех на лицах улыбки радости и счастья. Даже оркам досталась порция приветствий. Ведь пусть и не все, но некоторые уже знакомы с гномом.

Дэр свои эмоции тоже не сдерживал, от него досталось всем, даже немного обескураженному Валу. Ведь предлагал ему ехать вместе с Мартином в таверну. Так нет, за нами поплёлся, а теперь и его косточки трещали в объятьях радостных гномов. Серж, испуганный, прижимал к себе притихшего Черныша. На них пока внимания никто не обращал. Они так и сидели на крыше фургона, со страхом наблюдая, за безумствами своих попутчиков и встречающих огромных «медведей». Представляю его ощущения, если я, впервые увидев Дэра, чуть в штаны от страха не наложил, но то, что ноги у меня тогда подкосились, это точно. Успокоились не скоро и, судя по радостно оскаленным лицам, сегодня будет грандиозная пьянка.

– Хэрн, а Мартина где потеряли? – громко спросил Дэр – и Жака что-то не вижу! Неужто господин баронет на нас за что-то обиделся?

– Что вы, уважаемый Дэр. Жак занят, он не смог приехать, а Мартин сейчас на площади занимается лагерем. Подожди немного, примчится сюда, и не один, поверь. Там есть с кем тебе силушкой померяться. Даже я буду делать ставки и прости уж, не на тебя.

– Что, правда такие могучие бойцы? – не поверил полугном

– Во всяком случае, на кулачках Мартин у них ещё никогда, ни у одного не выигрывал. Сам увидишь. А если время есть, хватай вот этого господина, его зовут дю Валлон или просто для друзей Вал. Он великий маг, поэтому покультурней с господином графом. И покажи ему ваше село, и в таверну своди, пусть комнаты снимет. У вас в доме мы всей толпой всё равно расположиться не сможем.

Вот, наконец, на улицу выбежали и женщины. Мани сразу повисла на шее у Ферро, а Марфа быстро подбежав к Дору, выхватив глазами из толпы прибывших мою маленькую фигуру взглядом так меня приласкала, что я весь и без того уже мокрый ещё больше вспотел. Я всматривался в родное, любимое лицо, я старался держать себя в руках, но тут прорвался из своей ракушки малой и слёзы счастья градом потекли по моему лицу.