Антон и Пётр зашли в офис компании «Игра в жизнь».

– Здравствуйте, господа, – слегка поклонившись, произнёс сотрудник компании, – ваши капсулы готовы. Прошу следовать за мной.

Пётр и Антон проследовали за ним. Возбуждение и волнение наполняли их обоих.

И вот капсула закрылась. Послышалось лёгкое жужжание, и Пётр почувствовал, как теряет сознание.

Шёл 2014 год. Семён уже 7 лет как с блеском окончил в МФТИ «факультет нано-, био-, информационных и когнитивных технологий». Сразу после института его пригласили в крупную компанию, где он и работал, по сей день. К своим 29 годам Семён уже защитил диссертацию и разработал ряд прорывных технологий. К его мнению прислушивались учёные со стажем и руководители компании. Жизнь удалась! Дорогой пентхаус в центре столицы, «Ягуар» последней модели, модный костюм и … подруга Танька, которая, ну, никак не соответствовала имиджу Семёна.

Милая на вид девочка была на деле исчадием ада. Не было дня, чтобы Танька не встряла в какую-нибудь историю. Она с детства доставляла всем сплошные хлопоты. То она, посмотрев мультфильм, уезжает, никому ничего не сказав, «на Мадагаскар». То играет «в доктора» с бездомными одичавшими собаками, а потом полгода лечится от лишая. То клеит себе из картона крылья, чтобы полетать с 12 этажа…

Родители Семёна были категорически против его дружбы с Таней. Да и мама Тани тоже была не в восторге от их союза. Но если родители Семёна считали, что Таня им не ровня, то Таниной маме было просто «жалко такого хорошего умного мальчика».

А Семён её любил. Любил ещё со школы, где она, конечно же, была самой главной заводилой и шкодницей. Его восхищало в Тане её нестандартное мышление, оторванное от всех шаблонов. Лучшее качество учёного или изобретателя досталось малообразованной девчонке. Семён при всех своих научных успехах не обладал такими способностями к нестандартным решениям, как Таня.

– Сёмочка! – промурлыкала Таня, садясь на колени к Семёну. – В Сокольниках построили американские горки, равных которым нет нигде. Завтра открытие.

Семён обнял Таню:

– Нет, девочка моя! Ты знаешь, как я скептически отношусь к развлечениям, связанным с игрой со смертью. Даже не заикайся!

– А ты знаешь, как я оптимистически отношусь к таким развлечениям!

– Танечка! Ты забыла, как мы тебя с «тарзанки» снимали на мосту через Блоукранс? Ты 40 минут висела над 200-метровой бездной. Я за это время чуть не поседел.

– Ну, Сёма! Это же Южная Африка была, неорганизованный аттракцион. А здесь всё сделано надёжно. Ты сам можешь со мной не ехать, если боишься. Посмотришь снизу.

– А как ты прыгала со скалы в Турции?

– Ну, я же ради любви!

– А то, что я ещё 2 месяца любовался на огромный синяк во всю твою попу, это не считается?

– Обещаю, что если ты разрешишь мне сесть в первый поезд на открытии горок, я буду всегда тебя слушаться!

– Танюша! Ты бы хоть обещания свои меняла. Я это слышал от тебя уже сотню раз.

– Так я и слушаюсь. Если ты мне не разрешишь прокатиться на этих горках, я не поеду, – смиренно ответила Таня.

Затем зловеще прищурилась и добавила:

– Но, ведь ты мне разрешишь!

Сокольники встретили Таню и Семёна громкой музыкой, шумом и смехом окружающих гуляющих людей.

– Быстрее, Семён, – в нетерпенье  бормотала Таня, пробираясь сквозь толпу.

Возле «американских горок» собралась большая толпа зевак. Телевидение снимало процедуру торжественного открытия аттракциона.

– Дорогие друзья, – обратился в микрофон ведущий, – сегодня в нашем городе открывается фантастический аттракцион. Предупреждаю, что лицам, страдающим сердечными заболеваниями или недержанием, не рекомендуется не только кататься на этом аттракционе, но и смотреть, как это делают другие. Те, кто раньше думал, что не страдает недержанием.

Толпа засмеялась.

– А сейчас я попрошу подняться первых добровольцев.

На сцену возле аттракциона поднялись молодые парни лет 15-16.

Ведущий их остановил:

– Вход на аттракцион возможен только взрослым.

Из толпы стали по одному выходить взрослые мужчины, в большей своей массе слегка «подшофе». Они бравировали своей смелостью перед толпой, хотя, их страх было видно невооружённым взглядом.

– Я! Я! – закричала Таня и выбежала на сцену.

– А вот и бесстрашная Амазонка! – произнёс ведущий. – Вы уверены, что готовы испытать новые ощущения?

– А Вы уверены, что они для меня новые? – парировала Таня.

Пассажиры уселись в вагоны, сотрудник аттракциона проверил крепление защитных дуг, и поезд медленно тронулся. Оркестр заиграл «Марш Славянки». В толпе раздались выкрики и смех. Ведущий в шутку перекрестил отъезжающих пассажиров.

У Семёна всё сжалось внутри. Сердце колотилось как бешеное.  Ему хотелось броситься на «рельсы» и остановить этот чёртов поезд.

Поезд на огромной скорости под крики толпы и визги мужчин, сидящих в вагонах, вошёл в первый вираж. Семён, не отрываясь, смотрел на Таню. Она бесстрашно подняла руки вверх и наслаждалась полётом.

– Держись, Таня! – орал Семён.

Но его крик тонул в криках других людей.

Поезд уже прошёл все виражи и приблизился к последнему, самому крутому, повороту. Пассажиры мёртвой хваткой держались за поручни, зажмурив от страха глаза, и только Таня безмятежно махала руками над головой.

Резкий рывок в сторону заставил пассажиров прижаться к боковой стенке вагона. Таня, не готовая к таким нагрузкам, выскользнула из кресла под дугой безопасности и, пролетев по воздуху около 15 метров, стремительно врезалась в дерево, стоящее за пределами аттракциона.

Толпа вскрикнула. Находящиеся рядом медики, призванные больше напустить жути на посетителей, нежели для оказания реальной медицинской помощи, бросились к Тане.

– Нет. Нет. Нет, – кричал Семён, расталкивая толпу.

Он подбежал к лежащей на траве Тане. Таня была без сознания. Кровь текла из её затылка.

– Скорее на носилки! – подоспели врачи.

Таню погрузили на носилки и понесли к машине «Скорой».

– Готовьте реанимацию, – кричал по рации другой врач.

Семён прыгнул вместе с врачами в машину, и «Скорая», включив сирену, рванула с места.

Антон открыл глаза в капсуле погружения.

– Ну, что за напасть, Вашу за ногу! – выругался Антон. – Только жизнь нормальная досталась!

Антон уже хотел сам отстегнуть ремни, крепящие его тело, как вдруг сознание снова резко его покинуло.

– Есть сердцебиение, – услышала Таня сквозь туман в голове голос врача.

«Я опять в «игре»? – подумал Антон, – Круто!»

Только через неделю Таня стала приходить в себя. Поначалу она никого не узнавала – ни маму, ни Семёна. Но затем память стала возвращаться. Она вспомнила родителей, Семёна и то, что с ней произошло на аттракционе в Измайловском парке.

Наркоз, который ей с перепугу вколол неопытный анестезиолог, долго её не отпускал. Она в полном сознании сказала своему доктору, что прилетела из будущего, где врачей вовсе нет, а людей лечат нано-роботы. А соседкам по палате, вечно храпящим и пердящим бабулькам, сообщила, что, когда она была в Помпеи во время извержения Везувия, шума и вони было гораздо меньше.

К выписке Таню полюбил весь персонал больницы за её неугасаемый жизненный оптимизм и оригинальные истории. Только Семён был немного огорчён такими переменами в Тане, потому что она время от времени называла его Петей.

– Таня! – спросил Семён, когда они возвращались из больницы домой. – Кто такой Петя? Я знаю всех твоих друзей и родственников. Среди них нет Пети.

– Петя – это ты! – задумчиво произнесла Таня, глядя в окно на проплывающие за окном городские пейзажи.